Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев

она в загон пошла еще при жизни Сталина, только чего всё на Сталина или Жукова валить, если сам ГлавПУР ее в загон и загнал:

«В свою очередь большая доля вины за такое положение несомненно ложится и на Главное политическое управление, которое безропотно примирилось с отведенной ему такой пассивной ролью и как бы вытянулось по команде „смирно“, застыв на долгие времена в такой молчаливой позе.»

И насчет того, что Жуков всем хамил, политических работников третировал и кадры избивал, Семен Константинович напомнил, что маршала Победы за подобное периодически драли еще когда он полком командовал, и заявил:

«Я беру на себя смелость заявить Центральному Комитету, что в Белорусском военном округе нет разительных примеров закрепощения политорганов командирами-единоначальниками, как и нет практики незаслуженного избиения кадров, однако тенденции умаления политорганов, исходящие сверху, не могли не сказаться на объеме и качестве работы политорганов округа, зачастую порождали неправильное отношение к политработникам со стороны ряда наших командиров.»

Ага, а то всё Жуков да Жуков, сами же ему в рот смотрели, и не грубость, самоуправство стали причиной разбирательства, маршал Захаров проболтался на Пленуме в своем выступлении, что министр обороны хвастался, будто это он и с Берией разобрался и с «антипартийной группой». Такого Хрущев ему простить не мог.

Поднялся на трибуну Родион Малиновский и сразу заявил, что он никогда не испытывал к себе со стороны Жукова ничего подобного, в чем того обвиняют. Лично с Малиновским Жуков всегда вел себя корректно, хотя других в его присутствии третировал безбожно. Но это других, Малиновского же это не касалось, поэтому всё нормально было. Сам Родион Яковлевич объяснил, почему Жуков вел себя с ним вежливо. Потому что чувствовал, что в ответ может получить такое же. Вплоть до «а по морде?!». Такие коммунисты. Один изгаляется над теми, кто ответить не может, а другому плевать, что его начальник людей топчет, главное, чтобы самого не трогали. И всю грязь вывалил пред Пленумом, как в присутствии его, Малиновского, Жуков унижал людей. Особенно маршала Бирюзова, называя его прилюдно болваном.

В своем заключительном слове Н. С. Хрущев вдруг ни к селу, ни к городу начал снова про Харьков, только теперь не только Сталин был виноват, и Василевский тоже:

«Операция под Харьковом. На совести Сталина четыреста тысяч погибших людей в плену и убитыми… И на совести Василевского, который сейчас является героем. А это такой „герой“, что я умолял его по телефону: пойди, Василевский, к Сталину с картой и докажи, если наш приказ не будет восстановлен, то армия погибнет. А он спокойно говорит: тов. Хрущев, Сталин приказал и я никуда не пойду. Этот разговор был в присутствии Баграмяна, а при разговоре с Маленковым присутствовал Микоян. Вот вам и Генеральный Штаб. А теперь герои.»

Ага, весь фронт Никита не пожалел, весь фронт в полном составе убил. И уже понятно стало, кто будет следующим министром обороны, для кого это сказано было…

* * *

Если я напишу, что Харьковская наступательная операция была образцом грамотного планирования и блистательна по тому, как она выполнялась, то меня снова гуру исторической науки обзовут фоменковцем и плоскоземельщиком. Но я именно это и пишу — планирование грамотнейшее, исполнение — образцовое настолько, насколько это возможно на войне, при массе неожиданных вводных. А признанным гуру я хочу задать вопрос: а что, и так можно было?! То, что вы насочиняли про нее.

Вот А. В. Исаев пишет:

«Наиболее важное барвенковское направление прикрывала 9-я армия генерал-майора Ф. М. Харитонова в составе 341, 106, 349, 335, 51 и 333-й стрелковых дивизий, 78-й стрелковой, 121-й и 15-й танковых бригад и пяти артиллерийских полков. Общий фронт обороны 9-й армии равнялся 96 км. При наличии в составе первого эшелона армии пяти стрелковых дивизий, одной стрелковой бригады и пяти артиллерийских полков РГК средняя плотность войск первого эшелона армии равнялась стрелковой дивизии на 19 км фронта…Таким образом, плотность войск Южного фронта на южном фасе барвенковского выступа была на грани допустимого для устойчивой обороны. Кроме того, предоставленный сам себе фронт с 7 по 15 мая 1942 г. проводил частную операцию левым флангом 9-й армии по овладению районом Маяков (северо-восточнее Славянска). В принципе ничего из ряда вон выходящего эти действия не представляли.»

(Исаев А. В. Краткий курс истории ВОВ: Наступление маршала Шапошникова. — М.: Яуза; Эксмо, 2005)

Обращает на себя внимание «средняя плотность войск» — 19 км на дивизию, меньше уставной нормы. На грани допустимого. Алексей Валерьевич, не на грани, а за гранью. Фронт обороны дивизии РККА по Уставу — 8–12 км. В полтора раза жиже, чем по Уставу.

Только Баграмян указывает, что полоса обороны 9-ой армии составляла 96 км. Тут его курвиметр показал такой же результат, как и у Исаева. Но оперативную плотность войск 9-ой армии Баграмян даёт — порядка 13 км, практически уставная плотность. Почему так у Исаева получилось? А потому, что он взял только пять дивизий 9-ой армии, 341, 106, 349, 335 и 51, и 96 разделил на 5. А две дивизии, 78-ю и 121-ю поместил в какой-то второй эшелон. При этом уставной фронт обороны армии в РККА — 80–100 км. Т. е. 9-я армия вполне себе в уставных условиях обороны находилась. И ничего «на грани допустимого для устойчивой обороны» не наблюдалось. Более того, даже в 41-м году наши войска умудрялись держать оборону и против танковых групп вермахта при гораздо меньшей плотности войск, у Буденного полоса обороны дивизии и до 30 км доходила. Да в резерве не имели артиллерийские полки РГК.

И «Кроме того, предоставленный сам себе фронт…» Как это? Лишний фронт в РККА был, никому не нужный? Особенно впечатляет, что Исаев пользуется, описывая Харьковскую операцию 42-го года опубликованными в ВИЖ № 12 от 1989 года архивными документами о планировании этой операции. Но там никто Южный фронт самому себе не предоставлял, там совершенно другое:

«Основной замысел действий Южного фронта состоит в создании глубокой эшелонированной обороны на важнейших направлениях и ведении активной обороны для сковывания сил противостоящего противника.»

Семен Константинович Тимошенко не был таким, как его В. Пикуль описывал, он хорошо понимал, что пока немцы не ликвидируют Барвенковский плацдарм, никаких операций на юге они проводить не смогут. А самая реальная угроза для войск Юго-Западного фронта — удар вермахта по сходящимся направлениям с севера на Балаклею и с юга — на Барвенково. Особенно серьезная опасность была с юга,