Возмездие - Фабрис Колен

Он указал пальцем на тонкий месяц посреди лазурного неба.

Ишвен закрыл глаза. Ему казалось, что он находится на борту тонущего корабля. Он уже не помнил, зачем пришел сюда. Он помнил только о сентаях, которые убили его родителей. Полоний мог бы напомнить ему об этом, но он этого не сделал. Он не станет заставлять его принять решение. Лишь он, Тириус, может решить, идти ли навстречу своей судьбе.

— Я могу дать тебе время до вечера, — улыбнулся Император.

— Я хочу сам выбирать себе помощников, — ответил Тириус.

— Решено.

— Я хочу, чтобы о моей невиновности объявили глашатаи по всему Дат-Лахану.

— Все, что пожелаешь.

— Я хочу, чтобы мне дали столько золота, сколько я вешу, плюс еще столько же, и назначили пожизненную пенсию — если моя миссия увенчается успехом.

— Ты обязательно победишь, ишвен.

— Я хочу, чтобы вы позаботились о моей жене.

— Мы уже это сделали, — ответил Император.

— Что?

—  Пока мы с тобой говорили, лейтенант Талиус передал твою жену на попечение монахинь Скорбящей Матери. Она находится в монастыре, в полнейшей безопасности. Мы все ей объяснили.

— Вы…

— Я знал, что ты согласишься, о, мой верный слуга. В конце концов, однажды ты уже меня спас. Пожалуйста, не волнуйся. Твоей жене в монастыре лучше, чем где бы то ни было. Она обо всем знает и благословляет тебя на подвиг. Она будет молиться за тебя вместе с монахинями.

Ишвен также подошел к окну и посмотрел на монастырь, высящуюся на утесе громаду. Он никогда не был внутри, и не случайно: за исключением особых случаев, вход мужчинам туда был воспрещен.

— Я хочу сказать ей «прощай», — тихо сказал он.

— «Прощай»? Ты имеешь в виду «до свидания». Тебя не будет всего несколько дней.

— Я должен поговорить с ней.

— Как хочешь. Но не раньше завтрашнего утра.

— Почему?

— Потому что у монахинь такое правило. Ты сможешь увидеться с ней завтра утром, на восходе. Алкиад расскажет тебе, как туда попасть. Что касается других твоих просьб, то все они будут выполнены. Можешь не волноваться.

Государь вновь подошел к двери и еще раз дернул за шнурок. Потом он повернулся к Тириусу и схватил его за руку.

— От всего сердца, — прошептал он, — спасибо, спасибо.

У Тириуса Бархана кровь стучала в висках — он еще и сам не знал, почему. Он что-то пробормотал, деланно улыбнулся. «Я найду Ланию, — подумал он, идя вслед за Императором, — сегодня же вечером. Я не стану ждать до завтра».

Потом отворилась дверь и вошли стражники.

— Ты и я, Тириус Бархан. Ты и я, наконец-то мы вместе. Нас ждут великие дела.

И, вытянувшись в струнку, Полоний, наподобие военного, отдал Тириусу честь. Ишвен ответил ему тем же.

«Неужели все это не сон?»

Где-то по другую сторону стены какой-то человек закрыл маленькое окошечко, находившееся в самой середине гобелена, прямо в глазу генерала Нептолема, прямым потомком которого был Император. Человек закрыл лицо капюшоном и быстро удалился.

В Зале Побед никаких следов Лании. Полоний не солгал.

Тириус внимательно огляделся. Огромная галерея по-прежнему сотрясалась под шагами сенаторов, как будто ничего не произошло. Ишвена охватило отчаяние. Он почувствовал себя в ловушке. Кто-то положил ему руку на плечо.

— Генерал.

Голос Алкиада.

— Я не генерал.

— Теперь уже генерал.

Ишвен обернулся. Азенат на мгновенье сжал его в объятиях, после чего сделал шаг назад.

— Поздравляю от всего сердца, — сказал он с теплой улыбкой.

— Вы все знали, — сквозь зубы процедил Тириус. — С самого начала знали.

— Скажем так, мы верили в успех. Вы же разумный юноша.

— Потому что вы так считаете.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся советник, давая ему тычка в спину. — Идемте со мной, генерал. Я выдам вам ваше обмундирование и представлю солдатам, которыми вам предстоит командовать.

«Постой-ка, — думал ишвен, — я ведь не обязан ехать, нет: я еще могу отказаться. Позже. Посмотрим, как обстоит дело. А потом я отправлюсь на поиски Лании».

Мужчины вышли из дворца и направились к самой большой казарме императорской армии — месту, которое Тириус отлично знал, ибо учился в нем обращению с оружием. Перед входом в казарму стояли на часах четверо рекрутов, которые при появлении Алкиада и Тириуса вытянулись в струнку.

— Его величество говорил об элитном полке, — сказал ишвен.

— Именно так. Бойцы служили в его собственном легионе — первом легионе. Он думает таким образом поднять свой престиж.

Они вошли в огромный мощеный двор, по периметру которого располагались каменные казармы. Несколько человек в легких доспехах упражнялись на поворачивающихся манекенах. Учитель фехтования выписывал шпагой фигуры перед группой внимательных учеников. Некоторые лица показались Тириусу знакомыми. Все взгляды устремились на него, по толпе побежал шепот, и на ишвена стали показывать пальцем.

Потом они с Алкиадом отправились к оружейнику. Алкиад отвел того в сторону и сказал ему несколько слов наедине. Тириусу выдали легкую и гибкую кольчугу из металлических пластинок. Перед ним развернули тунику императорской армии, украшенную новой эмблемой — гербом Полония — золотым орлом на пурпурном фоне. Ему показали несколько шпаг, шлем с забралом и метательный кинжал с серебряной рукоятью. Потом ему дали маленькую склянку с неизвестным ядом. «Обычная мера предосторожности, — объяснил оружейник. — Только для командиров». В течение всего разговора он пристально смотрел на Тириуса. Он не был вполне уверен из-за бороды, но ему казалось, что это…

— Да, это он, — подтвердил Алкиад. — Командующий нашим полком. Тириус Бархан.

— Т… ах, значит, Тириус Бархан, — повторил оружейник, теребя усы. — Вы, наверное, меня не помните. Я работал в кузнице при оружейном складе. Бригадиром.

— Да, конечно, — задумчиво ответил ишвен.

— Нет, вы не помните, и это нормально: что вам делать в кузнице? Но у меня хорошая память на лица. И я прекрасно вас помню, помню, как вы сражались. Тириус Бархан.

— Его оправдали. Четыре года назад его обвинили в преступлении, которого он не совершал, — уточнил Алкиад. — Можете рассказать об этом другим.

— Не премину, — сказал потрясенный оружейник.

— Вот и прекрасно. Закончите, пожалуйста, с Тириусом Барханом все необходимые дела. А я пока пойду соберу гарнизон. Где капитан Пеладон?

— В… в своей комнате. Я думаю.

— Хорошо.

Алкиад развернулся и направился к выходу. Потом он обернулся.

— Вот еще что. Тириус Бархан произведен в генералы. Приказом Императора.

Судорожно сглотнув, оружейник кивнул. Потом он повернулся к одной из стоек с оружием и взял обоюдоострый меч. Сделав несколько выпадов, он протянул меч ишвену.