Честно украденная ведьма (СИ) - Завойчинская Милена

— Хочешь, я останусь с тобой и буду твоим котом?

И такая робкая надежда в его голосе была, что у меня аж горло свело. Поэтому я сначала кивнула, а потом только ответила:

— Хочу. Будешь моим фамильяром?

— Буду. Я не умею, но буду. Расскажешь мне, как им быть? Я готов стать твоей частью и помогать тебе, моя ведьма Наташа.

Ох, ну я прямо сентиментальной становлюсь. У меня слезы к глазам подступили.

А потом я рассказала Джокеру о себе. О том, как жила, думая, что я совершенно обычная. Не замечая ничего странного или волшебного вокруг и даже не догадываясь, что у меня в роду есть ведьмы. На маму с бабушкой я, к слову, до сих пор обижена за это. Могли бы и рассказать, как-то подготовить. А то нечестно все это выглядит. Нехорошо!

Поведала о своих подругах. О том, как в их жизни ворвалась магия, о последующем уходе к мужьям в другие реальности. Дошла очередь и до моих невероятных приключений. Рассказала о Томасе, о Джинджу и как она меня похитила. О другом мире. О тех, кто дорог мне и там остался. О нашей жизни в тропиках, о том, как мы с мужем объединяли магию. Как он сам изменился.

— Мы пойдем туда, да? Ты уже решила как? — серьезно и без тени неверия в мою историю спросил кот.

— Нет, пока не пойдем. Но да, я собираюсь найти способ вернуться к мужу. Я… люблю его, — призналась я.

— Это хорошо. Надо идти к тем, кого любишь. И будущим детям нужен папа, — серьезно заявил Джокер.

— Стоп-стоп! О детях пока говорить рано!

— Ну да, дети потом. Сначала вернемся к их отцу. А пока давай соединим твою энергию со мной.

Действовала я интуитивно большей частью. Ну и тем способом, которому меня научил Томас. Получилось не сразу, но уже к вечеру мы с Джокером стали энергетической парой. И это нереально странно.

У меня словно появилась еще одна конечность. При желании я чувствовала кота, его физическое состояние и настроение. Могла общаться с ним мысленно. Не могу сказать, что получилось легко и просто. Нет, магической энергии на Земле почти нет. Я устала так, словно целый день тяжело физически работала. Была выжата как лимон.

Да и коту пришлось непросто. Его аура и тело тоже не сразу приняли такое объединение с человеком.

Вообще, если вдуматься, то все, что мы с Джокером делали, это какая-то дикая дичь. Говорящий кот, которого слышат лишь одаренные. Ведьма, та самая одаренная, но ничегошеньки не смыслящая в правильных ритуалах. Была мысль позвонить маме или бабушке, но… Я злилась. За сокрытие информации, за то неведенье, в котором я жила три десятка лет. За полную изоляцию себя от важного и нужного. Не могу оправдать их поступок, хотя, как я поняла, они обе уверены в своей правоте.

Ну да ладно. Что теперь психовать или ругаться, поздно уже. Но и доверия во мне теперь нет. Обманут или умолчат о важном, но, конечно же, из самых лучших побуждений. Ну-ну. Помощи я попрошу лишь в том случае, если это будут последние люди на Земле. Как-нибудь обойдусь.

Никогда этого не понимала. Ни в жизни, ни в фильмах, ни в книгах. Мол, мы молчали об архиважной информации, потому что не хотели тебя расстраивать и волновать. Что⁈ Да откуда вы вообще можете знать, что человека расстроит, а что нет? По мне, сокрытие важных сведений ничем не отличается от обмана. Знать, что это важно, что даст понимание, поможет в чем-то разобраться… И молчать. Ну как⁈ Ты расскажи, а человек уже сам решит, что с этим делать.

Я понимала, что во мне говорит обида. Но все же! Мы сами с Джокером справились. Уж как смогли. Если и есть ошибки, то наши, собственные. А доберемся до Томаса и Джинджу, у них и попросим и помочь, и рассказать, и учительницу толковую найти, и исправить, если накосячили.

К ночи мы с котом были вымотанные, выпотрошенные, обессиленные. И голодные, словно нас месяц не кормили. Ели, ели и никак не могли насытиться. Немного отдыхали от еды и снова ели. Пока не стали как два обожравшихся питона, лежачие, вялые, с круглыми выпирающими животами.

Ох и затратное это дело — фамильяра заводить.

А за окном не сдавала позиций зима. Снег валил стеной, и я порадовалась, что так удачно выехала погулять. Сегодня я бы точно не поехала не то что в парк на прогулку, а даже до соседнего магазина не заставила бы себя выйти.

Джокер, чистый, пушистый, с вычесанной шерстью, лежал рядом и мурлыкал. Звук у него выходил густой, низкий. Совсем не похожий на мягкое и более звонкое мурлыканье Джинджу. Она вся — сплошной сгусток суетливой энергии. А Джокер — спокойный, невозмутимый, степенный такой. Мужик, повидавший всякое, выживший и ценящий то, что имеет.

Богиня зимы

Цасси заглянула в окно. В комнате спала смертная. Под боком у нее дремал крупный рыжий кот. Ох уж этот Цорг. Не смог удержаться, чтобы не добавить огня. Ну да ладно, это все же его проделка. Она ведь сначала не планировала причинять добро последним двум смертным женщинам. Ведь для нее это всегда лишь настроение, шалость, дать толчок, свести, а уж дальше они сами как-нибудь.

Но бог лета подошел к процессу слишком серьезно и слишком активно. Со всем пылом своей пламенной натуры. Он не умеет иначе. Поэтому и жульничал, и нарушал правила, и вкладывал излишне много, на взгляд Цасси, энергии.

Ну да ладно, пусть. Финал этой проделки будет их общий. И потом родятся их общие с Цоргом смертные детеныши. Уже не искры, а огоньки жизней закрепились в животе смертной ведьмы, теперь-то уж точно будут расти. Не угаснут.

А кот… Богиня зимы свистнула тонким завыванием ветра. Услышать это могли лишь волшебные существа. И рыжий питомец ведьмы встрепенулся, поднял голову и посмотрел в окно. Шторы были не задернуты, слишком устала смертная, забыла.

Цасси поманила фамильяра, тот вскочил на лапы, выгнул спину и беззвучно зашипел, защищая свою недавно обретенную хозяйку.

Но богиня вьюг, снегов и морозов лишь улыбнулась кончиками губ. Покачала головой и указала взглядом на большое зеркало. Кот чуть попятился, и покосился туда, куда ему указывала прекрасная, но странная женщина с улицы. А стекло уже покрывалось изморозью, словно в помещении вдруг грянул мороз.

Кот озадаченно уставился на рисунок льда, перестал выгибать спину и повернулся к снежной женщине за окном.

А богиня загадочно улыбнулась и рассыпалась метелью. Там, в другом мире, такой же портал, но огненный открыл в зеркале Цорг. В комнате далекого потомка драконов сейчас светилась на полу пентаграмма, которую смертный чертил. Рядом с важным видом ходила серая кошка в короне и командовала:

— Нет, хозяин. Вот тут руну нужно исправить на «многое». Мы ведь строим переход в мир живых.

— Ты не путаешь, Джинджу? Почему «многое»? Мы идем к Наташе. Она одна.

— Не знаю. Но библиотечные крысы несколько раз повторили, что тут руна должна быть «многое». Я им трех жареных курочек принесла. Им пришлось как следует отработать мою взятку. Ой! Смотри, смотри, хозяин. Зеркало начинает светиться. Давай скорее! Заканчивай пентаграмму!

Наталья Морозова

— Наташа, проснись! Наташа! — будил меня Джокер.

— Что случилось? — Я с трудом соскребла себя в кучу и села. Спать хотелось немилосердно. Устала.

— Там была женщина. За окном. Но она потом превратилась в снег. А зеркало она зачаровала. Смотри.

Кот ткнул лапой в сторону зеркального полотна на дверце шкафа.

— Ого!

Забыв про усталость, я соскочила с постели и подошла ближе. Все зеркало затянулось ледяными кружевами. Красивыми, неповторяющимися, искрящимися на свету. Я включила торшер и с изумлением уставилась на заросшую узорной шубой зеркальную дверцу шкафа.

Изнутри она светилась красным. И этот свет пробивался издалека, отогревая для себя окошко с той стороны.

— Жуть какая! — пробормотала я.

Моей ноги коснулось что-то пушистое, я от неожиданности взвизгнула и подпрыгнула на месте, перебирая босыми ногами.

— Ох! Джокер! Ты меня чуть до сердечного приступа не довел, — держась за бьющееся перепуганное сердце, выдохнула я. — Иди сюда!