Диверсанты времени. - Алексей Махров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день большая часть пленных принесла присягу сыну Ивана Грозного, в их числе и Михаил СкопинШуйский. Все они были отданы под руководство Винтеров. Сам царевич со всей конницей, включая драгунов, ускоренным маршем двинулись на Москву, чтобы не дать возможности Годунову собрать новое войско. Пехота осталась на месте для переформирования. Нам с Горынычем пришлось хорошенько напрячь мозги, продумывая организационную схему новых подразделений. С одной стороны, нам не хотелось иметь малобоеспособное, аморфное войско. Но, с другой стороны, было бы ошибкой нарушить сложившийся состав наших полков, направляя опытных бойцов в новые части. Пришли к такому решению: каждая рота ударного полка выделяла один взвод, на базе которого разворачивалась рота новобранцев. А место опытного взвода занимал учебный. Таким образом численный состав ударных полков остался неизменным и боеспособность практически не нарушалась. Зато в новых частях четверть состава состояла из инструкторов.
Только в конце мая переформированные полки пехоты выступили в поход. Время, потраченное на подготовку, не прошло впустую. Теперь каждый солдатновобранец знал свое место в строю. Кроме бывших пленных к нам прибыло несколько тысяч беглых крестьян и посадских. Теперь общая численность пехотных полков составляла больше двадцати пяти тысяч. С такой силой вполне можно было установить любой порядок на территории России.
Двигались мы не спеша, делая всего по тридцатьсорок километров в день. На дневном и вечернем привалах проводились строевые занятия и стрелковая подготовка. Запас егерских штуцеров уже давно иссяк, но завозить новые мы не стали. Было решено организовать местное производство сразу по приходу в Москву. Ежедневно мы с Гариком вели долгие беседы со СкопинымШуйским. Историки, расхваливавшие его, не врали. Этот молодой воевода действительно был чрезвычайно умным, эрудированным, нешаблонно мыслящим человеком. Он на лету схватывал нюансы новой тактики, проистекающей из дальнейшего развития стрелкового оружия. И если мы с Гариком оперировали готовыми тактическими схемами, почерпнутыми из военных энциклопедий, то князь с ходу мог придумать чтото новенькое. Складывалось ощущение, что линейные построения не стали для воеводы откровением, зато привнесенные нами методы снабжения и тылового обеспечения войск повергли в шок. К чести СкопинаШуйского нужно сказать, что он сумел быстро привыкнуть к новому оружию, униформе, снаряжению, а на полевую кухню перестал таращиться уже через два дня. К тому же князь Михаил был просто приятным собеседником, прекрасно говорящим на нескольких языках, любопытным до любой информации, которую мы выдавали за новости изза границы. Подаренный ему трактат СуньЦзы и Машино сочинение «Характер операций современных армий», являющийся выполненной по военным хроникам семнадцатоговосемнадцатого веков копией одноименного труда Триандафилова, СкопинШуйский изучал как Библию. Ну а общение с нами даром никому не проходит, и вскоре князь стал своим в доску парнем. Теперь мы знали, на кого оставим армию в этой реальности после нашего возвращения.
Ушедший со своими драгунами Бэтмен регулярно докладывал по рации о легком продвижении. Сопротивления никто не оказывал. Москва была сдана без боя. Пятого июня Дмитрий торжественно вступил в столицу. Так никем и не отравленный Годунов, поняв бессмысленность своего дела, добровольно подписал отречение. Никаких репрессий Дмитрий не проводил. Одиозные фигуры прежнего режима были отправлены в ссылку в свои имения. Простым народом первые шаги царевича на новом поприще были восприняты весьма одобрительно. Все уже устали от рек крови, проливаемых на Руси последние десятилетия. В новом царе чаяли видеть понастоящему милостивого государя. Дмитрий полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды.
Сразу после торжественной коронации в Успенском соборе на головы народа, как из рога изобилия, посыпались царские указы. Все репрессированные при Годунове и Грозном возвращены из острогов и с поселений. Конфискованное имущество возвращено прежним владельцам. Выплачены все государственные долги, некоторые еще времен Ивана Третьего. Получили свободу все царские холопы. Объявили также полную свободу торговли и ремесел. Был разрешен беспрепятственный въезд и выезд из страны. Поступил также запрет на поиск и поимку беглых, ведь Дмитрий прекрасно помнил, что большая часть его армии состоит именно из них.
Передавший нам последние новости Бэтмен добавил, что при оглашении этих указов стояла гробовая тишина. Такого никто не ждал. Но буквально на следующий день москвичей ждало еще одно потрясение. В город вошли пехотные полки. Посмотреть на это собралось больше народу, чем при въезде в Москву Дмитрия. С развернутыми знаменами, печатая шаг (научилисьтаки ходить в ногу, черти, причем без всякого «сенасоломы»), колоннами по четыре в ряд входили в столицу люди, полгода назад отчаянно бросившиеся в водоворот гражданской войны и сумевшие выбраться из него победителями. Горожан поражало буквально все - стройность рядов, непривычно легкие на вид ружья, одинаковые на всех, серооливковые кафтаны странного покроя. Сначала по толпе прошел слух, что идут немцы. Но на реплики и вопросы зевак наши солдаты отвечали шуткамиприбаутками на обычном русском языке. Я, Горыныч и СкопинШуйский ехали во главе колонны Первого ударного полка. Князя Михаила знало в лицо большое количество народа, и появление воеводы рядом с нами породило массу самых нелепых слухов.
Царь Дмитрий Первый встречал нас у Кузнецкого моста. Эта выходка самодержца наверняка была грубейшим нарушением этикета. Подозреваю, что причиной выезда царя стало желание полюбоваться на верные ему войска. Здесь же у моста, при всем народе Дмитрий объявил о награждении братьев Винтеров поместьями и угодьями, деньгами и ценными подарками. Командиры батальонов ударных полков были возведены в дворянство и тоже пожалованы поместьями. Все солдаты были жалованы тремя рублями, грандиозной по тем временам суммой.
Все понимали, что присутствуют при зарождении армии нового типа, призванной стать гарантом порядка царствования молодого государя. Воодушевление горожан и солдат не было показным. Казалось, ничто не предвещает бури.
ГЛАВА 16
Беда, как обычно, пришла неожиданно. Мы ждали восстания в мае 1606 года, а беспорядки начались уже в сентябре 1605го. Нельзя сказать, что это событие было для нас полностью внезапным. Коекакие приметы указывали на бурную деятельность братьев Шуйских с середины августа. Да и князь Михаил несколько раз предупреждал, что его дядьки готовят какуюто пакость. Так что караулы были усилены, отпуска отменены, войска приведены в повышенную готовность. В принципе необходимые приготовления были сделаны, но ожидали мы всетаки небольших возмущений, с криками провокаторов на площадях, буйством оплаченных представителей городских низов. Но Шуйские сумели нас удивить. События сразу приняли угрожающий характер.
Я проснулся ранним утром пятнадцатого сентября от резких, пронзительных звуков сигнальных свистков. Погодка была мерзопакостнейшая, шел сильный дождь. Наш лагерь на Воробьевых горах поднимался по тревоге. Дом, где располагались штаб и кабинеты высшего комсостава, стоял как раз на месте смотровой площадки «базовой» реальности, и с этой точки было отлично видно, что в Москве разгораются несколько пожаров. А с веранды в подзорную трубу можно было различить движение серых масс по улицам.
За считанные минуты построенные в походные колонны полки уже выступили к городу, а я, Бэтмен, Гарик и князь СкопинШуйский все еще медлили садиться в седла. Мы продолжали стоять на веранде, бессмысленно вглядываясь в залитую дождем панораму Москвы, понимая, что момент, ради которого и была предпринята столь грандиозная акция, наступил. Но лично от нас теперь мало что зависело. Сейчас войска втянутся в уличные бои, и централизованное управление станет невозможным. Дело должны были решить выучка наших солдат и сообразительность наших офицеров.
Лето прошло спокойно. Еще в июне, получив богатые подарки и деньги, вернулись домой помогавшие Дмитрию поляки и казаки. В Москве осталось только человек шестьсотсемьсот шляхтичей, в основном состоящих в личных дружинах Вишневецких и Мнишека. Иностранные наемники числом до пяти тысяч, получив задолженность по жалованью за несколько лет, были распущены. Большинство уехало из страны в поисках новых приключений, но человек восемьсот, немало обрусевших за годы службы в Москве, влились в ударные пехотные и драгунские полки Новой армии. Так теперь называли сформированные нами подразделения, общая численность которых дошла до тридцати тысяч. В июле командармом был назначен Михаил СкопинШуйский. Лагерь Новой армии расположился вне стен города, на Воробьевых горах, и был обнесен капитальной дубовой стеной, превратившей его в мощную крепость. В начале августа полотняные шатры и палатки были заменены на избы, так что теперь лагерь стал похож на довольно большой военный городок. Это впечатление усиливалось грандиозными (по местным меркам) зданиями оружейного, пушечного, порохового и полотняного заводов. Теперь у нас были свои ружья, пушки, порох, униформа, портупеи, седла, сапоги. А ниже по течению реки стоял конный завод и подсобное хозяйство. На следующий год мы планировали строительство стекольного и бумажного заводов.