Землянка для двух нагов (СИ) - Софи Ирен

- Ну вот мы и встретились снова, - зашелестела жвалами тварь. – Теперь ты будешь нашей.

Он протянул в мою сторону клешню с зажатым непонятным устройством, и в меня ударила струя вонючей жидкости. Она затвердевала за секунду и сковала мое тело с головы до ног.

- Вот и все, - довольно вымолвил монстр. – Осталось отправить Саларцев в глубины галактики. Пока они доберутся обратно, будет поздно. Мы возродим свою расу и наделаем тысячи солдат.

- Я-то как вам в этом могу помочь? – отчаянно пытаясь хоть немного расшевелить путы, спросила я.

- Все скоро узнаешь, землянка, - прошелестел тарринатиум.

Он перекинул своими щупальцами мое связанное тело себе на спину и быстро двинулся к шлюзу. Я старалась разглядеть что-то в полумраке коридоров. Что случилось с Та-Рионом и Та-Ноиром, мне было неизвестно. Оставалось надеяться, что они живы и смогут спасти меня.

Глава 26

Та-Ноир

Нас атаковали. И судя по всему, это были проклятые тарринатиумы. Вот когда я пожалел, что не разрешил полностью уничтожить их поганое племя! Что им понадобилось в этот раз? Мечты о господстве так и не покинули их отвратительные головы. Явно они били не на поражение, им нужно было попасть на корабль. К сожалению, на борту нашего флаера не предусмотрено оружия. И почему я не взял сопровождение! Мне даже в голову не пришло, что кто-то посмеет напасть на корабль председателя совета и его командора.

- Я отправил сигнал нашему флоту, - проговорил Та-Рион. Он обеспокоенно посмотрел на меня. – Что будем делать? У нас Ка-Мила. Ей не очень полезно нервничать в таком положении.

- Попробуем продержаться до прилета флотилии, - ответил я. – Другого выхода не вижу.

- Каким образом? – нахмурился Та-Рион. – У нас кроме ручных парализаторов ничего нет.

- Я попробую оторваться, - произнес я и выжал до конца кнопку ускорения.

Флаер рванул вперед. Но вместо того, чтобы исчезнуть в темнеющей дали космоса, он вдруг подпрыгнул и остановился. Двигатель выбрасывал пламя на полной мощности, но движения не было.

- В чем дело? – удивился я. – Почему мы стоим?

- Нас взяли на абордаж! – воскликнул Рион.

Мы развернулись к входу, сжимая единственное оружие, которое у нас было. Сработал переходный шлюз, и дверь в наш отсек просто испарили. С десяток насекомых ввалились в капитанскую. Мы с братом нажали на парализаторы, и несколько из тарринатиумов упало обездвиженными. Но наши силы были не равны. Вперед вышел здоровенный тарринатиум, скорее всего их командир, и направил на нас странное устройство. Через минуту я и Рион оказались спеленутые твердыми путами. Ни дернуться, ни тем более разорвать мы их не могли.

- Вот и хорошо, - прошелестело насекомое. – Можете не переживать, ваши жизни нам не нужны. Мы пришли за девушкой. Нам срочно нужна ее помощь в возрождении расы. Мы узнали от наших разведчиков, что ее кровь способна вернуть функции нашим самкам.

Мы с ужасом переглянулись с братом. Наша та-синая в большой беде, а мы не в силах ее защитить!

- Ты ошибаешься! – воскликнул Та-Рион. – Ее кровь вам не поможет! Освободи нас, и мы обещаем, что первой же партией пришлем вакцину!

- Так я и поверил! – засмеялся тарринатиум. – Если я вас отпущу, вы уничтожите нас. Лучше поступим по-другому, я забираю вашу самку, а вас отправлю к краю млечного пути. Пока вы вернетесь, а это произойдет не скоро, мы и сами разберемся, что к чему.

- Как вы узнаете нужную формулу? – уточнил я. – Ученые гванцы бились над ней не один месяц.

- Нам не нужна формула, - категорически заявила тварь. – Мы просто введем нашим самкам кровь вашей избранной. У нас другие организмы, то, что для других яд – для нас лекарство. Раз вакцина основана на крови землянки, значит, она поможет.

- Откуда у вас такие абсурдные знания в медицине! – закричал Рион. Он побледнел от беспокойства за Ка-Милу. – Ее кровь не вернет вашим женщинам способность к рождению детей!

- Значит она просто погибнет, - флегматично произнес тарринатиум. – А мы испробуем другие способы лечения бесплодия.

- Вы идиоты! – рассердился я не на шутку. – Послушайте, что мы говорим! Ка-Мила не даст вам то, что нужно. Ее кровь без специальной обработки и соединения с днк вируса бесполезна!

- Незачем так орать, господин председатель, - вытянул ко мне свои длинные усы главный. – У нас тоже есть ученые головы. А если не получится, я сам нашпигую ее своим семенем, и она принесет кучу новых тарринатиумов. Землянка же совместима со всеми. Или вы забыли об этом?

- Уже нет! – воскликнул я, но проклятое насекомое не слушало. Тарринатиум повернулся к нам спиной и отдавал приказания своим солдатам.

- Я за девушкой, - произнес он. – Вы можете идти на корабль и готовить трансмиссионную пушку. Запустим ее, как только я вернусь с добычей. Толкнем флаер с братьями на другой конец галактики через пространственное кольцо. – уже у выхода жук повернулся к нам. – Не переживайте, через восемь часов связывающие скобы размякнут и освободят вас. Только сколько вам понадобиться время на возвращение – понятия не имею. Возможно дни, а может и годы. Я воспользуюсь транспортатором. А вы сами знаете, что его действие непредсказуемо. Куда вас перекинет, никому не известно. Так что могу только пожелать удачи.

Да, мы знали. Это устройство было в разработках у ученых. Оно основывалось на мгновенном прободении пространства в указанном направлении. Но действие транспортатора еще следовало усовершенствовать, так как устройство отправляло испытуемых абсолютно не туда, куда указывалось.

Вскоре мы остались беспомощно сидеть недвижимыми в своих креслах. Я скрипел зубами от ярости, но ничего не мог поделать. Нас закрутила турбулентность и отправила в неизвестные дали вселенной. Ка-Мила будет страдать и ждать помощи, а она придет не скоро. Я не представлял ни где нас выбросит, ни как вернуться на остатке топлива. Флаер был не приспособлен для путешествий по далекому космосу. Мы использовали его только для перемещения между планетами содружества, а они находились недалеко друг от друга. У нас было немного пищи, воды и воздуха. Оставалось надеяться, что в просторах, куда мы попадем, найдется цивилизованная планетка, которая поможет нам вернуться обратно. В противном случае нас ждала мучительная смерть. Рион понимал это не хуже моего. Он молча сидел с закрытыми глазами, и только желваки ходили по его щекам.

Совсем скоро наше движение прекратилось. Мы практически висели на одном месте в глубоком космосе. В иллюминатор я наблюдал только россыпи далеких созвездий и куски астероидов, пролетавших мимо нас.

- Ну вот и все, - тихо сказал брат. – Наша песенка спета. Не видать нам ни Салары, ни своих будущих детей.

- Это ты брось! – рассердился я. – Нельзя отчаиваться! Мы еще живы! А раз так, остается надежда на спасение. Мы еще поборемся за место под солнцем! Покажем тарринатиумам, где раки зимуют!

- А я ведь просил тогда разрешение на уничтожение их планеты, - грустно заметил Рион. – Все твоя доброта! Ты ее не там показываешь! Лучше бы поласковее относился к нашей та-синие! Может, не дошло бы до произошедшего!

- Ты что, учить меня вздумал! – взъярился я. – Я, между прочим, на целых полчаса старше! И не тебе меня упрекать!

Мы зло посмотрели друг на друга, а потом Рион вдруг рассмеялся. Мне на секунду даже показалось, что брат сошел с ума.

- Занимательно обвинять друг друга в безвыходном состоянии, - пояснил он свой смех. – Особенно зная, что скоро мы погибнем.

- Прости, - буркнул я, сознавая его правоту. – Давай дождемся, когда эти проклятые веревки освободят нас, и попытаемся выяснить, куда мы попали.

Пришлось расслабиться и ждать. Я даже задремал, когда меня толкнул Рион.

- Мы свободны, - произнес он. – Давай посмотрим лоции.

Мы склонились над экраном. Все созвездия оказались неизвестны, скорее всего, мы попали в самый удаленный рукав галактики. Рядом не оказалось ни одной планетарной системы. Мы парили в практически свободной космической зоне. Рион попробовал послать сигнал о помощи, и тот улетел в глубины вселенной. Когда он достигнет хоть какой-то жилой планеты, наши хладные трупы застынут в вечном сне. По приборам мы определили, что пока нас перебрасывало, в родной системе прошло две недели. Бедная Ка-Мила! Жива ли она! Как же ей, наверно, тяжело! Мое сердце сжалось от боли и беспомощности. Я не захотел расстраивать брата и не стал сообщать о своих ощущениях и о том, сколько прошло время на самом деле.