Идеальный партнёр - Виктория Миллиан

 С годами чувство обиды притупилось. Да и за границей он стал вращаться совсем в другом кругу. Время сделало своё, для молодого поколения война перестала быть темой. Но домой Хайнц Эверс не вернулся. И думал, что не вернётся никогда. До Травемюнде. Теперь ему захотелось домой. Он решил позвонить. В пятницу вечером, посадив Лору на поезд, он поехал к себе и позвонил. Ответил отец. Похоже, он сидел у телефона.

 - Здравствуй, отец. Это Хайнц. Как ты себя чувствуешь, как нога? - почти скороговоркой произнёс Хайнц.

 - Деревянная - хорошо, - пошутил старый Эверс, - ты забыл что-нибудь? Мать мне ничего не говорила. Её нет сейчас.

 Хайнц не знал, что сказать. Он молчал, слушая сердце в горле.

 - Это ты, Эрнст? Я не узнал твой голос, ты охрип после вчерашнего? Надеюсь, дочка моя тебя не ругала вечером? Что ты молчишь? Алло!

 - Отец, это я, Хайнц.

 - Хайнц? - отец помолчал. - Это ты, сынок?

 - Да. Это я. Как ты поживаешь, как мама?

 - Сыночек. Хайнц. Это ты?

 - Как ты поживаешь? Как мама?

 - Берта, это Хайнц. Её нет дома. Боже мой, её нет дома. Мальчик мой! Может быть, ты теперь приедешь? Мамы нет дома. Ты позвонил, а её нет дома. Хайнц позвонил. Берта. Берта.

 - Отец, - Хайнц не мог говорить. Он не мог слышать причитания старика. Они замолчали оба. Иногда только в трубке раздавалось его имя. Оборвать разговор тоже не было сил. Потом Хайнц сказал:

 - Я сейчас приеду. Я буду через час. Постарайся предупредить маму. Я не хочу делать сюрприз.

 Он молча плакал, сцепив зубы. В темноте. Потом поехал в Кальтенкирхен. И пробыл там до конца воскресенья.

 31

 Его назвали в честь старшего брата Юргена, красавчика Хайнца. Юрген, друг отца, тоже умер в прошлом году. А Хайнц упокоился ещё на Украине. Ему оторвало голову, когда они переправлялись через Донец. Маленькая в том месте речушка. А во время переправы показалась с Эльбу на Бланкенезе. Потом смеялись, какая уж там Эльба. Кто остался живой, смеялся. Там не так уж много погибло. Бывали и похуже дни. Но красавчику Хайнцу не повезло там, у Донца. Голову так и снесло. А никого, кто был рядом, даже не поцарапало. Такое бывало редко. Повезло.

 - Скоро увижусь с ним, - пошутил отец. - Спрошу, как оно без головы-то. Без ноги всё-таки сподручней. Хе-хе. Красавчик он был. Мать твоя его любила. Я б и не женился на тебе, Берта, если б...

 - Если б тебе тогда голову оторвало, то, конечно, не женился, - ворчливо ответила мать, нежно гладя руку старика.

 - Я его опознал. Хоть и без головы, я его сразу опознал. Все его шрамы на руках я знал. Правую руку он разбил, когда мы с ним подрались за коровником у старой Августы, ты её не застал. Она умерла в войну. И коровник сгорел. Подрались мы с Хайнцем. Не помню из-за чего. Давно это было. Он крепче меня был, да промахнулся, в дерево попал. Я юркий был. Юркий я был, быстрый. Только ногу там оставил. Голову принёс... Вот и дождались мы, Берта, сыночка. Приехал наш Хайнц. Вернулся. Неужто кончилась война?