Поездка за город - Алексей Иванников

“А что касается сложностей, то только этим дело не ограничивалось: предполагаемые кандидаты каждой из группировок оказались людьми, когда-то работавшими с ним – пусть и в совершенно разных качествах! – но каждый из них рассчитывал на благожелательное отношение уходящей власти. Так что когда выбор состоялся, то двое других оказались смертельно обижены, и вначале даже пытались объединиться. Хотя где им там: и когда замочили Сопатого – одного из лидеров новой коалиции – то сразу же началась война не на жизнь, а насмерть: и там уж каждый стал за себя.”

“А за что ж Сопатого замочили?”–”А чтоб не лез на чужое поле: он ведь большой хитрец был, и вовсю уже идейками баловался, предназначенными для главного кандидата. Так что если б его допустили – как он сам того хотел – он бы много крови попортил.”–”Кстати, я так и не понял: а кто же главный кандидат?”–”Да вон – на площади разливается. Так что ты от его медвежат благословение получил: по одному месту.”– Он дёрнулся и зашёлся в приступе смеха; но мне совершенно не было смешно, так что я сурово посмотрел в глаза новому знакомому – так хорошо осведомлённому обо всём здесь происходящем. Он явно не был знакомым Алика: только сейчас я понял ошибочность такого предположения, но совершенно неудивительно было то, что Алик сразу проникся к нему доверием и заставил меня сделать то же самое: он вызывал большое уважение и симпатию, которые и заставили нас сидеть здесь и слушать.

“Я не понял: а что значит “медвежата”?”–”Они так называют себя. Вы ведь видели кандидата? Будка – во, да и замашки тоже. У него и кликуха такая: Медведь. Так что когда было принято решение, то даже оформили некую общественную структуру – в которую реорганизовалась группировка – и их теперь только так и зовут.”–”Занятно. А кто же… второй?”–”На площади? Да шантрапа какая-то: инженеришка один местный, которого на всякий случай привлекли. Как в спорте, знаете? Повозникать, повыпендриваться, дыму побольше напустить, а потом сойти с дистанции: в пользу нужного кандидата, разумеется. Они там в очередях не просто так стоят – разве можно? – они ведь там некие договорчики подписывают – хе-хе – где обязуются отдать свои бесценные голоса такому-то и такому-то, в качестве же платы и в счёт аванса от планируемого процветания – которое вот-вот наступит – всем желающим выдают продукты ширпотреба. Конечно, дифференцировано: для удобства они тут отдельно очереди для мужчин и женщин организовали: мужикам, естественно, по пол-литра выдают и что-нибудь из консервов – на закусь, женщинам же разное домашнее барахло: вроде мыла, например. А что касается инженеришки: то там, по-моему, и деньгами могут дать, так что все местные алкаши – с тех пор, как всё началось – постоянно вокруг пасутся. Я – когда вас увидел – тоже подумал было; но вы ведь что-то ищете?”– Он впился в меня внимательным умным взглядом, и потом так же внимательно оглядел Алика, и тут уже Алик, пока только слушавший интересные детали и подробности местной жизни, решил взять инициативу на себя.

“Да кое от чего мы бы не отказались. А что ты можешь предложить?”–”Да хоть все тридцать три удовольствия! Хаза тут есть одна – неподалёку. И если столкуемся: могу провести.”–”Сколько?”–”Да стольника хватит: с каждого. Ногами землю топтать: тоже дело недешёвое.”–”Но ты объясни всё-таки: что за хаза. Нам ведь тоже не всё интересно.”–”Да пожалуйста: и в картишки можно – на интерес, разумеется, и в рулетку, и колёса покатать, и ширнуться, и мальчики есть, и девочки, и…”–”Во-во: нас как раз последнее и интересует.”–”Всего-то? Хорошо: будет. Этого добра там навалом. И это всё?”–”Извини: остальное не для нас.”–”Ладно: гоните две сотни.”– Мы полезли за деньгами: Алик быстро достал мятую бумажку из заднего кармана брюк, а мне пришлось вынимать кошелёк, и когда я открывал нужное отделение, мне удалось заметить жадный голодный взгляд. Я сразу насторожился: а не будет ли опасно идти в неизвестное место с неизвестным человеком – явным жуликом и прохвостом: может, он хочет заманить нас туда, где ждут его подельники, готовые любого обчистить и нагреть, а он – такой маленький и хлипкий – выполняет роль подсадной утки, баражирующей в людном месте в поисках глупых селезней? Алик уже отдал деньги; я же пока не верил Косте – если его на самом деле так звали. Я зажал сотню в кулаке, спрятав кошелёк обратно в сумку. Протянутую руку нового знакомого я проигнорировал, одновременно вглядываясь в его лицо и стараясь разобрать, что скрывается за его фиглярством и разболтанностью. Он по-детски нахмурился и надул губы.–”Не хочешь – как хочешь: можешь оставаться.”–”Меня другое заботит: а там всё надёжно и безопасно? Не хотелось бы оказаться в каком-нибудь притоне.”–”Да ты что! Это ж такое место: там лучшие люди города бывают! А крыша! Там же лучшая крыша в районе – там медвежата трудятся, да и сам их предводитель иногда захаживает: по разным поводам. Ну как ещё объяснить?!”– Он чуть ли не готов был расплакаться, и я так и не понял – можно ли ему во всём верить: возможно, он очень жалел о почти упущенной сотне, подрабатывая на нелёгкую жизнь своей ловкостью и изворотливостью, и заодно просвещая всех в качестве бесплатного приложения. Но я всё-таки решил попробовать.

“И что ты ещё можешь сказать об этом… заведении?”–”Вы название слышали: “Приют одинокого странника”? Так это он и есть.”–”Вообще-то нет. А цены там какие?”–”На девочек? Да за сотню баксов любая – и без вопросов. Вы просто обижаете.”– Он улыбнулся.–”А ты, значит, клиентов подыскиваешь?”–”Да это так: между делом. Сегодня ведь выходной: а вообще я в фирме одной работаю, продавцом. И лишняя копейка разве помешает?”– Он окончательно расплылся в радостной довольной улыбке, которая стала ещё шире, когда я раскрыл ладонь и сунул ему уже слегка подмокшую бумажку.–”Ну что ж: веди в свой приют.”– Он довольно захихикал и привстал, потягиваясь всем телом.–”Но это не слишком далеко?”–”Да нет: минут пятнадцать пешкодралом. Да не бойтесь вы: это ж такое место!”– Мы тоже поднялись: похоже, ещё не всё оказывалось потеряно, и мы ещё могли наверстать недополученное в течение дня, утолив наконец давнее желание.

Мы перешли дорогу и углубились в переулок: напавшие на нас так же продолжали пасти послушное доверчивое стадо, совершенно не интересуясь больше подозрительными чудаками: они выполнили свою миссию и не собирались продолжать преследование. Это было понятно и оправданно: мы больше не смущали аборигенов и не создавали нежелательного шума и ажиотажа, способного привлечь совсем уж ненужных свидетелей и очевидцев: каких-нибудь, к примеру, журналюг, способных внести расстройство в хорошо налаженное дело. Местная пресса – без сомнения – находилась под жёстким контролем, не имея малейшей возможности преподнести всё в правильном свете, и только залётные пташки – вроде нас – представляли для организаторов зримую и внятную угрозу. Однако мы вовсе не собирались влезать в местные политические дрязги, а интересные детали и подробности развлекали нас и не позволяли заскучать.