Надежда в подарок - Шэрон Кендрик

— Добро пожаловать, — сказал он, — в традиционный бедуинский шатер. Для усталого путника вид подобного пристанища является самым долгожданным оазисом в пустыне.

Элла заставила себя улыбнуться. Она очень странно себя чувствовала, к тому же в пустыне оказалось гораздо жарче, чем она это представляла.

Хасан всеми силами старается развеселить ее. Пожалуй, стоит и самой попытаться расслабиться и насладиться приключением. Помахивая руками возле вспотевшего лица, Элла направилась ко входу, и, когда она откинула ткань и погрузилась в неожиданно прохладный уют внутреннего помещения, ей с трудом удалось удержать возглас восхищения.

Освещенный коваными лампами свод потолка был украшен роскошной алой тканью с золотой вышивкой. Розовые и лазурные стены переливались нежными отблесками, а на покрытом турецкими коврами полу стояли низкие кушетки со множеством подушек и бронзовые столы. В воздухе витал бесподобный аромат специй, и на мгновение Элла забыла про боль в спине.

— Ого, вот это да! — тихо произнесла она, чувствуя себя Шахерезадой из «Тысячи и одной ночи». — Тут невероятно красиво!

Но внимание Хасана совсем не привлекал интерьер. Он замер, разглядывая полуоткрытые нежно-розовые губы Эллы и ее широко распахнутые голубые глаза. «Она невероятно красива!» — подумал вдруг он. На ее лице нет макияжа, через месяц она родит, но никогда в жизни Хасан не видел столь прекрасной женщины, как его собственная жена. «И она хочет уехать от тебя. Она хочет уехать, и тебе некого винить, кроме себя самого».

— Давай присядем, — хрипло произнес он. — Я заварю чай, как это делают бедуины.

Элла кивнула, чувствуя сильное головокружение, и неуклюже присела на одну из кушеток.

— Если хочешь, — сказала она.

Хасан поставил кипятиться воду, а сам занялся добавлением трав в тяжелый заварочный чайник. Тихий протяжный стон заставил его обернуться. Глаза Эллы были закрыты.

— Все хорошо?

— Будет хорошо, когда ты перестанешь суетиться! — Ее слова прозвучали как вызов к ссоре, но Хасан это проигнорировал. Ее просто переполняют эмоции, и у нее есть на это все права. Он поставил на столик поднос с дымящимися изящными чашками.

— Что это за странный запах? — подозрительно спросила Элла.

— Наверное, это хабак — так бедуины называют пустынь-траву.

Элла тяжело сглотнула:

— Меня сейчас стошнит.

— Чай не настолько плох.

Но попытка Хасана пошутить провалилась в тот момент, когда Элла наконец поняла, что с ней происходит что-то странное.

— Хасан, что-то не так.

— Что именно ты чувствуешь?

Она запнулась:

— По-моему, начинаются роды.

— Не глупи.

— Даже не смей называть меня глупой! — закричала она в ответ. — Ты знаешь лучше меня? Может, ты оканчивал акушерские курсы?

— Но врачи сказали, у нас в запасе целый месяц.

— Я знаю не хуже тебя, какой у меня срок, но мне на это плевать! Потому что ребенок решил родиться сегодня! — Вскочив, она почувствовала, как по ногам хлынул каскад теплой жидкости, и в ужасе посмотрела вниз, осознавая неотвратимость происходящего. — Хасан! — Она подняла глаза и увидела панику в его взгляде. — У меня отошли воды!

Хасан замер. Он подумал об идеально чистом, оснащенном по последнему слову техники родильном отделении в больнице Самалтина, где появления наследника в волнении ожидала команда лучших докторов и акушеров Кашамака. Все должно было произойти по-другому.

— Этого не может быть!

— Нет, может. Посмотри! Посмотри! — Элла схватила его за руку, впиваясь ногтями в теплую кожу. — Хасан, это схватки! Клянусь тебе!

— Ты уверена?

— Конечно уверена. О боже! У меня начались роды, а мы застряли посреди чертовой пустыни!

Одного взгляда на лицо Эллы оказалось достаточно для того, чтобы Хасан убедился в правоте ее слов, и впервые в жизни он запаниковал по-настоящему. Мысли бешено заметались в поисках верного решения. Что делать? Успеют ли они добраться до Самалтина? Он услышал ее стон и увидел, как она согнулась пополам от раздирающей боли. Видимо, нет. Какого черта он привез ее в пустыню в столь неподходящий момент?

Голубые глаза Эллы были наполнены ужасом, и Хасан понял, что обязан помочь ей побороть нарастающий страх, взяв себя в руки. Он нужен ей, как никогда. Он столько раз отталкивал ее, и теперь пришло время доказать ей, что на него можно положиться.

Хасан осторожно положил ее спиной на подушки, почти не замечая, как сильно, почти до крови, впились в его руки ее ногти. С бешено бьющимся сердцем он наклонился к ней и нежно сжал ее руку.

— Лежи здесь! — сказал он.

— А что еще я могу сделать? — Элла сильнее вцепилась в него, чувствуя, как он отстраняется. — Хасан! Ты куда?

Он мрачно выругался, обнаружив, что телефон в шатре не ловит сеть.

— Мне придется выйти на улицу, чтобы позвонить в больницу. Здесь не ловит чертов мобильник!

— Не уходи! — прошептала она.

— Милая, я очень быстро вернусь!

Все происходящее казалось Элле страшным сном. Единственное, что она поняла, — это то, что он назвал ее милой. Словно лежащая на подушках женщина, задыхающаяся от боли, была кем-то другим. Словно сквозь туман она различила голос Хасана за стенами шатра, выкрикивающего приказы на родном языке. «Только поторопитесь!» — мысленно взмолилась она.

Никто в жизни не радовал ее сильнее, чем Хасан, вернувшийся присесть рядом с ней. Но тут подошла новая схватка, сковавшая жгучим приступом боли все ее тело, и лишила Эллу возможности дышать.

— Все в порядке, — сказал он, поддерживая ее в полусидячем положении. — Вертолет из больницы уже вылетел, на его борту есть все необходимое медицинское оборудование. Врачи сказали, у тебя еще масса времени, поскольку речь идет о первом ребенке.

Элла замотала головой, чувствуя очередную убийственную схватку, они повторялись все чаще и чаще.

— Нет! — застонала она.

Хасан беспомощно вглядывался в ее пепельное лицо.

— Что нет? Просто потерпи, — сказал он сквозь сжатые от страха зубы. — Они будут здесь совсем скоро.

— Хасан, — выдохнула она, чувствуя, как пот ручьями струится по лбу и щекам. — Они ошибаются.

— Кто?

— Врачи. Я… — Элла запнулась, лишенная возможности говорить очередной волной боли. — Кажется, скоро начнутся потуги.

Его сердце упало.

— Невероятно.

— Но это так.

— Как ты можешь быть в этом уверена?

— Просто уверена — и все.

Хасан в отчаянии вгляделся в безмолвие пустыни, просвечивающее через входную занавеску шатра, и задумался над тем, сколько времени потребуется вертолету, чтобы долететь до них. Возможно ли как-то оттянуть роды?