Тень империи - Vells
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Заявляю сразу. Никто не умаляет заслуг этого самоотверженного юноши. Его боевые заслуги действительно достойны получения ордена мужества. Но, к сожалению не воинских званий. Сегодня, на совете имея в наличии все доступные бумаги и документы, и рассмотрев всесторонне эту ситуацию, решения, были приняты обоюдно и единогласно. Разногласий по Оражену Григорию Александровичу не было. Ведь всё становиться, очевидно, и просто, когда разбирательство выполнено по всем правилам и законам империи, к которой мы все с вами относимся и служим.
Во-первых, Оражен Григорий Александрович не является полноценным военным в рядах армии его императорского величества. Служба на территории Бессарабии была назначена ему в наказание за совершенные правонарушения вину которых, он сам признал в процессе расследования. Такое наказание было выбрано, та как Оражен Григорий Александрович имел младший чин унтер-офицера, пожалованный ему лично императором за былые деяния. Но этот чин лишь номинально считается офицерским, и может присваиваться даже учащимся на военных отделениях в лицеях. А как мы помним этому юноше вместе с погонами унтер-офицера, был дарован патент на учёбу в царский лицей, как раз на военное отделение. Поэтому присвоение чина и наказание было по всем правилам и законам империи.
Во-вторых, звания, относящиеся к младшему офицерскому составу и тем более старшему составу, присваиваются только окончившим полное военное образование. У Оражена же образование и вовсе не окончено. К тому же по вынесенному ему приговору. Оражен лишился патента на учёбу в царском лицее, и после отбытия наказания может вернуться к учёбе только в Михайловскую гимназию на штатское отделение, и только после года перевестись на военное отделение. Но и в этом случае окончившим учёбу гимназистам по законам империи нужно отслужить не менее года для получения звания унтер-офицера, и не менее трёх лет для лейтенанта. Отсюда вытекает законный вывод. По законам империи звание лейтенанта и тем более капитана Оражену присвоено быть не может. Это идёт в разрез с имперскими законами и правилами.
В-третьих, как ранее было сказано, Оражен не служит, а отбывает наказание с указанными сроками и местом дислокации. А значит, его нельзя переводить в другое военное формирование. Тем самым нарушаются условия, вынесенного ему наказания.
Канцлер всё говорил и говорил, а на Романа Алексеевича было страшно смотреть. На лицо мужчины словно легла тень, как в принципе и на Александру, которая за время речи пожилого аристократа сошла с возвышения и стала рядом с отцом.
— В общем, ещё на совете был подготовлен отчёт, так что после званого вечера вы можете с ним ознакомиться. Он заверен всеми необходимыми подписями и печатями. Но опять повторюсь на совете не в коем разе, не зарывали заслуги Оражена. Поэтому есть и хорошая сторона, — расплылся в улыбке канцлер, награждая ей сначала княжескую семью, а потом и меня. — Её вам сейчас я и озвучу.
Волей императора и совета было принято несколько постановлений.
Во-первых, отменить Оражену Григорию Александровичу наказание. Молодой человек своими делами искупил свои грехи. Так что Григорий Александрович, — повернулся Владимир Михайлович ко мне лицом. — Теперь можете отдыхать, и готовиться, если захотите, конечно, продолжить учёбу, к новому учебному году в Михайловской гимназии.
Во-вторых, ваша служебная повинность как гимназиста отменяется. Вы теперь сами вправе решать, что вам делать после окончания учёбы или сразу после того как я закончу говорить тут.
Как вы видите, Григорий совет во главе с императором оценил ваши заслуги в спасении княжны Александры и в нагрянувших военных событиях, в которых вы как не кадровый военный не должны были принимать участия. Так что можете снять мундир, и жить обычной жизнью.
Я надеюсь, вы оправдаете оказанную вам милость, и больше не будете преступать закон и фигурировать в нежелательных бумагах и делах. Вас помиловали. Больше не оступайтесь. Вы же герой, которому пора отдохнуть.
На этом у меня всё, — наигранно громко произнёс канцлер. — Прошу простить меня за отнятое время, и да. — Повернулся он на Романа Алексеевича. — Чуть не забыл. Напоминаю, что в военном штабе ждут вашего списка по офицерскому составу Романовского полка. Больше не смею занимать ваше время. Засим откланиваюсь.
Высший коллежский чин империи покидал праздничный зал под мрачные лица Романиных, и начинающий оживать в тихих разговорах до сели молчащих всех тут присутствующих.
В то же время зазвучала музыка, словно знаменую ряд явных и скрытых событий этого вечера. Но надо отдать должное Роману Алексеевичу. Он, стоило разнестись первым музыкальным звукам, сразу объявил основную праздничную часть званого вечера, которая должна была начаться с танцев.
— Григорий, — постаралась улыбнуться мне Александра, хотя на ней не было лица. — За вами первый танец. Давайте начинать этот вечер. — Протянула она ко мне руку.
— Сочту за честь. — Слегка склонил я голову, после чего взяв княжну за руку, шагнул с ней в центр зала, начиная кружиться в вальсе.
Мы танцевали среди многочисленных пар, кружа по залу под музыку вальса, но вот мысли наши были далеки от этого действа. Каждый из нас думал о своём, а когда прозвучал последний аккорд, мы остановились, поклонившись друг другу, после чего Александра грустно произнесла, отводя взгляд:
— Прошу простить нас за неоправданное ожидание Григорий. Мне жаль, что всё так обернулось.
Я поджал губы, откидывая свои мысли от услышанного и увиденного в этом зале.
— Ну, зато многое стало ясно, — Произнёс я, слегка улыбаясь молодой аристократке. — И Александра Романовна. Надо держать лицо, на вас же обращено столько взглядов.
Княжна Романина поджав губы, посмотрела на меня.
— Вам легко говорить. Званый вечер закончиться, и вы уйдёте.
— А вы хотите, чтобы я остался? Даже после того, как я больше не тот, кто был вам нужен.
Губы Александры дрогнули, словно боясь слов которые должны были сорваться с них, а глаза девушки предательски начинали блестеть.
— Мне это не важно, — опустила взгляд княжна, а её голос задрожал. — Мне страшно. Я не хочу….
Но я прервал девушку, взяв её за руку. Видя, как многие аристократы пристально обратили свои взгляды на княжну имперской крови, под новые звуки вальса, начиная кружить Александру под красивую инструментальную музыку, укрывая её лицо от всеобщих взглядов. Вот только её первые танцевальные па были заторможены неестественны.
Глава 13
Разные омуты одного источника
Александра была прервана на полуслове Григорием. Слова словно застыли на её губах, когда молодой человек взял её за руку и притянул к себе, скрыв собой её блестящие от накативших слёз к глазам лицо, увлекая за собой в танце.
Но стоило им сделать
