Черный дом - Юрий Леж

Пока штурмовик выполнял её распоряжение, Жанетка раздобыла где-то простецкий домашний веник и металлический совок.

— Сыпь на кровь, я заметать буду… и по улицу гляди, не забывай, — распорядилась мулатка.

Пальма пустила в кадке такие корни, что земли среди них почти и не было. В этом Алексей убедился, вскрыв пластиковую упаковку несколькими ударами ножа. Но приходилось выкручиваться, и он, откинув в угол ненужное никому злосчастное дерево, пытался изо всех сил присыпать остатками земли и пыли кровавые следы Совы. Мулатка следом за ним заметала влажную, окровавленную землю и тут же ссыпала её в неизвестно откуда появившийся у нее в руках пластиковый мешочек.

И хотя такая работа здорово отвлекала от наблюдения за происходящим на улице, да и утомительная, однообразная пустота не способствовала обострению внимания, но Ворон все-таки первым заметил у далекой стены кирпичного, когда-то желтого дома две фигурки.

— Глянь…

Он не успел ничего сообразить, как Жанетка перепуганным зверьком метнула к стене, прижалась к ней, будто хотела раствориться в прессованной мраморной крошке облицовки, и сдавленно проговорила:

— Прикрой меня…

Несмотря на всю странность происходящего, Алексей каким-то чудом смог сообразить, что от него требуется, и не стал открывать по далеким фигурам беспорядочного пистолетного огня, бессмысленного на таком расстоянии, но "прикрывающего", отвлекающего обстреливаемых от их цели. Ворон подскочил к стене, в которую вжималась мулатка, и встал перед девушкой, спиной к ней, стараясь как можно шире расправить плечи, чтобы закрыть Жанетку от чужих глаз. При этом про пистолет он все-таки не забыл, сопровождая медленно передвигающиеся вдоль стены дома фигуры стволом.

И только когда далекие прохожие исчезли за поворотом, Жанетка перевела дух и сказала:

— Спасибо, выручил…

— А кто это был? — кивнул в сторону улицы Ворон.

— Не знаю, — пожала плечами Жанетка. — Может, добытчики, а может, и призраки…

— А какая разница? — полюбопытствовал Алексей.

Мулатка удивленно вскинула на него выразительные, большущие глаза, обрамленные пушистыми ресницами.

— Правильно Дядя вас забрал, — сказала она. — Пропадете тут сами-то по себе… А разница… добытчик — он просто человек, как мы. А призрак — он не такой… не нашего мира, что ли. Вот с добытчиком ты можешь рядом посидеть, поговорить, даже вместе в рейд сходить, а призрак тебя не замечает, будто и нет совсем.

— А если и с ним поговорить? — не успокоился объяснением Ворон. — За руку взять, ударить…

— Ну-ну, — саркастически скривила губки Жанетка. — Один раз коснешься — ничего не будет, может, он исчезнет, или уйдет своей дорогой… а другой кто коснется — почернеет и сгорит за два часа, как дерево в огне… ну, а бывало, что и пропадали люди после этого, а куда, как — никто не знает… Ладно, нам заканчивать надо быстрее.

И снова сухой землей на капли крови, размякшую кашицу — в пакет, и так до тех пор, пока вокруг рамы и по пути к лестнице вниз, в буфет, не осталось следов.

— А почему тебя здесь не должны видеть? — поинтересовался Алексей, когда и разрезанная кадка из-под пальмы, и остатки самого дерева, и веник с совкам были надежно припрятаны за полуразвалившейся дверью в кинозал.

— Не меня, Дядю, — серьезно ответила Жанетка. — А я просто его отражение. Все знают, что если я здесь, значит и Дядя тоже. А такие места, как это — беречь надо… идем, только фонарика у меня нет, я-то дорогу помню, а ты лучше держись сзади, за куртку, и не отцепляйся…

Ночное зрение у Алексея было, вообщем-то, неплохое, но — именно что ночное, а не инфракрасное. В темноте незнакомого подземелья, куда не долетал ни единый, даже сильно посеревший в городе лучик света, Ворон оказался совершенно беспомощным. Впрочем, нет худа без добра, и вместо того, чтобы вцепиться мертвой хваткой в полу куртки мулатки, Алексей положил руку ей на плечо, тут же почувствовав под двойной-тройной броней одежды нервное и изящное девичье тело.

Жанетка провела штурмовика привычным путем почти через центр большого, гулкого зала в дальний его угол, к когда-то шикарному по местным меркам туалету. Правда, в сплошной темноте, царящей тут уже многие годы, оценить фешенебельность отхожего места было невозможно.

Алексей по звуку определил, как сузилось, стало совсем маленьким помещение, а потом плечи мулатки задвигались, она что-то делала, чуть наклонившись вперед… вздохнула без малейшего скрипа открываемая дверь, и микроточка диодной подсветки вернула жизнь глазам штурмовика. С большим трудом, но он смог определить, что находится в узком, тесном даже для одного человека коридоре, а стоящая перед ним мулатка, плечо которой он перестал сжимать, как утопающий соломинку, а просто держал на нем свою руку, пытается сдвинуть с мертвой точки солидный по размерам штурвал на явно металлической, тяжелой двери.

Широкий и приземистый коридор с выкрашенными в цвет хаки стенами и потолками, десяток самых обыкновенных дверей, когда-то белых, но с годами потемневших до "слоновой кости". Две синие "дежурные" лампочки в дальних углах коридора почти не давали света, а лишь обозначали его. И легкий, едва ощутимый гул далеко-далеко под двойным-тройным перекрытием пола работающего мощного двигателя, гул, который возможно было услышать и ощутить только в абсолютно пустом пространстве подземелья.

— Вот там, в начале, продсклад, кухня, столовая на триста мест, это первые две двери, но я-то столовой не пользуюсь, неуютно как-то в таком большом помещении одному кушать…

Импровизированную экскурсию по своим подземным владениям Дядя проводил уже после того, как очень лихо, почти профессионально, обработал рану на щиколотке Совы, сперва щедро облив её водкой из большой канистры, стоящей в углу коридора, потом сшил разрез самой обыкновенной иголкой. Видимо, долгая жизнь в Сером Городе обучила его и нехитрым, но очень нужным порой хирургическим приемам.

Едва закончилась операция, и Сову усадили в небольшой, уютной комнатке на жесткую, казенную кушетку, как вернулись Жанетка и Ворон, пройдя через три шлюза с массивными металлическими дверями, кодовыми замками, маленькой душевой, правда, сейчас не работающей. Оставив вместе с Совой всех новоприбывших то ли охранять девушку, то ли просто не путаться под ногами, Дядя и мулатка без малого два часа тщательно обследовали совершенно пустые залы и комнаты подземелья, заглядывая во все темные уголки. И только после этого осмотра абориген и принялся рассказывать и показывать нежданным гостям находящееся в его полном и безраздельном владении помещение.

— …дальше — спальня, тысяча человек спокойно, не толкаясь, влезет, а если постараться, при нужде и две тысячи вполне войдет. Потом — вещевой склад и что-то типа оперативной комнаты с выходом наружу через тройной шлюз. Это основной выход, там сразу человек пятьдесят могут выйти. А вход — рядом, через дезактивационную. Ну, а тут вот — оружейка и склад боеприпасов.

Ниже этажом — всякие технические помещения, там же и дизель стоит, и запас солярки. По моим-то потребностям — лет на двести хватит…"

— Для каких же нужд всё это строилось? — несколько удивленно спросил Голицын.

Еще в самом начале жандармской карьеры ему довелось повидать всякие бомбоубежища, но в основном это были подвалы в жилых домах или торговых центрах, где можно было пересидеть несколько часов авианалета. Здесь же подземелье создавали в расчете на долгое автономное существование, смысла которого подполковник не мог понять.

— Так защита на случай атомной войны, — в ответ тоже удивился Дядя. — Против ядерного оружия… или у вас такого нет?

— Если и есть, то под другим названием, — уклончиво ответил жандарм, понимая, что такого ужасного оружия, от воздействия которого надо на недели, а то и месяцы, прятаться под землю в их мире и в самом деле нет.

— Ну, а раз нет, то повезло вам, значит, — правильно понял сомнения Голицына Дядя. — А вот тут мои апартаменты… Что-то вроде штабного помещения, как раз на небольшое количество народа рассчитано. Тут и поуютнее, и подальше от всех входов-выходов. Да и на освещении-отоплении экономия значительная получается…

Подполковник решил не углублять тему смертоносного оружия, но для себя сделал отметку в памяти: при случае поговорить с Дядей подробнее, вдруг это окажется полезным, когда они вернутся в свой мир? А в возвращение пока еще верилось без особых каких-то сомнений.

— А как же дизель работает? — уточнил Ворон, засомневавшись в очевидном. — Солярке-то срок хранения лет пять от силы, ну, может, и через десяток она пригодна будет, но это уж очень на удачу…

— А то ты сам не видел в городе? — хитренько подмигнул ему Дядя. — Один дом стоит, как новенький, второму, рядом с ним, уже за сотню лет перевалило, весь расползся без ухода… Вот тут мне повезло, все запасы до сих пор свежие, будто вчера-позавчера закладывали… электричеством-то от города я опасаюсь пользоваться, вычислят враз, от генератора надежнее в смысле безопасности…