Нянька из другого мира (СИ) - Соловьева Елена

— Но Фонси, Хектор и другие зажали меня в угол! — не могла молчать Карина. — Это был уже не Дракадос, а другая, жестокая игра!

Слыша, что речь идет о нем, Фонси как ни в чем не бывало спустился и встал рядом с отцом. Не похоже было, чтобы тот собирался его наказывать, скорее напротив, советник и его сынок выглядели так, словно это их чем-то обидели.

— Вот потому Дракадос и не женская игра! — заявил дон Лопе, приглаживая топорщащуюся макушку сына. — Здесь нет места истерикам и панике. Одна упала от испуга. А вторая вообще решила оклеветать моего сына и наябедничать отцу. Молодая донна, — нравоучительным тоном обратился советник к Карине, — то, что вы являетесь именинницей, не дает вам права лгать.

— Что-о-о?! — дон Дрэго не мог стерпеть такого обращения с дочерями. Слава еще никогда не видела его в ярости — а зрелище было более чем внушительным. Мощный, со строгим, полным ярости взглядом, магистр напоминал огнедышащего дракона. — Не смейте обвинять моих дочерей во вранье!

— Вас не было здесь и вы не видели хода игры, — напомнил советник и, несмотря на внешнюю браваду, все же сделал шаг назад — подальше от разъяренного магистра. — А прислуга…

— Не сметь! — грозный окрик магистра заставил советника побледнеть. — Я верю дочерям и верю донье Ярославе, нашей многоуважаемой няне. Своими доводами и высказываниями вы нанесли оскорбление членам моей семьи и всему роду Дэмонио. Немедленно покиньте мой замок и до тех пор, пока не принесете публичные извинения, не смейте даже думать возвратиться!

Глава 38

Дон Лино горделиво приподнял подбородок и раздосадовано дернул носом. Приобняв серого, точно мокрый асфальт, сына, он уничижительно бросил, не сводя надменного и дерзкого взгляда с Дрэго:

— Какой из вас магистр? Вы даже собственных детей не можете выдрессировать, так что говорить о драконах?

Дрэго еще никогда не бывал на грани того, чтобы позабыть о правилах приличия и размозжить советника в лепёшку. Его буквально потряхивало от ярости, и только присутствие дочерей удерживало от опрометчивого шага.

— Осторожнее, — шепнула Слава, положив ладонь на локоть магистра. — Этот доходяга вас нарочно провоцирует. Только и ждет, чтобы вы вышли из себя, тогда он станет жертвой в глазах окружающих. Не доставляйте ему этого удовольствия.

Слава и сама была на волосок от того, чтобы задать приличную трепку советнику и его задаваке-сыночку. Девочки всего лишь хотели поиграть в любимую игру в свой день рождения, но вместо этого злонамеренные гости сделали все, чтобы праздник обернулся для Карины и Карлы настоящим кошмаром.

Магистр кивнул и, подавив вспышку ярости, произнес своим обычным, строгим, но размеренным тоном:

— Я не дрессирую ни детей, ни драконов. Это не мои методы воспитания. Я стараюсь завоевать доверие драконов и своих дочерей, стать им другом. Очень жаль, что вы, дон Лино, не видите грандиозной разницы между такими понятиями, как дрессировка и воспитание. И это советник короля, оплота безопасности и справедливости в Гротеции.

Туше! Словесный выпад магистра ордена Золотой лилии достиг своей цели — советник побледнел и одновременно покрылся буро-серыми пятнами раздражения и гнева. Он хотел что-то возразить, но его тонкие губы заметно подрагивали. Дон Лино заозирался в поисках поддержки, но никто из гостей не вступился за него. Все стояли с опущенными лицами: никто не хотел ссориться с советником короля. Но никто не собирался занимать его сторону.

Слава мысленно поаплодировала Дрэго. Особенно после того, как он с нажимом повторил требование покинуть его двор нежеланным гостям.

— Мы уедем! — бросил напоследок советник. — Но не думайте, магистр, что я так просто проглочу это оскорбление. Вы еще горько пожалеете о своей наглой выходке.

Вслед за советником стали расходиться и остальные гости, вдруг все как один вспомнившие об очень важных, не терпящих отлагательств делах. Никто не называл истинной причины отъезда, но все прекрасно понимали: праздник безнадежно испорчен.

— Простите меня, магистр, и вы, девочки, — произнесла Слава, подавив горестный вздох. — Мне не стоило предлагать вам играть в Дракадос.

— Еще как стоило! — живо возразила Карла и топнула ногой. — Мы бы и без твоего разрешения отправились туда, верно, Карина? — сестра утвердительно кивнула, но все же выглядела подавленной и расстроенной. Впрочем, так же, как и Карла, хотя та искусно пыталась скрыть разочарование за маской злости. — Эти паршивцы заслужили хорошую трепку! Чтоб их дракон со спины скинул — и прямо в колючий куст еневики. И желательно голой задницей!

Придумывая месть для Хенктора, Фонси и других парнишек, Карла так разошлась, что забыла о том, что является хоть и очень молодой, но представительницей высшего света Гротеции. Слава мыслями поддерживала подопечную — задиры заслужили лечение травами: к примеру, крапивой по мягкому месту. А лучше идеального воспитательного средства под названием «солдатский ремень», чтобы неповадно было обижать беззащитных девчонок.

И все же, несмотря на злость из-за несправедливости ситуации, Слава испытывала чуть ли не ненависть к самой себе. Надо было вмешаться сразу и не позволять мальчишкам обидеть Карину и Карлу. Девочки оказались беззащитными жертвами провокаторов, а она, няня, не оценила сразу всего ужаса ситуации.

— Вы не должны винить себя, донна Ярослава, — произнес магистр, словно прочитав ее мысли. — Карина и Карла хорошо играют в Дракадос, я и сам это знаю. Вот только мои девочки оказались безоружными перед чужой злостью. Они были правы: их день рождения должен был пройти совсем иначе. Так, как им самим того хотелось, — дон Дрэго опустился на одно колено и, взяв руки дочерей в свои, посмотрел на них с нежностью и заботой. — Простите, что не прислушался к вашему мнению. Обещаю, что больше я не повторю подобной ошибки.

Конечно же, девочки простили отца, а у Славы отлегло от сердца. Наблюдая за тем, как магистр легко, словно пушинок, поднимает Карину и Карлу и усаживает их себе на плечи, она едва не всплакнула от умиления, что случалось с нею крайне редко. Она хотела заметить, как девочкам повезло иметь такого сильного и справедливого отца, но в этот момент Дэлия все же расплакалась, и ей пришлось поспешно покинуть внутренний дворик.

К тому моменту, как Дэлия поела, успокоилась и уснула, в замке уже воцарились мир и тишина. Слуги убирали остатки праздничного обеда, перемешанного с разноцветным конфетти, а садовники мели площадки и набивали обертками от конфет пухлые мешки. Магистр, вытянув ноги к огню, сидел в каминном зале и, не мигая, смотрел куда-то вдаль. Он словно бы находился в другой реальности, погруженный в собственные мысли. Слава на секунду замерла на пороге, засмотревшись на его мужественный профиль, а после кашлянула в кулак, привлекая к себе внимание.

— Простите, что нарушила ваше уединение, — произнесла она, отчего-то краснея. — Хотела сказать, что Дэлия уже спит, и, если я не нужна Карле и Карине, то с удовольствием бы немного прогулялась. Проветрила мозги… С вашего позволения.

Слава уже почти привыкла к этикету и к тому, что магистр обращается к ней не иначе, как «донна», но все же иногда позволяла себе высказывания, от которых Дрэго неизменно улыбался. Вот и сейчас его тонкие, но чувственный губы слегка растянулись, а белоснежные зубы бриллиантами сверкнули в полумраке зала.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? — предложил он. — Мне, знаете ли, тоже не повредит… как вы сказали? Проветрить мозги?.. Да, это именно то, что мне сейчас нужно. Прогуляться и поговорить кое-о-чем важном. Есть несколько вопросов, которые мне нужно решить. И если вы, донна Ярослава, не сумеете мне в этом помочь, то не сумеет уже никто. Вы — моя последняя надежда на семейное счастье.

Его слова прозвучали так многозначительно, что Слава на несколько секунд застыла как вкопанная с приоткрывшимся от удивления ртом. Все, что она смогла, так это утвердительно кивнуть и позволить дону Дрэго подхватить себя под локоток и вывести в сад.