История магии - Элифас Леви

Симон совершал эти чудеса перед народом Самарии и, поскольку его действительные достижения соответствующим образом преувеличивались, чудотворец проходил за божественное существо. Рассказывается также о том, что поскольку он был обязан своей силой состоянию возбуждения, при котором помрачается рассудок, он пришел к тому, что объявил себя исключительным существом и потребовал божественных почестей, скромно мечтая о поклонении всего мира. Его кризисы или экстазы производили исключительные физические результаты. Иногда он появлялся бледным, ссохшимся, сломанным, подобно старику на пороге смерти; иногда сияющие жидкости оживляли его кровь, так что его глаза сияли, кожа становилась гладкой и мягкой, и он появлялся внезапно перерожденным и обновленным. Люди Востока склонны к чудесам: они требовали, чтобы Симон проходил от детства до старости, а затем обратно от старости до детства. О его чудесах говорили везде и всюду, пока он не стал идолом не только еврейской Самарии, но и соседних стран.

Однако поклонники чудес вообще, жаждут новых эмоций. Апостол св. Филипп пришел в Самарию, чтобы распространить там откровение, началось новое течение энтузиазма, в результате чего Симон утратил весь свой престиж. Он сознавал, что его ненормальное положение утрачивается — как он думал, из-за потери силы; он верил, что он превзойден магами более учеными, чем он, и путь, которым он пошел, состоял в том, чтобы присоединиться к апостолам в надежде изучить, открыть или купить их секрет.

Симон на самом деле не был посвящен в Трансцендентальную Магию, которая открыла бы ему, что тем, кто берется направлять секретные силы Природы, не будучи ими сломленным, нужна мудрость и святость; что играть с таким страшным оружием, не понимая его, есть удел глупца; и что быстрая и страшная смерть ожидает тех, кто профанирует Святилище Природы. Симон был одержим неутолимой жаждой подобно пьянице, он заболел из-за своих эксцессов и надеялся восстановить здоровье новым вдохновением. Никто не пожелает вернуться в состояние простого смертного, после того, как он был богом. Чтобы возвратить то, что он потерял, Симон предал себя всем строгостям апостольского аскетизма, он бдил, молился, постился, но чудеса не возвращались. Тогда он решил, что между евреями можно достичь понимания, и предложил св. Петру деньги. Глава апостолов прогнал его, и тот, кто получал так охотно контрибуции от своих учеников, почти исчерпал все свои возможности. Он покинул общество людей, которые проявили такую незаинтересованность в нем, и на деньги, отвергнутые св. Петром, купил рабыню Елену.

Мистические выходки всегда сродни скандалам. Симон был очарован своей служанкой. Эта страсть, одновременно расслабляющая и возбуждающая, восстановила его каталептические состояния и смертельные феномены, которые он считал своим чудесным даром. Мифология, полная магическими реминисценциями, сочетаемыми с эротическими видениями, исходила из его мозга, он странствует подобно апостолам, влеча с собой Елену, проповедуя и являя себя тем, кто имел склонность к почитанию и также, несомненно, платил ему.

Согласно Симону, первое явление Бога состоялось посредством совершенного блеска, который произвели его размышления. Он был сам этим солнцем душ, а отражением стала Елена, которую он назвал Селеной, именем богини Луны в Греции. Теперь луна Симона низошла на землю, которую маг вычертил в своих вечных снах. Здесь она стала матерью, оплодотворенной мыслью своего сына, и она принесла в мир ангелов, которых она вырастила сама, не говоря о них их отцу. Ангелы восстали против нее и заключили ее в смертное тело. Тогда было применено могущество Бога, чтобы спасти Елену, и так еврей Симон был явлен земле. Здесь он должен был преодолеть смерть и перенести Елену по воздуху в сопровождении торжествующего хора избранных, в то время как человечество оставлялось на Земле в вечной тирании ангелов. Таким образом, архиеретик, имитируя христианство в обратном смысле, утверждал вечное царство мятежа и зла, представляя мир созданным или по меньшей мере населенным демонами: разрушил порядок и иерархию, чтобы остаться наедине со своей сожительницей. Это была доктрина Антихриста, и она не погибла вместе с Симоном, и сохранилась до наших дней. Действительно, пророческие предания христианства говорят о его преходящем царствовании и триумфе, которые возвещают о самых страшных бедствиях. Симон претендовал на звание святого и, по курьезному совпадению, глава современной гностической секты, которая возрождает чувственный мистицизм первого архиеретика, изобретатель "свободной женщины" — также носит имя Сен-Симон. Каинизм — вот имя, которое можно было бы дать всем ложным откровениям, которые истекают из этого нечистого источника. Это догмы проклятия и ненависти к универсальной гармонии и социальному порядку; они разрушают страсти, утверждая распущенность вместо долга, чувственную любовь вместо чистой и преданной любви, проститутку вместо матери и Елену, сожительницу Симона, вместо Марии, матери Спасителя.

Симон обрел известность и направился в Рим, где император, которого привлекали все экстраординарные зрелища, был расположен приветствовать его; этим императором был Нерон. Озаренный Симон изумлял коронованного глупца трюками, принятыми у фокусников. Он обезглавливался, но после этого приветствовал императора головой, восстановленной на плечах. Он заставлял предметы двигаться и двери открываться, одним словом, он действовал как доверенный медиум и стал официальным волшебником на оргиях Нерона и обедах Тримальхиона.

Согласно авторам легенд, освободило евреев Рима от учения Симона то, что св. Петр сам посетил столицу мира. Нерон с помощью своих шпионов был быстро проинформирован о том, что новый производитель израильских чудес прибыл, чтобы поднять войну против его собственного волшебника, и он решил свести их вместе для своего увеселения. Петроний и Тигеллин возможно присутствовали при этом. "Мир вам", — сказал глава апостолов, входя. "Нам нечего делать с вашим миром", — отвечал Симон. — "Только войной истина будет открыта. Мир между противостоящими — это победа одного и поражение другого". Св. Петр ответил: "Почему ты отвергаешь мир? Пороки людей создали войну, но мир всегда пребывает с добродетелью." — "Добродетель это сила и мастерство", — сказал Симон. "Что касается меня, то я смело встречаю огонь, я поднимаюсь в воздух, я оживляю растения, я превращаю камни в хлеб; а ты, что делаешь ты?" — "Я молюсь за тебя", сказал св. Петр, — "чтобы ты не пал жертвой своих волшебств." "Придержи свои молитвы; они не достигнут небес быстрее, чем я сам".

И волшебник прошел через окно и поднялся в воздух. То ли это совершилось с помощью неких аэростатических аппаратов, находившихся под его длинным одеянием, то ли он поднимался подобно конвульсионериям Парижского Дьякона, благодаря возбуждению Астрального Света, мы сказать не можем; но во время этого феномена св. Петр молился на коленях, и Симон внезапно с громким криком упал со сломанными костями. Нерон заключил в темницу св. Петра, который показался ему менее искусным волшебником, чем Симон, последний умер при своем падении. Вся эта история, которая относится к популярным слухам того времени, ныне сдана в архив апокрифических легенд, хотя, может быть, и напрасно.

Секта Симона не распалась после него, среди его учеников был и его последователь Менандр. Он не объявлял себя богом, будучи согласен с ролью пророка; но когда он крестил прозелитов, видимый огонь нисходил на воду. И он обещал бессмертие тела и души, как результат его магических воздействий; во времена св. Юстина все еще были последователи Менандра, которые уверенно считали себя бессмерными. Смерти, которые случались среди них, тем не менее, не выводили из заблуждения других, потому что умершие исключались из братства немедленно, на том основании, что они были ложными братьями.

Для этих верующих смерть являлась отступничеством и их бессмертные ряды пополнялись включением новых прозелитов. Те, кто понимает размеры человеческой глупости не будут удивлены, услышав, что в этом, 1858 году, в Америке и Франции существует фанатическая секта, продолжающая дело Менандра.

Определение «маг», добавленное к имени Симона, делает Магию предметом ужаса для христиан; но они, тем не менее, не прекращают чтить память Царей-волхвов, которые поклонились Спасителю в Его яслях.

Глава III. ДЬЯВОЛ

Своей ясной формулировкой концепций, касающихся Божественного, христианство ведет нас к пониманию Бога как наивысшего абсолюта и наиболее чистой любви, в то же время оно не менее ясно определяет духа, который противостоит Богу, духа возмущения и ненависти: это Сатана. Но этот дух не есть некая личность и не должен рассматриваться как род черного бога: это извращенность общая для всех незаурядных умов. "Имя мое легион", — говорит Сатана в Евангелии, — "потому что нас много". Рождение ума можно сравнить с Утренней Звездой, и, после того как она просияет на мгновение, если она падает по собственному согласию в пустоту тьмы, мы можем обратить к ней те слова, которые произнес Исайя царю Вавилона: "Как ты упал с небес, о, Люцифер, Сын Утра?" Но означает ли это, что небесный Люцифер, Утренняя Звезда ума, превратился в адскую головню? Можно ли приложить имя «Светоносный» к ангелу греха и тьмы? Мы не думаем; особенно если это будет понято, как понимаем это мы, имеющие за собой магическое предание о том, что ад, персонифицированный Сатаной и символизированный старым змием, есть тот центральный огонь, который окружает землю, потребляет все, что она производит и пожирает свой хвост подобно змее Хроноса — одним словом, тот Астральный Свет, о котором Всемогущий предупредил Каина, когда он сказал: