Правда о военном Ржеве.Документы и факты - Евгений Фёдоров

После ухода Бориса к ней заходил Шарапов Николай. Следует заметить, что отец Ловягина Бориса был некоторое время старостой квартала, а сестра, Ловягина Анна Захаровна, 1922 года рождения, была завербована «СД».

Ловягина Таисия Васильевна, 1927 года рождения, училась вместе с Ловягиным Борисом Захаровичем. С ее слов, она, Ловягин Борис, его приятель Костя договорились переходить на сторону Красной Армии. Недалеко от д. Мартыново, в пятнадцати километрах от Ржева, были обстреляны немцами. Костя убит, а она с Борисом возвратились, будучи ранеными. Отец Бориса подорвался на мине. Она знала переводчика Яшку, который приходил к ее отцу. Необходимо сказать, что ее отец — Ловягин Василий Викторович, 1898 года рождения, проживал по улице Зубцовская, дом 162, квартал 157.

Как показал Соловьев Иван Тимофеевич, 1890 года рождения, уроженец д. Турбаево Ржевского района, житель Ржева, Ловягин кузнец, староста с самого начала немецкой оккупации до конца. Активно помогал немцам. По его инициативе было арестовано много людей. Буквально палками выгонял на работу. Проживал на Зубцовской улице. Иногда замещала его дочь. Возможно через Ловягина Василия «СД» и узнала о Ловягине Борисе.

В группу майора Жижилкина входил Гончуков Константин Сергеевич, 1916 года рождения, машинист, член ВКП(б), проживал по улице Тверской. Бывший квартальный староста Прокофьев Николай Михайлович, 1888 года рождения, показал: Гончукова Константина Сергеевича узнал, когда стал старостой участка. Три раза был в его доме. Последний раз дома не застал. Разыскивал его по распоряжению Кузьмина для того, чтобы направить в лагерь.

А вот как описывала поведение Прокофьева Николая во время посещения дома Гончукова Павла Ивановна, 1918 года рождения. В декабре 1942 года она пошла к свекрови, Гончуковой Екатерине Никифоровне, проживавшей на Тверской улице. В это время пришел Прокофьев. Он спросил у матери: «А где Ваш сын-партизан?» Она ответила: «В деревне». «Как в деревне? — сказал Прокофьев. — Что ты мне голову морочишь? Я его хочу в лагерь отправить. Ну, хорошо, далеко не уйдет. Он будет в комендатуре. Там для коммунистов места еще есть. Вы мне его представите».

Участником группы Жижилкина были Кротов Иван Ефимович, 1903 года рождения, уроженец д. Быкова Слобода Ржевского района, проживавший в Ржеве, улица Тверская, дом 61, пимокат по профессии.

Почему Кротов не был арестован и расстрелян, как участник группы Жижилкина, хотя сведения о нем в процессе допросов, проводимых «СД» были получены, остается загадкой. Сам Кротов после освобождения Ржева 11 марта 1943 года ржевским ГВК был мобилизован в армию, погиб во время войны.

О Терентьеве Петре, как участнике группы Жижилкина, никаких сведений не обнаружено.

Еще пару слов о самом Жижилкине. Со слов Гавриловой Агриппины Александровны, в мае 1942 года староста их улицы Балобонов Михаил Григорьевич сообщил немцам о Жижилкине и его забрали в лагерь. Туда же забрали и его сына Юрия, 1926 года рождения. Их дом был разрушен при бомбардировке города.

В первых числах сентября 1942 года личный состав комендатуры из г. Ржева выбыл и ее функции были возложены на командира 6 саперного батальона 6 ПД майора Больмана и его адъютанта обер-лейтенанта Шлантайна. Работником комендатуры так же являлся обер-ефрейтор Лайфельд Юпп, Переводчиками комендатуры являлись: Сукач Николай Константинович, 1922 года рождения, украинец. В ноябре 1940 года Сукач Фрунзенским горвоенкоматом призван в Красную Армию и для прохождения службы направлен в учебную роту 1 батальона 690 стрелкового полка 126 СД. Находясь на фронте, 28 июня 1941 года сдался в плен и поступил на службу в 6 саперный батальон 6 ПД. С сентября 1942 года по 10 января 1943 года Сукач Николай был переводчиком ржевской комендатуры, одновременно использовался как переводчик фельджандармерией и «СД».

Переводчиком комендатуры так же являлся Симон-Семенов Яков Филиппович, 1922 года рождения, уроженец города Розадалина Азовского района Омской области, немец. В 1940 году Азовским райвоенкоматом Симон Яков был призван в Красную Армию и для прохождения службы направлен в 166 артполк. В ноябре 1941 года под Невелем сдался и перешел на службу к немцам.

При отступлении немецких войск в марте 1943 года Сукач Николай и Симон-Семенов Яков бежали с немцами. Сукач в ноябре 1943 года от начальника отдела I-ц 6 ПД обер-лейтенанта Аренса Генриха Вильгельма, получил удостоверение на имя Струнина Николая, рабочего железнодорожной станции Ржев, проживавшего на Зубцовском шоссе, и задание остаться на освобожденной территории Белоруссии для сбора разведданных.

Для возвращения к немцам ему был дан пароль «Лайфер» (бегун). 26 января 1944 года отделом контрразведки «СМЕРШ» 48 армии Сукач Николай Константинович был арестован.

Симон-Семенов после окончания войны жил в ГДР (г. Магдебург, Аккерштрассе, 18), выдавая себя за уроженца г. Ида-Оберштайн, О себе говорил, что его отец русский, в 1914 году попал в плен и остался в Германии, женился на немке.

В ресторане «Михаэлис» г. Магдебурга один из немцев заявил своим партнерам: «Вот Симон пьет сейчас с русскими, а во время войны он русским военачальникам выбивал зубы, бил их палками. Он, якобы, служил в «СД» и работал при тюрьмах, в которых заключенными были русские».

Как руководитель местного союза немецкой молодежи Симон был на Международном фестивале в Берлине. В его альбоме имелась фотокарточка, где он снят в форме офицера Советской Армии в звании лейтенанта, с орденом Красной Звезды, а с ним еще четыре офицера. В 1961 году Симон-Семенов Яков был арестован.

В ноябре 1942 года из Сычевки в Ржев после трехмесячного отсутствия прибыли четыре сотрудника «СД» из Зондеркоманды — 7а: старший гауптшарфюрер Шварц Ганс, гауптшарфюрер Беккер и ефрейтор Дитрих, а о четвертом сотруднике «СД» сведений не имеется.

Разоблачение группы Жижилкина началось с Ловягина Бориса. Трудно сказать какие первичные данные послужили основанием. Имеются сведения, что аптекарь Чачкинской больницы Сахаров Сергей Федорович, 1886 года рождения, по своей инициативе сообщил заведующему больницей Крайневу Андрею Павловичу о санитаре Ловягине, как о преданном советской власти человеке. Сам Крайнов был связан с «СД».

Как показал Сукач Николай, в конце ноября 1942 года сотрудник «СД» Дитрих вызвал его к Шварце для допроса арестованного Бориса Ловягина. Его обвиняли в том, что он связан с советскими разведчиками, оказывал им помощь, снабжал фиктивными документами, намеревался перейти линию фронта. Борис не признавал себя виновным и показаний нужных не давал. Его избивали палкой. Арестован Ловягин был по данным агентов Уварова и Баранова, которые познакомились с ним, высказали ему свое намерение перейти на сторону Красной Армии и просили содействия в приобретении документов. Борис в свою очередь, тоже говорил о переходе и обещал документы. Он передал им один паспорт и обещал еще. После этого Баранов и Уваров сказали ему, что являются разведчиками Красной Армии, переброшенными с разведзаданием в Ржев. Борис сообщил им, что в Ржевском рабочем лагере содержится майор Жижилкин, который является руководителем подпольной группы и проводит среди населения антигерманскую деятельность. После этих данных Шварце и арестовал Ловягина Бориса, а впоследствии и расстрелял.

Получив данные от Уварова и Баранова о существовании подпольной группы майора Жижилкина, Шварце направил агента Боголюбова под видом рабочего в лагерь по улице Декабристов с заданием: познакомиться с майором Жижилкиным, рассказать о себе, что является жителем д. Пирютино Ржевского района. Задержан без документов и доставлен в лагерь. Для сближения с Жижилкиным и другими антигермански настроенными лицами, надо высказать среди рабочих недовольство немцами и ругать их. После вхождения в доверие рассказать Жижилкину о намерении сделать побег из лагеря и перейти линию фронта, предварительно собрав разведданные. Сукач Николай отвел агента Боголюбова в рабочий лагерь и указал унтер-офицеру Мельману поместить вместе с Жижилкиным.

Через пять дней Боголюбов явился в комендатуру и с Симон-Семеновым пошел к Шварце. Боголюбов доложил о выполнении задания и передал записку Жижилкину: «Предъявитель сей записки является нашим человеком. Если имеется возможность, то нужно будет его устроить у себя на квартире на несколько дней и познакомить с Костей». Шварце направил Боголюбова к Жижилкиной Анне для передачи записки от мужа.

Получив записку, Жижилкина обещала ему устроить все, как просил муж и разрешила остаться у нее. Однако Боголюбов в этот день не остался, заявив, что боится преследования и ареста. Сказал, что день, два он будет скрываться в разрушенных домах. Договорился о своем посещении и помощи от нее.

Агенту Боголюбову нужно было доложить Шварце о выполнении задания. Вот почему он и не остался у Жижилкиной. От Шварце он получил указание: пойти к Жижилкиной на другой день и остаться у нее. Там Боголюбов познакомился с Костей, но тот ему ничего не сказал о своих намерениях, так как не доверял. Через двое суток Боголюбов опять ушел скрываться в разрушенные дома. Посещая Жижилкину, Боголюбов рассказывал ей об успешной работе по сбору разведывательных данных для перехода линии фронта.