Как замутить с сестрой лучшего друга - Меган Куин

нескольких сантиметрах от моего, тело почти полностью прижато к моему. Мы так близки, и все же кажется, что между нами все еще несколько километров.

Неспешно и уверенно, не свожу глаз с ее глаз.

— Проблема…

Она облизывает губы и пристально смотрит на мой рот, ее тело придвигается немного ближе. Черт, она собирается поцеловать меня.

Мой член твердеет от этой мысли, прижимаясь к молнии брюк, напоминая, что прошло чертовски много времени с тех пор, как я был с женщиной.

Она снова облизывает губы.

— Проблема, — повторяет она, нежно прижимая руку к моей груди.

— Эй, дружище, как дела?

Словно масло и вода, Джулия отскакивает от меня, прерывая момент, который мы разделяли, и увеличивает расстояние между нами, по крайней мере, на метр, когда мы слышим ирландский говор Роарка, мать его, МакКула.

Какого черта этот долбоеб здесь делает?

Скрежеща зубами, раздувая ноздри и сжимая руки в кулаки по бокам, поворачиваюсь, чтобы увидеть самодовольную ухмылку моего теперь уже бывшего друга. Он остановился рядом со мной, поедая чертов хот-дог и переводя взгляд с меня на Джулию, словно мы — уличное преставление.

— Откуда, черт возьми, ты взялся?

Он указывает на книжный магазин через дорогу.

— Ох, знаешь, просто наверстывал упущенное в чтении. — Когда он ведет себя как задница, его ирландский акцент усиливается. — Ваша встреча только завершилась? Она заняла много времени.

— Много вопросов, — отвечает Джулия, делая еще один шаг назад. — Очень много вопросов.

— Серьезно, красотка? — Он изучает ее. — Ты так и собираешься стоять там и делать вид, что впервые меня видишь? Иди, обними своего приятеля. — Роарк раскрывает объятия, и Джулия неохотно шагает в них. Из-за ее плеча он улыбается мне, а затем снова откусывает кусочек хот-дога. Отпустив, осматривает ее с ног до головы, уделяя слишком много внимания сиськам. — Хорошо выглядишь, Джулия. Рэт был прав, не подпуская меня к тебе.

— Он не подпускал тебя к ней, потому что у тебя венерическое заболевание, — говорю я, мое самообладание берет надо мной верх.

— Иди на хуй, это неправда, — Он поворачивается к Джулии. — Это на самом деле неправда. Я всегда держу свой член прикрытым, даже когда мне делают минет. Я не хочу, чтобы больной рот сосал мой член.

— Боже, — бормочу я, проводя рукой по лицу.

— Что ж, рада за тебя. — Джулия отступает еще на один шаг и машет нам рукой. — Ну, мне пора. Брэм, я свяжусь с Лайнусом и назначу встречу, чтобы обсудить твои результаты и дальнейшие действия.

— Можешь позвонить мне.

— Я свяжусь с Лайнусом. Спокойной ночи.

И с этими словами она поворачивается и практически бежит прочь по кварталу.

Как только она скрывается из виду, я бью Роарка кулаком в плечо.

— Какого хрена, мужик?

— Ай, — ноет он, потирая больное место. — За что?

— Ты прекрасно знаешь, за что. Ты ждал в книжном магазине все время, пока я был на встрече?

Улыбка на его лице такая чертовски огромная, что мой кулак готов к новому удару.

— Да, так и было. Блестящая идея, если честно. И я не только испортил твое маленькое прощание, но и познакомился с женским телом и прочитал все об эрогенных зонах женщины и о том, как доставить особое удовольствие, используя каждую из них.

— Ты считаешь себя забавным, да?

— Что в этом такого? Я думал, она тебе не нравится?

Он понижает голос, пытаясь подражать мне, и это злит меня еще больше.

— Ты прекрасно знаешь, что это неправда. — Я сжимаю шею сзади. — Блядь, чувак, она наконец-то собиралась меня поцеловать, а ты все испортил.

— Не-а, она не собиралась тебя целовать. Может, так и казалось, но она не собиралась. Она слишком робкая.

— Она собиралась поцеловать меня. Она наклонилась ко мне.

Он шевелит пальцем, дожевывая остатки хот-дога, и заставляет меня ждать ответа.

Он доедает, отряхивает руки и говорит:

— Она покачнулась. Наклоняться и покачнуться — это разные вещи. И поверь я знаю Джулию Уэстин достаточно, чтобы понять, что она не собирается целоваться с лучшим другом своего брата рядом со своей работой. Она бы сделала это в каком-нибудь уединенном месте, где после сможет убежать в свою комнату, зарыться головой в подушку и подумать обо всем, что она только что сделала.

Меня бесит, что он прав.

И еще больше меня бесит, что он настолько хорошо знает Джулию.

Он похлопывает меня по плечу.

— Извини, чувак, но она не собиралась тебя целовать, и, честно говоря, ты должен быть мне благодарен.

— Благодарен? За что, черт возьми?

Положив руку мне на плечо, он подталкивает меня к ожидающей его машине и открывает дверь, заталкивая меня внутрь. Назвав водителю мой адрес, он открывает бутылку воды и делает большой глоток.

— Я оказал тебе услугу. Избавил от неловкости, от того, чтобы ты сделал то, к чему она не готова.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь, что она не готова к этому? Я провел последние две недели, показывая ей, кто я на самом деле.

— Не-а, это дерьмо не имеет значения. Ты же умный парень, Брэм. Джулия должна хорошенько подумать, прежде чем что-то сделать. Она любит притворяться, что делает все спонтанно, но это не так. Она бы пожалела об этом поцелуе, если бы он случился прямо здесь и сейчас. Но теперь, когда это почти произошло, ты словно посеял семя, и она начнет обдумывать это. Каково это — быть с Брэмом Скоттом. Черт, после всех этих чёртовых вопросов она многое узнала о тебе, и теперь может решить, интересен ты ей или нет.

Хм.

Я прислоняюсь к сиденью и смотрю перед собой, огни стоящего перед нами такси почти ослепляют.

— Думаю, мы с тобой оба знаем, что я ненавижу это больше всего на свете, но, наверное, ты прав, Роарк.

— Я знаю, что прав. Говорю тебе, самое лучшее, что случилось с тобой сегодня, это момент, когда я вас разлучил. Позже ты будешь меня благодарить.

Не уверен, но его теория имеет определенный вес.

Смотря в окно, я спрашиваю:

— Ты не удивлён, что я неравнодушен к Джулии?

— Нет. Мне было интересно, когда ты, наконец, признаешь свои чувства и сделаешь что-нибудь с этим.

* * *

Я вхожу в свой офис, как Леонардо Ди Каприо в том меме, где он выглядит словно самый счастливый ублюдок на планете.

Словно луч солнца светит мне в задницу, прокладывая для меня золотую тропу, которая приведёт к леденцам и сахарной вате, я счастлив.

Очень счастлив.

Вечер пятницы был… боже, если бы только Роарк не встрял на пути.