Дети ночи: Ненависть в цепях дружбы - Алия Якубова

Лазель ничего не ответила, лишь рассмеялась в ответ. Нет, прошедшие годы ничуть не повлияли на их дружбу. Они остались все так же близки, и сейчас, похоже, обе это ясно поняли.

Увидев жилище Алексы, Лазель удовлетворенно хмыкнула, проговорив:

– Уютная квартира. Сразу видно, что ты решила здесь надолго задержаться.

– И как ты это определяешь? - удивленно спросила вампирша.

– Просто я успела достаточно тебя узнать. Ты не стала бы все делать под себя, а воспользовалась бы готовым декором, если бы не планировала задержаться на продолжительный срок. И все же, вынуждена признать, я немного растерялась от тех перемен, которые произошли с тобой. Ты стала как-то мягче.

– Ну уж! - отмахнулась Алекса.

– Я серьезно. Не удивлюсь, если ты, на равное с костюмами стала носить платья и юбки.

Магистр города состроила гримасу, будто съела что-то кислое и сказала с притворным возмущением:

– Не дождетесь!

– Ну, слава Богу! - также наиграно Лазель изобразила облегчение. - Хоть что-то осталось неизменным!

Они снова рассмеялись. Весело и беззаботно, словно и не было у них всех этих веков за плечами. Прям обычные девушки.

Расположились на диване в гостиной, и это было так похоже на прежние времена. Конечно, Лазель сразу же заметила висевший прямо перед ними портрет и сказала:

– Великолепная картина. Почему я не видела ее раньше?

– Тогда, в Петербурге, она прибыла с опозданием. Это подарок Рамины.

– Твоего птенца?

– Да.

– Она талантливый художник. Но, судя по всему, у нее много и других способностей.

– С чего ты так решила? - Алекса приподняла бровь в удивлении.

– Вижу. Ей удалось надеть на тебя платье.

– Ты опять? - расхохоталась вампирша.

Они еще долго разговаривали, вспоминая старые времена. Полина слушала их, открыв рот. Еще бы! Эти двое так просто говорили о том, о чем она слышала разве что на уроках истории, ну или в кино смотрела. Но через некоторое время Полина вынуждена была покинуть эту теплую компанию. Наступил рассвет, и ее неудержимо стало клонить в сон.

Когда за ней закрылась дверь ее комнаты, Лазель произнесла:

– Милая девушка. И перспективная вампирша. Она знает, какая сила в ней расцветет со временем?

– Я стараюсь ее к этому подготовить. Но сейчас Полину беспокоят другие проблемы. Ей нелегко найти общий язык со своими родителями в связи с тем, кем она стала.

– Полина им рассказала?

– Да, но они оказались к этому не готовы.

– Но зачем же она тогда согласилась стать вампиром?

– Она и не соглашалась. То, что Полина стала вампиром - несчастный случай. Ее творец утратил контроль над своей силой и случайно обратил Полину, питаясь от нее. Это был прежний магистр Москвы. Он решил замести следы и убить ее, но я нашла ее раньше. Потом я убила его. Теперь Полина - моя подопечная.

– Ты относишься к ней как к собственному птенцу. Мне почему-то кажется, что она отчасти послужила причиной тех изменений, что произошли с тобой.

– Может быть, - задумчиво ответила Алекса. - Но неужели я и правда так сильно изменилась?

– Только для тех, кто тебя хорошо знает, - улыбнулась Лазель. - Ведь тебе впервые захотелось, действительно захотелось остаться где-то надолго.

– Ты права.

– Не только ты выбрала этот город, но и город выбрал тебя. Такое бывает не часто. Но подобные союзы очень крепки.

Все это Лазель говорила, приобняв подругу за плечи. Только тут Алекса увидела на ее пальце перстень, подаренный ею тогда, в Петербурге. Осторожно дотронувшись до него подушечкой пальца, магистр города проговорила:

– Ты все еще носишь его…

– Конечно. Это очень дорогой мне подарок, - она ответила так просто, будто Алекса и сама должна была это знать.

– Да, а как у тебя дела на личном фронте? Прошло столько времени… неужели ты так и не нашла свою половинку?

– Нет. Наверное, этот человек или вампир еще не родился, или старательно прячется от меня, - говоря это, Лазель бросила украдкой взгляд на вампиршу. - Были, конечно, увлечения, романы, но… все не то.

Алекса ожидала, что в ее адрес будет задан такой же вопрос, но этого не последовало. Возможно, Лазель не хотела этого знать, так что она тоже решила промолчать. Алекса никогда не любила лишних слов.

– Я рада, что снова встретила тебя, - вдруг сказала Лазель.

– Я тоже. Мне тебя не хватало. А такое со мной бывает не часто.

– Знаю, и тем ценнее для меня твои слова.

Они снова поддались чувствам и обнялись. Теплые дружеские объятья. Наконец, отстранившись, Алекса сказала:

– Я искренне надеюсь, что в этот раз ты уедешь не скоро.

– Если ты приглашаешь, я, конечно же, готова остаться, - в голосе Лазель снова появилось лукавство.

– Я бы с радостью сделала тебя своей правой рукой, только не слишком ли это незначительно для члена Совета и фактической главы клана?

– Ну тебя! - со смехом отмахнулась вампирша. - Не подначивай!

– Я??? Да как ты могла подумать! - воскликнула Алекса, но ей не удалось изобразить возмущение, так как она давилась от смеха.

Солнце стояло уже высоко, когда Лазель сказала:

– Ну, ладно, мне, наверное, пора.

– Если хочешь, останься здесь. Места хватит.

– Спасибо за предложение, ты даже не представляешь, насколько оно заманчиво, но нет. Я лучше пойду.

– Но мы ведь еще встретимся?

– Конечно. Когда захочешь.

– Что если завтра, вернее уже сегодня ночью? Я бы показала тебе катакомбы… если, конечно, у тебя нет других планов.

– Нет, планов нет. Я в полном твоем распоряжении.

– Вот и отлично. Тогда встретимся в катакомбах.

– Хорошо. Да, вот мой здешний адрес и телефон, - Лазель протянула Алексе карточку. - Это чтоб ты всегда могла меня найти.

– Ладно.

Они попрощались, и Лазель ушла.

По одной из улиц окраины Москвы, пряча глаза от утреннего солнца за стеклами темных очков, шел черноволосый мужчина. Его одежда была также черна: кожаные штаны, кожаная куртка, тяжелые ботинки. Более всего он походил на Терминатора. Но скорее манерой держаться, чем внешностью.

Он шел как большой кот, не замечая ничего вокруг. Во всяком случае так казалось. В одном кривом переулке, где еще сгущалась темнота, его вдруг окликнул требовательный голос:

– Остановитесь, пожалуйста. Гражданин, я к вам обращаюсь!

Мужчина резко обернулся, оказавшись нос к носу с милиционером. Парень лет двадцати семи, на котором форма висела несколько мешковато, а в глазах читалось, что он считает себя здесь царем и богом. Нехотя взяв под козырек, парень рявкнул:

– Сержант Иваньков. Ваши документы!