Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

Гудериан оказался прав. В результате операций, которые в начале августа вела группа армий в районе Рославля и Кричева, немцы взяли в плен 54 000 красноармейцев и создали условия для проведения операции в соответствии с новым планом. Давайте посмотрим, что происходило за три недели до того, как Гудериан вернулся в свой штаб из ставки Гитлера.

1 августа Гудериан, силами двух пехотных и одного танкового корпуса, развернул наступление на Рославль с целью окружения противника. Основные силы пехотных дивизий атаковали неприятеля, с тем чтобы связать его боем. 292-я пехотная дивизия, действуя как ударная часть 9-го корпуса, при значительной поддержке артиллерии и реактивных минометов, устремилась на юг в тыл русским. 3 и 4-я танковые дивизии выполнили быстрый охватывающий маневр с юго-западного фланга, сначала в восточном направлении, а затем в северном - через дорогу Рославль-Москва, и замкнули кольцо, соединившись с 292-й пехотной дивизией на Московском шоссе. План сработал - при Рославле русские оказались в классическом окружении.

Боевой журнал капитана Кюпперса, офицера по связи с артиллерией 197-й пехотной дивизии, боевые донесения 7-го армейского корпуса и ежедневные сводки с мест боев пехотного батальона - все они сохранились - дают возможность восстановить яркую картину событий.

Час "Ч" наступил в 04.30. Атака по всей линии 7-го корпуса началась без артподготовки. Головные колонны пехотных полков продвинулись вперед, оставив позади группу связи начальника артиллерии, которая вместе с подполковником Маркардом залегла на переднем крае с 03.00, изучая позиции русских. Там царила тишина. И вот тишину утра разорвал первый винтовочный выстрел - у пехотницев не выдержали нервы, и пальцы нажали на спусковые крючки. Русские часовые пробудились от полудремы. Заговорил советский пулемет. Заухали минометы. Командир 197-й пехотной дивизии генерал-майор Майер-Рабинген помчался на передовую на своем вездеходе. Дальше, в селе Шашки, 3-й батальон майора Вайхгардта из состава 332-го пехотного полка уже ворвался на позиции русских. В ход пошли штыки, лопатки и пистолеты. Через полчаса в небо взлетела белая ракета: "Мы на месте!"

"Артиллеристы - вперед!" - радировал передовой наблюдатель в тыл. Капитан Брид, командир 2-го дивизиона 229-го артиллерийского полка, приступил к действию через долю секунды. Его машина достигла окраины села. Вспыхнуло пламя, прогремел взрыв - минное поле.

Левое переднее колесо автомобиля Брида взлетело в воздух. Судьбу первой машины разделила и машина наблюдателя, попытавшегося свернуть с дороги. Получивший приказ "Саперы - вперед!" 229-й инженерно-саперный батальон занялся обезвреживанием мин. Между тем выдвинувшиеся на позиции орудия 2-го дивизиона оказывали огневую поддержку пехоте. Появились первые пленные. Один из них, невысокий украинец, говорил по-немецки. Слова его вызывали доверие. Переводчики дали ему хлопчатобумажную форму с нарукавной повязкой "Немецкий Вермахт".

В 04.00 2 августа пехотинцы вновь пошли в бой. Целью была главная дорога из Смоленска в Рославль. Для 347-го пехотного полка выдался особенно трудный день. Батальоны оказались на сильно пересеченной местности, атакуемые противником в заболоченном лесу, и продвигались с большими потерями. Русские вновь продемонстрировали свое искусство воевать в зарослях кустарника и деревьев, безошибочно маневрируя в непроходимом подлеске. Их позиции, расположенные не на опушке, а глубоко в лесу, были превосходно замаскированы; дзоты и окопы устроены с дьявольской изобретательностью: они имели только задний сектор обстрела, оставаясь совершенно незаметными спереди и сверху. Немецкие пехотинцы, ничего не подозревая, углублялись в заросли и получали пулю в спину.

Кроме того, русские показали себя мастерами просачиваться на немецкие позиции. Двигаясь поодиночке, они держали связь с товарищами в чаще, имитируя крики животных и птиц. Проследовав немецкие позиции, красноармейцы собирались в штурмовые группы. Штаб 347-го пехотного полка на себе испытал "прелести" русской тактики.

В 02.00 раздалась команда "К бою!", тут же прозвучали выстрелы. Русские находились рядом со штабом полка. Они окружили его и, держа наперевес винтовки с примкнутыми штыками, ворвались в дом, где спали офицеры. Адъютант, дежурный офицер и начальник медслужбы полка полегли у входа в сторожку лесника. Унтер-офицеры и личный состав штаба были перебиты прежде, чем успели схватиться за пистолеты и карабины. Командиру полка подполковнику Бремеру повезло: он успел спрятаться за поленницей и в течение двух часов отстреливался из автомата. В конечном итоге Бремера выручили артиллеристы.

Между тем 332-й пехотный полк достиг главной дороги Рославль-Смоленск. Обер-лейтенант Веде с 10-й ротой блокировал дорогу и штурмом взял село Глинки. Красноармейцы в Рославле осознали создавшуюся для них угрозу окружения. Сев на грузовики, они выехали из города и попытались выбить 10-ю роту с занятых ею позиций. Они забрасывали немцев гранатами, поливали очередями из пулеметов и автоматов. 10-я рота держалась, но после полудня упорство ее солдат иссякло, и русские отбили село.

Для того чтобы контратаковать немедленно, лейтенант Веде собрал в кулак все, что имел, и поставил под ружье снабженцев, сапожников, поваров. Ударив по врагу, он выбил красноармейцев с их позиций, но во второй половине дня они снова овладели Глинками. Еще одна контратака. Дом за домом отбивали немцы с огнеметами и гранатами в руках. Селу еще не раз предстояло перейти из рук в руки.

В воскресенье, 3 августа, 197-я пехотная дивизия оказалась в сложной ситуации из-за того, что 347-й пехотный полк значительно отстал. Советский войска пытались прорваться на границе между 347-м и 321-м пехотными полками. Артиллеристы палили из всех стволов. В довершение всех неприятностей зарядили дожди. Дороги превратились в вязкое месиво. В 16.00 лейтенант Веде погиб на подступах к Глинкам. 321-й пехотный полк отчаянно сражался за жизнь. Некоторые его подразделения оказались в окружении, и им пришлось отбиваться от противника со всех сторон.

На правом фланге 7-го корпуса складывалось более обнадеживающее положение. Ближе к 11.00 бульшая часть 78-й пехотной дивизии вышла на дорогу Кричев-Рославль. В восхищении пехота наблюдала за тем, как 4-я танковая дивизия выступает на охватный маневр к Рославлю.

Тем временем на самом левом крае, в полосе действий 292-й пехотной дивизии, 509 и 507-й полки с боями продвигались по слабым грунтам и превратившимся в кашу дорогам. Среди бойцов передовой роты 507-го пехотного полка на левом фланге плечом к плечу с ее капитаном шел человек в галифе с малиновыми лампасами - генерал-полковник Гудериан.

По мере продвижения приходило все больше сообщений о трудностях, с которыми приходилось сталкиваться 292-й пехотной дивизии, - трудностях, которые могли пагубно сказаться на всем плане, что вынудило командующего лично встать в строй с простыми пехотинцами, чтобы самому понять, что же происходит. Позднее Гудериан говорил своим штабным об этом как о чем-то само собой разумеющемся:

– Мое присутствие заставляло их идти вперед, не растрачивая слов попусту.

– Быстрый Гейнц в шкуре пехотинца! - удивлялись солдаты. Они подтянулись. Когда головное штурмовое орудие остановилось в нескольких километрах от Московского шоссе, являвшегося целью того дня, Гудериан в одно мгновение забрался на него.

– Что случилось?

– По шоссе идут танки, господин генерал-полковник, - сообщил наводчик орудия.

Гудериан посмотрел в бинокль.

– Давайте белую ракету!

В небо поднялась белая ракета. Над шоссе в ответ взвилась другая. Это означало, что 35-й танковый полк 4-й танковой дивизии - уже на шоссе, ведущем к Москве. В 10.45 23-я пехотная дивизия пробилась в северную часть Рославля.

4 августа Глинки вновь оказались потеряны. Пикировщики "Штука" бомбили советский укрепленный пункт. Атака русских танков, ударивших в левый и правый фланг 197-й пехотной дивизии, захлебнулась под огнем, который вели немцы из всех имевшихся в их распоряжении стволов. Глинки опять сменили хозяев. Русские дрогнули и отошли. Они предприняли быструю и отчаянную попытку прорваться по Московскому шоссе.

5 августа стало известно, что мощная танковая часть русских сумела прорвать котел под Казаками в районе боевых действий 292-й пехотной дивизии. Полки дивизии были так сильно растянуты и вели столь ожесточенные оборонительные бои, что не смогли закрыть брешь. По пробитому коридору текли снабженческие грузы, шли пехотные и артиллерийские части. Гудериан немедленно поспешил к "окну". Он лично двинул танковую роту против русских, организовал боевую группу из штурмовых орудий и артиллерии, поставил ее под начало командующего артиллерией 7-го корпуса генерала Мартинека, которому в итоге удалось "залатать" брешь.

8 августа все закончилось. Немцы насчитали 38 000 пленных. В качестве добычи победителям досталось две сотни танков, большое количество разного рода техники и орудий. Советская 28-я армия под командованием генерал-лейтенанта Качалова перестала существовать. Но не это было главным. На расстоянии 40 километров в направлении Брянска и к югу не осталось частей противника. Открылись огромные ворота на Москву. Но Гудериан хотел подстраховаться. Чтобы по-настоящему обезопасить фланги в ходе броска к столице Сталина, предстояло сначала устранить угрозу с глубокого правого фланга под Кричевом.