БРЕНД. Повод для убийства - Орлова Лидия Витальевна

– Вас слушают…

Странно, удивилась Марина, куда могла подеваться Надя, любимая секретарша Серегина.

– Соедините меня, пожалуйста, с господином Серегиным, – сказала она растерянно.

– Извините, – ответил незнакомый голос. – Вы ошиблись номером. У нас таких нет…

– Как нет? – поразилась Марина и назвала номер, по которому звонила.

– Все правильно, – незнакомая женщина старалась быть любезной. – Но теперь здесь размещается другая организация…

– Какая, если не секрет? – поинтересовалась Марина.

– Никаких секретов! – охотно отозвалась собеседница. – Здесь располагается отдел рекламы холдинга «Эндшпиль». Будем рады помочь вам. Звоните в любое время!

– Благодарю. – Марина повесила трубку.

«Эндшпиль»! – поразилась Марина. – Все-таки «Эндшпиль»…» Марина повторяла эти слова снова и снова, будто пыталась привыкнуть к неожиданной и страшной новости. «Что же случилось?» – она задавала себе этот вопрос и строила самые разные предположения, которые могли показаться фантастическими, но только не для нашей поразительной реальности, способной обогнать самое пылкое и раскованное воображение.

Так или иначе, но Серегин отдал свое дело, как когда-то, много лет назад. Тогда у него пытались похитить дочь, а что произошло сейчас? Да что угодно! Серегина могли похитить и под пытками заставить передать холдингу документы на собственность, но могли и обанкротить и получить желаемое без пыток, могли найти за границей жену и дочь (Господи, когда Марина везла их в аэропорт, она забыла вовремя выбросить мобильник! А слежка за ними была…), могли просто силой захватить его офис и документы… И неизвестно, жив ли еще сам Серегин…

Марина понимала, что гадать и делать любые предположения она может сколько угодно, но все это будут только предположения и ничего больше. Надо выяснить, что же произошло на самом деле и почему в офисе Серегина открыто и уверенно разместилось рекламное агентство «Эндшпиля». Марина вспомнила уютный сапфирово-синий холл серегинского Дома моды и огромное зеркало на стене… «Глупости», – оборвала она себя.

«Но может быть, Серегин сам отдал им свое дело, испугавшись угроз?» Эта простая мысль поразила Марину, она вновь почувствовала себя виноватой перед Серегиным. «Нет, нет, – Марина пыталась отогнать эту мысль. – Он решил это сразу, еще до встречи в «Макдоналдсе», – успокаивала себя Марина. – Потому и отказался от помощи… Возможно, ему было стыдно признаться, что сдается без боя, что сразу же уступает перед первыми угрозами…» Марина не очень-то верила в это предположение, как, впрочем, и в другие свои версии, они пугали ее, как всякая правда, которую лучше не знать.

Марина стала звонить Серегину на сотовый – но абонент был недоступен. Никто не отвечал и по домашнему телефону Николая Андреевича. Куда еще звонить – Марина не знала. Она уже собиралась набрать номер Магринова, но в кабинет вошла Ольга Слуцкая, ответственный секретарь журнала.

– Я не помешаю? – спросила она.

И, не дожидаясь ответа, села за стол для заседаний. Он, как полагалось, располагался под углом к Марининому столу, но был слишком большим для их маленького редакционного коллектива. Марина вышла из-за своего стола и пересела к Ольге поближе. Она всегда делала так, если хотела придать разговору с коллегами менее официальный характер.

– Вы, Ольга, не можете мне помешать! – сказала Марина. – Тут неожиданно возникла проблема, которая меня озадачила… Я решила позвонить Серегину, хотела узнать, над чем он сейчас работает – русское направление, которое появилось в моде, мне кажется, могло бы стать его темой… – Марина говорила спокойно, хотя это спокойствие ей давалось с трудом. – И знаете, мне ответили, что в Доме моды «Тренд» теперь размещается другая организация… Стала звонить Серегину на мобильный, потом – домой, странно, но все телефоны будто умерли – никто не отвечает…

– Должно быть, уехал в командировку, – сказала Ольга. – А офис сменил – такое часто бывает. И вообще ваш Серегин – человек непредсказуемый и закрытый…

Доводы Ольги звучали убедительно. Но только если не знать того, что знала Марина о проблемах Серегина. Похоже, Ольга о них не слышала. Ее безразличие, как и отсутствие скандальных новостей, о которых Ольга узнавала едва ли не первой, успокоило Марину. Насторожило другое – Ольга была непривычно сдержанной и какой-то унылой.

– Вы сегодня не в духе, – заметила Марина. – Что-то случилось?

– Да вроде бы ничего, – неохотно ответила Ольга. – Устала, наверное…

Но она никогда не жаловалась ни на усталость, ни на дурное настроение! Или неприятности с Костиком, или что-то важное хочет сказать, но не решается… Марина позвонила Лене и попросила сварить им кофе.

– Кофе – это хорошо, – сказала Ольга, но без всякого энтузиазма.

Марина вдруг поняла, с чем пришла к ней Ольга. Не случайно заговорила она о своей усталости! Нагрузка в журнале стала для Ольги слишком тяжелой, это очевидно… Ее апатия, несвойственное ей уныние – явно результат нервного срыва, к которому так часто приводят служебные перегрузки. Марина предполагала, что такой разговор неизбежен, но что он состоится сейчас, она не ждала… Очевидно, Ольга будет просить взять в штат еще нескольких сотрудников. Логично. Но помогать Ольге, которая никак не могла начать трудный для нее разговор, она не будет! И не потому, что не сочувствует ей. Просто время для решения финансовых проблем еще не наступило. Такие беседы с начальством тщательно готовят, расчетливо выбирают благоприятный момент, место переговоров, пользуются подходящим случаем или удачным стечением обстоятельств, иначе неизбежен обидный, унизительный отказ. Ольга не первый год работает в журналистике, должна бы понимать это не хуже ее. Да и нынешнее штатное расписание они делали вместе и вместе рассчитывали финансовые потребности редакции. Это они сами предложили переложить основное бремя расходов на внештатных сотрудников, работающих за гонорар, а штат свести к минимуму, чем и сделали свой проект привлекательным для того, кто согласился финансировать их проект – нынешнего хозяина журнала…

Лена принесла кофе и блюдечко с сушками, которые хотя и мешали поддерживать стройность фигуры, все же помогали заглушить чувство голода и иногда – отвлечься от неприятностей и снять напряжение. Почти как сигареты.

– Марина Петровна, вы так ничего и не слышали о Павле Ершове? – спросила Ольга, похрустывая сушкой.

– Нет, после визита в милицию, когда у меня сняли показания о том, как я обнаружила труп, меня больше не вызывали… Возможно, следователи и не знают, что он имел отношение к моде, – высказала предположение Марина. – Так и считают, что у нас во дворе убили простого дворника. Всего лишь дворника!

– А какая разница? Дворник, манекенщик, модельер… Человека убили! – возмутилась Ольга.

Марина почувствовала, как в Ольге закипает раздражение. Еще немного – и их разговор может стать скандально-бессмысленным. Марина поняла, что надо срочно менять ход их беседы.

– У нас даже убийства знаменитостей расследуют годами… – согласилась Марина.

– Что верно, то верно… – грустно отозвалась Ольга. И, помолчав, добавила: – Я тут встретила бывшую жену Ершова – бедствует… И все время плачет… А ведь когда-то у них была дружная семья…

– Я не знала… – Марина в очередной раз упрекнула себя за то, что в силу своей привычки не вмешиваться в чужую жизнь, она мало знала и знает о том, как складывается личная жизнь ее коллег и различных героев модного сообщества. А ведь многие считают, что слухи и сплетни вокруг того, кто с кем и как живет, считаются самой лакомой и самой интересной информацией в мире моды, в мире, где правит публичность, а значит, тщеславие и амбиции…

Марина собиралась расспросить Ольгу, но вдруг поняла, что Ольга не пойдет на откровенность, а их разговор станет еще более напряженным. Хотя, может быть, и сойдет на нет – без скандала, претензий и упреков. Ольга – человек непредсказуемый. «Вот и хорошо, – подумала Марина, – а к издателям я и так намеревалась идти…»