Тринадцатая редакция. Модель событий - Ольга Лукас

Пока Даниил Юрьевич руководил ремонтными работами, параллельно решая по телефону другие срочные вопросы, выяснилось, что ко всему прочему в здании ещё и Сеть полетела, а умница Артур, как назло, отправился на встречу с носителем и, возможно, именно сейчас выясняет его заветное желание.

В приёмной, больше похожей на поле недавней битвы, сёстры Гусевы вынимали душу из не вовремя подвернувшегося Шурика:

— Ты мужик вообще или где? Ты компьютеры в доме можешь починить или куда? — кричала Марина.

— Ты слышал, что шеф в понедельник сказал? Каждый исхитряется, как может, — но чтобы заказ — был! Мы исхитрились, теперь пусть кто-нибудь исхитрится так, чтобы Интернет везде заработал!

— А может быть, стоит для начала провайдеру позвонить, а уже потом меня убивать? — бочком отступая к распахнутой двери в коридор, поинтересовался Шурик.

— Звонили уже! И компьютеры перезагружали! И все провода потрогали, погладили, даже колыбельную им спели! Не помогло.

— Воображаю себе эту колыбельную, — хмыкнул Даниил Юрьевич. — Жаль, что Лёва в городе, для полного армагеддона нам сейчас не хватает только его.

— Слушайте, у вас что, с Интернетом нелады? — внезапно вмешался в разговор ротозей-подмастерье (и, естественно, чуть не сел в ведро с цементом). — Я могу посмотреть.

— Вот тогда нам уже и Лёва не понадобится, — мрачно покачал головой Даниил Юрьевич. — Парень, ты посмотри, что ты наделал. Это вот что у тебя?

— Это — моя роковая ошибка. Я пока не знаю, как её исправить. Но с Интернетом разобраться, скорее всего, смогу, — самоуверенно заявил подмастерье.

— Он может, он у нас такой, — неожиданно подтвердил бригадир.

Покуда ремонтник-недотёпа сосредоточенно исследовал местную технику, жизнь в офисе как-то постепенно начала обустраиваться. А когда парень обнаружил и устранил проблему — и вовсе пошла на лад.

— Я вам не буду долго объяснять, что там было, — браво отрапортовал он, без разрешения проскальзывая в кабинет к Даниилу Юрьевичу, — но коротко скажу, что теперь всё хорошо. Я нашим сказал, чтоб не сверлили в этом месте больше. Провод сменил. И ваши бабульки уже активно пишут письма!

— Спасибо тебе, неожиданный избавитель, — улыбнулся шеф, — сколько с нас?

— В счёт общего ремонта, — засмущался парень, — ну и это... мы сами виноваты.

— Тебя как зовут, благородный рыцарь?

— Петров Виталик. А вас?

— А меня — Даниил Юрьевич. Что же ты, Петров Виталик, не своим делом занимаешься? Это тебе доставляет мазохистское удовольствие?

— Чем надо, тем и занимаюсь, — ответил тот и посмотрел на шефа Тринадцатой редакции так, что было ясно — ещё один вопрос, и будет очень, очень страшно, так что лучше бы сразу прекратить неприятный разговор, не доводить до беды.

— Очень страшно, — не стал спорить его собеседник. — Лично я уже до крайности напуган. Но всё же спрошу. Тебе что, так наплевать на свою жизнь, что ты решил потратить её на нелюбимую работу?

— Ну есть же всякое другое, помимо работы, — начал было хорохориться Виталик, и понял, что проболтался. — Но это ведь работа, а не развлечение, правильно? Работа должна приносить доход, а не удовольствие. А будут деньги — я уж развернусь. Так ведь?

— Кто тебе это сказал?

— Все говорят. Бабушка, родственники и родители. Надо зарабатывать деньги. А чтоб тебе платили деньги — надо пользу приносить.

— Вот ты сейчас пользы принёс — на миллион рублей. Серьёзно. Если бы ты не починил Сеть, то мы бы упустили долгожданный заказ и получили бы за это серьёзную взбучку.

— Что, правда? — ухмыльнулся мастер. — Ну, зовите меня, если что. Я в этой ерунде разбираюсь.

— В ерунде?

— Ну, интернеты-компьютеры — они же не всерьёз. Так, баловство.

— Ты сам так думаешь?

— Бабушка так говорит... Ну и вообще все. Старших надо уважать, они разбираются в жизни.

— Прекрасно, что ты уважаешь старших. Но уважать и принимать на веру все их слова — несколько разные вещи, тебе не кажется?

— Подождите немного, я должен это обдумать, — сказал Виталик. И в самом деле задумался. Потом улыбнулся и вздохнул с облегчением: — Слушайте, вы мне просто голову на место поставили! Правда ведь, можно же уважать старших и при этом идти своей дорогой. Ну, дела. У меня, видите ли, старшая сестра... Как бы это сказать... Неуважительно всех послала — семью там, родственников, бабушку...

— Серьёзная у тебя, видимо, бабушка, — покачал головой Даниил Юрьевич.

— Да не то слово! Вы бы её видели! Ей даже участковый милиционер честь отдаёт.

У этой грозной дамы было четверо детей, и все они щедро одарили её внуками. Виталик был последним. Лидия Ивановна уже к правнукам начала готовиться, а тут такой сюрприз. Внуков всегда отправляли на лето к бабушке в деревню, такое уж у Петровых было правило. Ну, старшие-то внуки давно показали родным кукиш и заявили, что лето они будут проводить так, как им заблагорассудится, а младшего никто особо не спрашивал, за него всё решили, его поставили перед фактом, усадили на поезд и увезли туда, где ему должно было немедленно стать лучше.

Говоря по правде, первый раз ему стало плохо именно там, в деревне, когда выяснилось, что бабушка представляла его совсем не так и что это не большая беда, потому что она живо подгонит его под свои представления о младшем и самом любимом внуке.

Раньше у Лидии Ивановны каждое лето гостили хотя бы три внука, а в особо удачные годы их бывало и шесть, и восемь, да и родители их тоже наведывались, поэтому в доме всегда готовили, всегда шумели и всегда были готовы пить чай с пирогами. Но к тому моменту, когда Виталику исполнилось пять лет, все прочие внуки были уже взрослыми. Правда, на улице было много других ребят, которые с удовольствием брали приезжего в свои игры. Так что Виталик старался проводить во дворе как можно больше времени, потому что дома его ждала уменьшенная модель ада.

Лидия Ивановна привыкла делить внимание между всеми своими любимыми внуками поровну и проводила с ними всё время, свободное от общественной работы. Но Виталик появился на свет в такое странное время, когда старая общественная работа Лидии Ивановны перестала быть необходимой людям, они даже посмеивались над ней (тайком), а новую она ещё не придумала. Оставалось воспитывать Виталика и отдавать ему все силы и любовь. Под воспитанием бабушка понимала переламывание внука под себя, под любовью — осознание того, что она всё делает правильно и для его же блага. Настроение бабушки предугадать было нельзя — и ребёнок вечно попадал под шквальный огонь. Будь на его месте более решительный парень, он бы по шпалам вернулся в город, к родителям. А Виталик решил, что бабушку надо развеселить. После того как ему несколько раз особенно сильно досталось за разнообразные увеселительные выходки, Виталик понял свою ошибку: перед тем как пытаться развеселить бабушку, развесели самого себя. А там, глядишь, и бабушка подтянется. На это ушёл весь остаток лета, а потом ещё целый учебный год. В школе Виталик усердно тренировался на одноклассниках, так что его даже с уроков иногда выгоняли, чтобы устранить этот бессовестный источник веселья и донести учебный материал до остальных учеников. А когда наступило лето и парня снова отправили к бабушке, оказалось, что веселиться она не намерена. Ишь, чего выдумал, Аркадий Райкин доморощенный!

Отсиживая в подвале очередной срок за хулиганские выходки и непочтительное отношение к старшим, Виталик со скуки придумал игру: тот уголок, в котором он сейчас находится, — это такое специальное, очень уютное, очень доброжелательное и страшно секретное место. И пусть над головой по кухне с половником наголо проносится бабушка и целая вражеская конница, и отряд вступивших на тропу войны каманчей, и армия гоблинов, и даже один боевой слон — там, где сейчас находится Виталик, всё хорошо и спокойно.

В то лето бабушка особенно часто запирала внука в подвал или в сарай с садовыми инструментами, так что со временем он усовершенствовал свою игру. Теперь уже не только маленький уголок, в который он забился, но и весь сарай (или весь подвал) становился секретным, уютным и славным местечком. Ещё через год Виталик научился распространять своё влияние на весь дом — кажется, даже бабушка это почувствовала, потому что вдруг перестала запирать его в воспитательных целях в разнообразных карцерах. В самом деле, зачем помещать нарушителя туда, где ему хорошо? А хорошо ему, паразиту такому, похоже, везде. Через год бабушка продала свой дом в деревне и переехала в город, поближе к детям, так что Виталик почти забыл про своё умение создавать себе уют в самых некомфортных условиях.

Вспомнил он об этом только сейчас — услыхав, как две старухи ругают ни в чём не повинного парня. Оказалось, что детская уловка работает: стоило в красках и подробностях вообразить, что всё это здание — вполне приятное местечко, как дела постепенно и в самом деле пошли на лад. Во-первых, его избавили от необходимости заниматься нелюбимым и скучным делом. Во-вторых, дали возможность позаниматься делом любимым и увлекательным. В-третьих, похвалили зачем-то, ни за что ни про что. В-четвёртых, поведали полезную житейскую мудрость.