Русские не сдаются! - Алексей Махров

– А чего им от меня надо? – удивился я. – Где я и где разведка?

– Не знаю, точно мне не сказали. Но твой визит согласован с моим начальством.

– Хорошо, сейчас иду, – уныло кивнул я, попытавшись встать. Альбиков поддержал меня твердой рукой. – Миш, я вас найду!

– Я провожу тебя, а потом вернусь к ребятам, – успокоил Хуршед. – Не беспокойся, в обиду их не дам!

– Уговорил, идем!

Мы вышли из столовой под любопытными взглядами командиров РККА, бросаемыми, однако, исподтишка. Я почему-то ожидал, что мы снова спустимся под землю, но Альбиков, проскочив холл, вывел меня мимо подтянувшихся часовых на парадное крыльцо. Затем мы вообще вышли с охраняемой территории и углубились в город. Впрочем, шли недолго – через квартал сержант толкнул калитку частного дома. Прямо за ней стоял красноармеец с «ППД» на длинном ремне и финским ножом в шитых бисером ножнах на поясе. И эта неуставная деталь и его мягкие, экономные движения могли много сказать опытному наблюдателю – парнишка, невзирая на молодость, явно был опытным бойцом, имевшим специфические навыки. Еще один спецназовец?

Ни пароля, ни предъявления документов не понадобилось.

– Проходи, – кивнул мне на крыльцо красноармеец. – Первая дверь налево!

Хуршед даже шагу не ступил во двор, так и продолжая стоять за калиткой. И только убедившись, что я уже вхожу в дом, развернулся и зашагал по улице в обратном направлении. Что это? Корпоративная несовместимость?

За указанной дверью оказалась довольно большая комната, в которой стояли три письменных стола, один из которых в данный момент пустовал. За остальными сидели молодые командиры, как две капли воды похожие на виденных час назад в штабе – та же печать озабоченности на высоком челе. Аж до морщин!

Я вежливо поздоровался и представился.

– Жди, тебя позовут! – сказал штабной лейтеха, кончиком большого пальца поправляя тоненькие юношеские усы.

– А где ждать?

– Не знаю! Во дворе посиди. Там место для курящих оборудовано, лавочки есть, – барственным жестом отмахнулся от меня лейтенант. – Иди, дожидайся вызова!

Блин, сами позвали, а теперь тянут. Я прошел через весь дом, ориентируясь на переднее крыльцо. Опыт не подвел – выход во двор оказался аккурат напротив входа. На небольшом, огороженном высоким штакетником пятачке действительно стояли три деревянные скамейки, а между ними притулилось помятое жестяное ведро, служащее, по-видимому, пепельницей. В штакетнике виднелась узкая калитка, возле которой торчали двое часовых. Почему-то один из них был пограничником, а второй – пехотинцем. Причем погранец оказался знакомым – сержант из отряда капитана Крюкова.

Причина его присутствия во дворе разведотдела штаба фронта спокойно сидела на одной из скамеек и рассеянно любовалась легкими кучевыми облачками, бегущими по ярко-голубому утреннему небу. Конечно же, гауптман Вольфганг фон Вондерер, ну как без него… Тоже ждет вызова?

Обменявшись приветствиями с бойцами, спокойно сажусь напротив абверовца.

– Здравствуй, Игорь! – по-русски сказал немец.

– Прости, но я тебе желать здоровья не буду! – хмыкнул я. – Да оно тебе без надобности – воспользоваться не успеешь!

– Всё шутишь? – с легкой улыбкой заметил Вондерер, незаметно оглядываясь на бойцов. Они, казалось, не обращают на нас никакого внимания, занятые интересным разговором. Вот ведь, совсем расслабились – болтают на посту, что категорически запрещено Уставом караульной службы. Ну, ладно штабной, а погранец? Он-то вообще сразу должен пресечь любой контакт со своим подопечным. Однако не пресекает… И, ободренный этим, пленный разведчик решил продолжить:

– Игорь, ты можешь выслушать меня спокойно? Без своих обычных оскорблений и хамства? – внезапно спросил абверовец.

– Конечно, дорогой Вольфганг, – мило улыбнулся я. Начало разговора заинтриговало. – Слушаю тебя внимательно!

– Для начала хочу уточнить один момент… Знаю, что твой отец полковник и что твоя фамилия Глейман…

– И я даже могу сказать, откуда ты это знаешь, – усмехаюсь как можно более неприятно. – В Ровно, когда мы грузились в автобус, ты увидел моего отца и услышал мою фамилию… Так что не надо строить всезнайку!

– Даже и не думал, – мягко сказал Вондерер. – Просто захотелось кое-что сопоставить… Ты знаком с таким понятием, как генеалогия?

– Вы, европейцы долбаные, нас тут за варваров держите? – У меня аж кулаки зачесались – так захотелось въехать в морду этому лощеному немецкому офицеру. Правда, за время плена лоск с него несколько сошел, однако менталитет так быстро не изменишь. – Да когда в вашей немытой Гейропе мелкие царьки, имеющие войско численностью в двадцать криворуких долбоебов, проламывали друг другу бошки за кусок поля, на котором можно выпасти пару свиней, в моей великой стране строили каменные города с водопроводом и канализацией, а князья водили в бой многотысячные дружины отборных воинов.

– Прости, Игорь! – кротко сказал абверовец. – Не хотел тебя обидеть. Просто ты так молод, что вполне мог не слышать про эту науку. А знаешь ли ты историю своего рода?

– В общих чертах! – ответил я, уже догадываясь, куда эта гнида клонит.

В действительности историю рода фон Глейманов я знал в совершенстве. Во время второй командировки в Германию мне надоело проводить выходные дни в пивнушке, и я решил посетить «родовые владения» – крохотный городок на границе Саксонии и Тюрингии. ФРГ настолько маленькая страна, что добрался я туда всего за несколько часов, используя наземный общественный транспорт. Собственно, городок вырос из принадлежащей роду Глейманов деревушки с крепостными. Впрочем, о давнем владычестве напоминало только название городка – Глейманбург да развалины средневекового замка в паре километров от городской черты. Именно из этой дыры, по семейным преданиям, и приехал в Россию мой прапрапрапрадед, младший сын захудалого, нищего, но довольно древнего и знатного баронского рода. К тому времени, как предок перебрался в богатую и сытую восточную страну, территория баронства по площади едва превосходила два десятка квадратных километров, на которой проживало три десятка вечноголодных крестьян, совершенно неспособных прокормить разросшееся (аж три сына!) баронское семейство. Вот и пришлось прапрадедушке торговать единственным, что у него было ценного, – своей жизнью и мечом. Короче, подался предок в наемники. Всё это я узнал в магистрате городка Глейманбург, покопавшись в архиве, куда меня любезно (всего за десять евриков) пропустил тамошний сторож-турок. Я даже копии самых интересных документов сделал, сфоткав нужные бумаги на мобилу. А дальше – дело техники: сопоставил полученные сведения с передающимися из поколение в поколение семейными преданиями и сделанными дедом выписками из Российского госархива.

– Ты случайно не из того рода фон Глейманов, что из Восточной Тюрингии? – предсказуемо спросил Вондерер.

– Отдаю должное твоим познаниям в генеалогических древах немецких родов! – восхитился я. – Но, черт возьми, как?..

– Как я догадался? Отец в детстве заставлял меня изучать старинные фолианты, – скромно потупился «рыцарь плаща и кинжала». – Говорил, что в них спрятано все золото нашей древней земли!

Ага, вашей древней земли! Скорее уж нашей – на Эльбе, именуемой тогда Лабой, всего-то тысячу лет назад жили славянские племена.

– Выходит, что ты ведешь свою родословную от весьма знатной немецкой аристократической семьи, – продолжил заход разведчик.

Ох, ну и заливает! Думает, что я не знаю подробности: там всей аристократичности – крохотная баронская корона на гербе. К тому же в Германии сей «аристократический» род прервался еще в девятнадцатом веке. Пой, соловушка, пой! А чего, кстати, он тут распелся? Да он никак вербануть меня вздумал, сука фашистская!

– Ну, допустим… И что? – без всякого интереса спрашиваю я. Если он сейчас начнет родовые замки и крепостных крестьян обещать… точно в морду дам!

– Значит, ты немецкий дворянин! – подвел итог своего экскурса в историю Вондерер. – А воюешь с доблестным германским вермахтом!

– Да ты, блядь, совсем охуел, гнида вонючая! – сказал я тихим голосом. – Я русский!!! Может быть, мой давний предок и выполз из вашей поганой нищей земли, хватило ума сделать правильный выбор, но с тех пор каждый Глейман женился на русской девушке, улучшая свой испорченный генофонд. Во мне от немца только фамилия и осталась, чтобы о корнях помнить.

– Арийскую кровь не разбавить! – взвизгнул Вондерер.

– Мы, русские, куда большие арийцы, чем вы! Достаточно посмотреть на внешний вид вашего бесноватого фюрера или рейхсминистра пропаганды, а потом взглянуть вот туда, глазами показываю на стоящих у калитки бойцов. Оба, как на подбор, светло-русые, широкоплечие, высокие, с правильными чертами лица. Куда до них похожему на обезьянку «отцу нации»!