Русские электротехники - Михаил Шателен

Поездка в Россию и русские дела совсем исчерпали средства Яблочкова. Уехав в Петербург богатым человеком, он вернулся в Париж уже без всяких средств. Свои французские акции Яблочков отдал за право эксплоатации своих патентов в России, но эта эксплоатация не дала ему никаких денег.

«В Петербурге, — пишет М. Н. Яблочкова, — он бросил свою роскошную квартиру, поручив знакомым ее распродать, и приехал обратно в Париж, где, к счастью, он сохранил свою квартиру на улице Неаполь. Вернулся он в Париж снова бедным, но имея новое изобретение— его динамомашину, которую он продал своему же Обществу и снова поступил в Общество инженером».

Разочаровавшись в возможности развить свою деятельность в России, Яблочков отказался от звания товарища председателя VI отдела Технического общества и в конце 1880 г. уехал обратно в Париж; его там ждала кипучая деятельность: приближалось время: открытия Первого международного конгресса электриков и первой международной электротехнической выставки в 1881 г. Всем известна роль, которую сыграл в деле развития электротехники этот конгресс и выставка. Можно сказать, что со времени Первого электротехнического конгресса и Первой всемирной электротехнической выставки начинается современная электротехника; 1881 г. — это эра, от которой надо считать года развития этой новой отрасли знания. Главнейшим результатом работы конгресса, собравшего всех корифеев электрической науки, в числе которых был проф. А. Г. Столетов, было установление системы практических электрических единиц, которой мы пользуемся до настоящего времени и которой, вероятно, будем пользоваться еще долго. Установление определенной системы единиц дало громадный толчок развитию электротехники. Выражение знаменитого мыслителя: «Знать— значит уметь измерить», оказалось особенно применимым к электротехнике.

Какое значение придавалось конгрессу, видно из того, что первое его собрание происходило во Дворце Елисейских полей, а французские члены конгресса были официально назначены правительством. В числе их был и Яблочков. Сохранилось письмо Министра почт и телеграфа Франции, извещавшее Яблочкова о назначении его Французским правительством членом Международного конгресса электриков.

Огромное значение имела также выставка 1881 г. На выставке были представлены все достижения всего мира в области науки, техники и промышленности, охватываемые понятием «электротехника». На этой выставке впервые полностью демонстрировалась «система электрического освещения Эдисона» с его лампами накаливания, быстро распространившаяся по всему миру. Одновременно на выставке демонстрировалось электрическое освещение по системе Яблочкова с применением переменного тока, трансформаторов, конденсаторов и свечей.

В организации русского отдела этой выставки Яблочков принимал активнейшее участие. По назначению Французского правительства он был членом Международного жюри, изучавшего экспонаты и определявшего награды. Изобретения самого Яблочкова были объявлены «вне конкурса», что означало признание за ними неоспоримых достоинств.

Россия принимала на выставке и в Электротехническом конгрессе официальное участие. Русским правительством организация этого участия была поручена VI отделу Русского технического общества, устроившего на выставке особое «Русское отделение». В этом «Русском отделении» участвовало 26 русских частных экспонентов и 4 ведомства (в числе их морское и военное). На выставке был представлен только что начавший выходить журнал «Электричество». Одним из главных экспонентов был Петербургский завод «Яблочков-изобретатель и К°». В числе экспонентов были профессора Столетов, Боргман, Авенариус, Лермантов и др. Правительственным комиссаром отделения был один из пионеров русской электротехники проф. Лачинов, его заместителем — известный изобретатель, морской электрик Тверитинов.

В состав Международного жюри входили русские профессора А. Г. Столетов и Н. Г. Егоров.

Выставка 1881 г. имела решающее влияние на дальнейшую деятельность Яблочкова. Триумф лампы накаливания, в которой был использован принцип «накаливания проводника», возможность практического применения которого всегда оспаривал Яблочков, не мог не оказать на него своего влияния. Яблочков как бы потерял интерес к работам в области электрического освещения и, хотя его «свеча» продолжала широко применяться еще почти 10 лет, он совсем перестал работать над ее усовершенствованием; другие изобретатели эту работу продолжали, впрочем без особого успеха. Дальнейший прогресс дуговой лампы пошел по пути улучшения регуляторов, достигших скоро как в отношении простоты, так и надежности, большого совершенства. На этом пути большое значение имели труды другого русского пионера-электротехника, современника Яблочкова, Владимира Николаевича Чиколева. Позднее, для уменьшения расхода угольных электродов, стали заключать дугу в стеклянный баллон с малым доступом воздуха. Начали совершенствоваться и угли для электродов дуговых ламп, причем совершенствование пошло по пути, ранее указанному и использованному Яблочковым, по пути введения в состав углей окислов разных металлов для придания свету лампы различных цветных оттенков. Наконец, стали в определенных случаях заменять в лампах угольные электроды, один или оба, металлическими: танталовыми, железными, вольфрамовыми и даже ртутными в лампах с кварцевой оболочкой. Все эти усовершенствования значительно улучшили и расширили область применения дуговых ламп. Даже появление угольных ламп накаливания не оказало особого влияния на их распространение. Удар дуговым лампам нанесло появление мощных ламп накаливания с вольфрамовой проволокой в качестве калильного тела. Эти лампы, по экономичности оказавшиеся вполне сравнимыми с дуговыми, но гораздо более удобными в эксплоатации, почти всюду заменили дуговые лампы, оставив последние только для таких применений, как особо мощные прожекторы, светокопирование и т. п.{4}

Однако, всему этому развитию электрического освещения положила начало «свеча Яблочкова». Чтобы составить себе представление об ее распространении, достаточно сказать, что по свидетельству Яблочкова одно его Французское общество выручило за них к началу 90-х годов более 5 миллионов франков.

Нельзя не отметить, что изобретение лампы накаливания с вольфрамовой нитью, создавшее эпоху в истории освещения лампами накаливания, было сделано также русским пионером-электриком, тоже современником Яблочкова, Александром Николаевичем Лодыгиным, первым предложившим применить в качестве калильного тела разные металлы, в том числе и вольфрам.

В процессе улучшения дуговых ламп, которому Яблочков сам положил начало, он уже не принимал почти никакого участия. Он весь отдался изобретательству уже в других областях электротехники, в частности, в области электрических машин и гальванических элементов.

Известно, что еще раньше, чем заняться свечой, Яблочков изобрел электромагнит особой конструкции. Затем он принимал участие в разработке конструкции альтернатора Грамма. Занимался также конструкцией своих трансформаторов (индукционных катушек) и конденсаторов для своей системы «дробления света».

Теперь он вновь вернулся к построению электрических машин. В Петербурге на своем заводе он разработал новый тип динамомашины, которую продал впоследствии Французскому обществу. После возвращения в Париж он изобрел машину, проданную им в Англию. Полученные средства позволили Яблочкову покинуть службу во Французском обществе и целиком отдаться изобретательству. Из изобретенных им машин ни одна не получила распространения, хотя все они отличались оригинальностью и вообще были новы по идее. Основной причиной такого неуспеха было то, что Яблочков не имел в своем распоряжении ни завода, ни даже мастерских для постройки своих машин. Между тем теоретических сведений, которые могли бы послужить для расчета машин, тогда еще не было, и совершенствовать машину можно было только путем экспериментального исследования уже построенной машины. Итти по этому пути у Яблочкова не было возможности.

Машина, на которую Яблочков взял французскую привилегию в 1877 г., была машина переменного тока, которую он назвал «магнито-динамо-электрической». В этой машине он применил принцип, который впоследствии осуществлялся несколькими конструкторами (Клименко, Кингдон, Томпсон и др.). В машине не было подвижных обмоток: и намагничивающая обмотка и обмотка, в которой индуктировалась электродвижущая сила, оставались неподвижными. Вращался зубчатый железный диск, менявший при вращении магнитный поток, пронизывающий обмотку, в которой индуктировалась электродвижущая сила. При такой конструкции в машине не было никаких скользящих контактов и конструкция ее была достаточно проста.