Патриций - Галина Полынская

– Я тоже, – вздохнула Терра, стряхивая с вилки пюре.

– Жуйте, давайте! Все нормальное, все съедобное! Отличная котлета! Это же национальное земное блюдо, не съешь – полжизни потеряешь!

– Не потеря-я-яю! Она воняет не поймешь чем!

– Когда ты прилетишь обратно, тебя Амира из соседнего дома спросит: «Ты на Земле был?» Ты ответишь: «Был», а она опять спросит: «А котлеты пробовал?», ты ответишь: «Нет, не пробовал», а она в ответ: «Фу-у-у-у! Нигде ты не был, все сочинил!» Ты этого хочешь?

– Нет, – пригорюнился малыш, – не хочу.

– Тогда точи быстро!

Ютфорд усердно принялся за котлету, все же умудряясь незаметно сбрасывать маленькие кусочки под стол. Расправившись с «национальным блюдом», он радостно сообщил:

– Все, я сточил эту гнусность! Терра, ты тоже ешь, давай! Пока не съешь, к животным не пойдем!

Трясущейся рукой Палач прикурил сигарету и глубоко затянулся.

– Дай-ка и мне, – всхлипнула Анаис.

– Ты разве куришь?

– Теперь да.

Протянув ей сигарету, молодой человек искоса посмотрел на девушку и на мгновение ему показалось, что это не она, а сам Владыка расположился под его одеялом… Палача передернуло от такого видения, к горлу подкатился тугой комок тошноты.

– Что мне теперь делать? – Анаис посмотрела на него, выдыхая тонкую струйку дыма. – Вдруг я забеременела? Что я скажу отцу?

«Лучше бы я забеременел!» – в отчаянии подумал молодой человек и прошептал:

– Мы поженимся… свадьба будет, обязательно будет…

Перед глазами возникло лицо Патриция, его серо-стальной взгляд, и Палачу показалось, что, пожалуй, впервые в жизни он сейчас потеряет сознание.

Тридцать первое декабря выдалось тихим и солнечным. Одно удовольствие было прогуляться по городу, такому праздничному в снежном убранстве. В предпраздничный день на Птичьем рынке оказалось многолюдно – многие желали приобрести себе или друзьям маленькие живые подарки, чьи мордочки со всех сторон выглядывали из сумок, коробок и рукавиц. Денис не ошибся, его инопланетные друзья пришли в восторг от изобилия крошечных очаровательных существ. Девушки вместе с Ютфордом то и дело бросались рассмотреть то одно маленькое чудо, то другое, чуть позади топал Сократ – толстяк держался за рукав Алмона, опасаясь растянуться на подмороженной дорожке, Дэн с Максом замыкали шумное шествие.

– Слушай, – Макс смотрел в спины впередиидущих, – это ты о них говорил, что они с другой планеты?

– А что, не похожи? – улыбнулся Денис.

– Ну-у… Я вот про Алмона хотел кое-что уточнить… Гляди, чего это они столпились и шумят?

– Сейчас посмотрим.

Подойдя ближе, они увидели, что Сократ держит на руках щенка необыкновенной красоты, а Ютфорд собирается закатить истерику на случай, если отец вдруг собачку не купит. Хозяин щенка, бородатый дядька с золотым зубом, наблюдал, какую атаку ведет мальчик на своего папу и заранее радовался, мысленно прощаясь и с рынком, и со щенком.

– Папа, я хочу этого зверя!

– Этот зверь называется «собака».

– Папа, я хочу эту собаку!

– Какой симпатяга! Покупай, Сократ! – наперебой уговаривали девушки.

– Вы что, с ума сошли, что ли? – Сократ старался держать песика подальше от шубы.

Видя, как сильно нравится зверь женской половине общества, Ютфорд не чувствовал себя одиноким:

– Папа! Купи мне его! Купи! Не хочу сидеть дома один! Хочу друга!

– Дорогой мой, – держал оборону Сократ, – друга невозможно купить. Ты пойми, за ним нужно ухаживать, кормить его, гулять с ним, лечить, если вдруг, заболеет, ты же этого делать не будешь, а у меня нет времени, чтобы за тобой смотреть и еще за этим зверем.

– Купи, Сократ, все малышу веселее будет!

– Девочки, вы что? Куда нам эта псина?!

– Покупай, Сократ, – усмехнулась Терра, – он же вылитый твой портрет.

– Правда? – толстяк внимательно посмотрел на серьезную собачью морду. – Да нет, он больше на Ютфорда похож…

– Тем более купи! – заголосил Ют. – Мы с ним братья! Купи-и-и-и!

– Ну, я же знаю, что ты не будешь за ним ухаживать, все придется делать мне!

– Будуу-у-у!

– Ага, первые полчаса!

– Купи, па-а-па-а-а!

– А что это за порода? – обратился к продавцу толстяк.

– Сенбернар, – ответил тот, радостно сверкая зубом. Дядька понимал, что малыш однозначно не уйдет без щенка.

– А они большими вырастают?

– О, да, конечно, это одни из самых крупных собак.

– Все ясно, пойдемте дальше…

– Папа! – бросился Ют в последний бой. – Купи мне его! Он вырастет и будет меня охранять! И тебе не надо будет все время выбегать во двор и смотреть – украли меня или нет!

– Да, конечно, – вмешался продавец, – если вы, к примеру, бизнесмен какой-нибудь, то сыночку обязательно охрана нужна, сейчас столько бандюков развелось, жуть прямо. Собака и дом сторожить будет, сами знаете, сколько сейчас ворья. Берите, собака отличная, умнейшая, берите, не пожалеете.

– Папа, купи собаку! – угрожающе произнес Ютфорд.

– Нет, вы только посмотрите на него, похоже, у меня есть шанс нажить смертельного врага в лице собственного сына! Ты пойми, это он сейчас такой хорошенький, потому что маленький, а когда вырастет, станет огромным, зубастым, плохо пахнущим, у него будет красный нос, зеленые уши…

– Неправда, – обиделся дядька. – Сенбернары не только красивейшие, но и умнейшие собаки. Недаром они еще и в кино снимаются.

– Вот видишь, папа, он еще и талантливый!

– Ну, так мы неизвестно до чего договоримся. Возьмите, пожалуйста, – Сократ протянул щенка продавцу.

– Папа, ну ты же не можешь вот так вот взять и оставить на морозе такую красивую и талантливую собаку! – Ют готов был разрыдаться.

– Конечно, талантливую, – усмехнулся толстяк. – Может, он еще и петь умеет?

– Умеет! – обрадовался дядька. – Сейчас продемонстрирую. Коля! – крикнул он парню, торговавшему поводками и намордниками. – Коля, дай-ка на минутку твои часы!

– Зачем собаке часы? – удивилась Терра. – Время посмотреть?

– Сейчас увидите, – дядька взял часы. – Они с музыкой.

– Ему еще и музыка нужна?

– Кто же станет петь без музыки?

– Вы что, серьезно? У нас мало времени.

– Серьезней не бывает.

Мужик посадил щенка на прилавок, и он принялся разглядывать толпящихся вокруг людей блестящими глазами на милой серьезной мордочке.

– Так, сейчас, сейчас… – дядька нажал что-то на часах, и раздалась громкая, режущая слух писклявая мелодия.

Щеночек внезапно весь вытянулся, поднял голову и принялся трогательно подвывать. Сократ не выдержал и заулыбался, Ют это заметил, и в его душе всколыхнулась надежда.