Варька и вурдалаки - Маргарита Полякова

/Следующие строки редакция сочла более благоразумным подвергнуть жесткой цензуре. Полную версию сказки читай в сборнике "Лучшие сексуальные сцены в прозе 20-го века"./

Усталый Селиван, куря, спокойно смотрел, как Маруся, стуча каблучками, уходила по каштановой аллее, и начинал понимать, что его любовь к ней была просто ошибкой. Да, да, он уже давно (минут 10 назад) понял, что всем сердцем любит другую женщину — жену еще одного своего хорошего знакомого, бизнесмена Никифора. Его фотомодельная жена действительно была прелестна. Ефросиния состояла из выразительных глаз, копны черных волос и длинных-длинных ног (этот нюанс присутствовал в каждой любви Селивана).

Утро следующего дня обещало быть не менее прекрасным. На кровати Селивана раскинулись черные волосы Ефросинии, а новая любовь обещала быть рекордно-долгой. Однако… вскоре произошло непредвиденное. К вилле «Культпросветобщаг» подъехала крутая тачка, и Селивану передали пакет. Прочитав послание, Селиван схватился за сердце и упал бездыханным на мраморный пол возле статуи балерины работы неизвестного скульптора. Перепуганная Ефросиния подбежала и открыла конверт. Старый знакомый Селивана, авторитет Прокопий, узнав об измене жены, пригрозил миллионеру разборкой. Испугавшись, что ее тоже могут замочить, Ефросиния собрала вещи и направилась с виллы куда подальше.

И только когда она скрылась, хитрый Селиван прекратил притворяться мертвым, собрал все самое дорогое в свой «Запорожец-пассат» и помчался вон.

А над виллой «Культпросветобщаг» продолжал витать горьковато-сладкий запах сожженных листьев, кофе и дорогих папирос «Бэломоркэнэл», которые курил продолжавший копаться в какой-то запчасти от машины шофер.

Была осень…"

К концу рассказа Рюрик уже сполз с кресла и, спрятав лицо в ладонях, сложился от хохота пополам. Варвара, глядя на него, тоже посмеивалась и ждала, когда лэрд, наконец, придет в себя. Наконец Рюрик отнял от лица руки, открыл смеющиеся малахитовые глаза и поднялся с пола.

— Варвара, приезжай ко мне чаще, ладно? — искренне попросил он. — И, кстати, загляни в книгу. — Варька послушно открыла последнюю страницу и… с изумлением увидела, что там появилась та самая сказка, которую она только что рассказала черту.

— Рюрик, но как это возможно?!

— Видимо, кому-то настолько понравились твои сказки, что он не пожалел небольшого магического заклинания. Ну так что, ты мне оставишь автограф? — нахально улыбнулся черт.

— Оставлю… — пробурчала Варька и подняла на Рюрика просящий взгляд. — А у тебя еще одного такого экземпляра нет случайно?

— Варвара, неужели ты думаешь, что отправив тебе гонорар, издатель не выслал на твой адрес десяток экземпляров? — закатил глаза буквально оскорбленный в собственных лучших чувствах Рюрик.

— Тогда я срочно еду домой! — решила Варька, поставила в рюриковском экземпляре книги автограф, чмокнула черта в щеку и направилась к выходу. Черт привычным жестом стер со щеки помаду, проводил графиню до ворот, подсадил на дракона и пожелал удачи. Насколько он знал Варвару, подобное пожелание для нее никогда не будет лишним.

Глава девятая

в которой у Лукерьи неожиданно находятся родители, а Варька, в компании черта и викинга, отправляется в путешествие по измерениям.

Варька проснулась от непонятного звука. Он был вроде бы негромкий, и даже далекий, но в то же время весьма угрожающий. Графиня долго пыталась вспомнить, что может означать доносящийся до нее гул, но ничего путного ей в голову не приходило. Наконец, Варька нашла звуку определение и подскочила на постели. Точно! Такой гул может издавать только толпа. Очень большая, сплоченная и чем-то недовольная. Бог ты мой, может, пока она спала, какие-нибудь революционные матросы уже идут на штурм ее замка, перепутав его с Зимним? За что? Что она им плохого сделала за последние полчаса? Варька быстро оделась и вылетела из спальни. В коридорах никого не было.

— Точно бунт. — решила она. — Сейчас послушают революционные речи, выпьют все вино в моих погребах и придут меня свергать. Вот тут-то мы и похохочем…

Однако окончательно отчаяться и эмигрировать раньше времени в окно Варьке не позволила показавшаяся в коридоре Диса.

— Слава тебе, Господи! Наконец-то! Хоть один живой человек! Диса, что случилось, где все?

— Ухрин вместе с дружинниками Дмитрия отправился границы осматривать. А все остальные помогают Нарку решить глобальный конфликт.

— Какой?!

— У Лукерьи мама нашлась. Она обвиняет Кешу в похищении и растлении своей дочери.

— Это интересно… — воодушевилась Варвара и направилась из замка прочь.

Дойдя до заветной лужайки и протиснувшись сквозь толпу поближе к центру событий, графиня узрела следующую картину: Лукерья, повесив все свои три головы, рыдала с подвываниями на одной ноте, храбрый Кеша ныкался за спинами Нарка, Руальда и отряда гоблинов, а прямо на всю эту компанию двигалась разъяренная бронзовая драконица крупной комплекции.

— Ты ответишь мне за похищение моего невинного ребенка! — истерично ревела она, пытаясь дотянуться до гнусного типа. — Сознавайся, ты ее искушал взглядами и словами?

— Нет!!! — истошно вопил Кеша, пытаясь стать как можно незаметней. — Меня вообще обвиняли в том, что я ее отец! Лукерью во дворец к Вулиметру подкинули!

— Разумеется! А куда еще я могла ее деть? И где, собственно, сам Вулиметр? Он что, совершенно не следит за воспитанием ребенка?!

— Так, кончайте базар. — вмешалась Варька. — Кеша, лети за Вулиметром, а я попытаюсь разобраться, в чем тут, собственно, дело. — Кеша послушно закивал головой и, взяв максимальную скорость, взмыл в небо.

— Кто ты такая, чтобы здесь командовать? — возмутилась драконица, выпуская из ноздрей дым с искрами.

— Я — Варвара, графиня Дельты. Данный спор происходит на моей территории, обвиняемый Кеша является моим подданным, а Лукерья, чьи интересы тут затрагиваются, моя воспитанница. Теперь я хотела бы знать, кто, собственно, вы. И на каком основании заявляете, что Лукерья — ваша дочь.

— Меня зовут Мррн! И разумеется, у меня есть основания, считать Лукерью своей дочерью. Во-первых, потому, что я это ощущаю, а во-вторых, узоры на шкуре передаются от матери к дочери. — Варька сравнила бронзовый узор и согласно кивнула головой. Фамильное сходство было налицо.

— Вы решили заявить на Лукерью свои права? Почему так поздно?

— Потому что по закону драконов я, как недавно сменившая ипостась, не имею право приближаться к малолетним детенышам любой расы до того, как они минуют свой первый срок взрослости. К счастью, у Лукерьи он, наконец-то, наступил. Я, конечно, не ожидала, что Вулиметр сможет правильно воспитать детеныша… тем более, что Лукерья оказалась драконом, но я была вправе ожидать, что он приложит к этому все усилия! А он допустил, чтобы моя девочка оказалась в такой подозрительной компании!

— Мне сказали, что меня спрашивает дракон? — спустился на поляну несколько озадаченный Вулиметр, сопровождаемый Кешей. — Чем могу служить?

— Как ты мог, Вулиметр? Как ты мог? Я оставила тебе своего ребенка, а ты доверил его воспитание каким-то проходимцам!

— Графиня Дельты достаточно благородна, чтобы… позвольте, позвольте, так это вы подкинули мне яйцо?!

— А кто же еще, интересно? И почему «подкинула»? Можно подумать, к появлению этого яйца ты не имеешь никакого отношения! Разуй глаза, Вулиметр! Может быть, ты еще скажешь, что ты меня не узнаешь?! Что у тебя никогда не было знакомой по имени Морена?!

— Причем тут Морена? И что вы, собственно, о ней знаете? Она давно уже исчезла из моей жизни, ничего не объяснив и даже не простившись… Морена?!?!

— Наконец-то… можно подумать, для тебя большая новость, что вэрлоки могут изменить свою ипостась…

— Так ты отказалась от нашей любви, чтобы стать драконом?!

— А ты хотел бы, чтобы я упустила такой шанс?

— Постой, постой, ты хочешь сказать, что Лукерья…

— Твоя дочь, идиот! К сожалению, я родила ее, уже будучи драконом и приняв имя Мррн, поэтому она никогда не сможет стать вэрлокиней.

— А ты?!

— Не знаю…

— Я же говорил вам, что я не отец Лукерьи! — прервал идиллическую сцену восстановления семьи Кеша. — Я говорил вам!!

— Я прошу прощения за то, что стал невольной причиной необоснованных подозрений на твой счет. — склонил перед Кешей голову Вулиметр. — У меня есть единственное оправдание — я не знал о том, что Морена стала драконом.

— Папа!!! — восторженно завизжала Лукерья, и все три ее физиономии принялись облизывать Вулиметра с ног до головы.

— Нда. Жаль, что нет Ухрина. — вздохнула Варька. — Все-таки священнослужитель в такие моменты просто необходим.