Кто оставил «варяжский след» в истории Руси? Разгадки вековых тайн - Николай Крюков

В VIII–IX вв. отмечается большой размах работорговли. Существуют постоянно действующие рынки рабов. На стройки Средневековья – портовых городов и замков, храмов и монастырей – требуется дешевая рабочая сила. Не меньший спрос на рабов предъявляет и горнодобывающая отрасль. Работа в шахтах на добыче руд железа, свинца, особенно серебра, была не только очень тяжелой, но и опасной. Среди рудокопов наблюдалась самая высокая смертность. Массовое восполнение необходимой численности рабов на добыче металлов могло быть только за счет новых плененных в войнах. Но отчего могла быть большая смертность рабов? Только ли от плохих условий труда или плохого питания? Может быть, в ответе на этот вопрос кроется разгадка одной из причин в цепи длинной череды военных нападений с участием норманнов на соседние народы с целью заполучить и продать новых рабов или разграбить места добычи и хранения драгоценностей? Попробуем разобраться.

Вокруг бросовых горных выработок до недавнего времени сохранялись огромные кучи породы, заросшие бурьяном. Они казались ненужными свалками мусора. Ничего удивительного в этом не было. Рудокопы еще с древних времен вели добычу, как говорят, «на один металл». Если находили россыпи золота или серебра, то и поиски велись только этих благородных металлов. Все остальное считалось ненужным. Породы, не вызывающие интереса, сваливались в кучи рядом или, в лучшем случае, поблизости от карьера, шахты и т. д. Так вырастали отвалы, на целесообразность вторичной обработки которых обратили внимание лишь в XIX в. В этих отвалах встречались любопытные экземпляры пород, которым наши предки применения не находили.

Одним из таких минералов был камень, в котором жильные вкрапления блестящего черного цвета сочетались со смолянисто-жирным рыжеватым оттенком. По весу он казался тяжелее обыкновенных. В костре он мог частично расплавиться, приняв другую форму, потому что он плавился при температуре 600 градусов. В обыкновенной воде его начинало разъедать, и он становился не таким гладким, а сама вода после этого разъедала кожу и тело до костей. На наковальне под ударом молота его можно было сплющить: камень, подобно свинцу, обладал пластичностью. У искушенных горняков породы с неизвестным содержанием всегда вызывали ощущение опасности и тревоги. А этот камень – тем более. Было замечено, что серебро при соседстве с ним темнело и всегда оказывалось худшего качества. За его внешнее сходство со смолой саксонские горняки назвали его пехбленде, что означало смоляная обманка. Пехбленде часто встречался в Рудных горах и на всей остальной части Герцинской возвышенности Центральной Европы. Но, как оказалось, еще больше его было в Центральном горном массиве Франции. В Средневековье этот район назывался Аквитанией. Будто чувствуя исходящую от него угрозу, горняки старались избавиться от подозрительной породы, выбрасывая ее в отвалы без каких-либо попыток как-то использовать.

Первым известным нам исследователем, кто решился на опыты с загадочным минералом, был немецкий химик Мартин Генрих Клапрот (1743–1817). Он полагал, что смоляная обманка содержит какой-то неизвестный металл или его сплавы, в основе которых могли быть цинк и железо. При помощи огня, щелочных растворов и даже льняного масла в восстановительном процессе ему удалось получить бесформенный кусок спекшейся массы с вкрапленными в нее блестками металла. Тогда в 1789 г. казалось, что именно это и есть та конечная субстанция загадочной доселе руды. Как небесное тело на небосводе, так и эти блестящие вкрапления на черном фоне камня смотрелись романтично. Восемью годами ранее астрономы открыли планету Уран. Клапрот так и назовет новое вещество. А минерал в виде смоляной обманки в научном мире получит название настурана.

Лишь через 52 года выяснится, что это был не сам уран, а его оксид 1Ю2. То есть то, что уже давно применяли для изготовления глазури в керамической посуде. В середине XIX в. оксид урана стали использовать стеклодувы чешской Богемии при окраске изделий из стекла. Если оксиды свинца, алюминия, магния добавляли для придания стеклу прочности, то оксид урана – для эстетичности. В лучах солнца, как естественного источника ультрафиолетового излучения, изделия из стекла начинали озаряться светом различных оттенков от бледно-желтого до темно-зеленого. Получался эффект изумительного свечения – флюоресценции. Богемское стекло с тех пор стало самым дорогим украшением кухонной утвари богатых дворов Европы, особо ценными экспонатами известных музеев. Почти сто лет богемское стекло изготовлялось с добавлением оксидов урана, пока не стала известной причина ранних смертей стеклодувов. В 40-х гг. XX в. его производство запретят.

Так называемый загрязненный металлический уран в 1841 г. получит французский химик Эжен Пелиго (1811–1890). Свои тайны уран будет открывать постепенно. В 1896 г. Анри Беккерель докажет, что урановые соединения самопроизвольно испускают очень активные лучи. Само понятие «радиоактивность» введут в научный оборот супруги Кюри в декабре 1897 г. В своих опытах они придут еще к одному выводу: урановая руда – смоляная обманка – способна излучать энергию многократно больше, чем сам уран, и в ней находятся еще неизвестные науке химические элементы. На тот момент им казалось, что их может быть два. Не дожидаясь собственных результатов, но будучи абсолютно уверенными в своей правоте, они дали названия будущим элементам – радий и полоний. Их работа по извлечению радия из смоляной обманки продолжалась четыре года. Правительство Австрии выделило им для этих целей 8 тонн руды. Из этого количества им удалось извлечь одну десятую часть хлорида радия. Соль радия испускала голубоватое свечение и тепло. Осознавали ли они степень опасности этих опытов для своего здоровья? Ответ здесь положительный. Конечно, любой химик, работающий с вредными веществами, должен соблюдать меры предосторожности. Особенно когда неизвестно, что из этого может получиться. Но о всей поражающей мощи неконтролируемого излучения Пьер Кюри все-таки не догадывался. Однажды он решил продемонстрировать любопытным и сомневающимся студентам феномен своего открытия. Для этого поместил частицу радия в колбу с раствором натриевых солей, а на лекциях вынимал колбу из кармана брюк, встряхивал ее, и все в восхищении замирали при виде огонька с синим пламенем в жидком растворе. Но вечером, достав из кармана эту колбу, он почувствовал жжение на теле. На следующий день Пьер обнаружил на этом месте язву, площадь которой совпадала с размерами колбы. Заживала рана четыре месяца. Насколько она повлияла на организм в целом, осталось загадкой.

В 1899 г. Э. Резерфорд при изучении урановых препаратов обнаружит, что излучение само по себе неоднородно: различны степень мощности, дальности и ионизирующие способности. Так стали различать альфа– и бета-лучи. Уже в следующем году Поль Вийяр открыл третий вид излучения: гамма-лучи. В 1903 г. Резерфорд и Ф. Содди выдвинули теорию о трансмутации радиоактивных элементов, превращении их в другие элементы и одновременном излучении. Пройдет немного времени, и друг за другом будут открываться новые и новые свойства урана, его сопутствующих элементов, их активности и мощностей. Но самая главная тайна той субстанции, таившейся внутри безобидного на первый взгляд блестящего камушка, напоминающего смоляной оттенок, – открытие спонтанного деления ядер урана. Это сделали советские ученые К.А. Петржак и Г.Н. Флеров в 1939–1940 гг.

Основные свойства радиации: проникающая энергия, способная переноситься за доли секунды на значительные расстояния в зависимости от мощности излучателя, тут же исчезая; отлагающаяся энергия, способная выпадать в атмосферу и на поверхность земли, медленно и длительно разбрасывая вокруг себя тяжелые частицы ионов, не теряющих свойств внедряться с разрушительной силой в живые клетки, попадающие в радиус их действия. На сегодня выяснено, что урановые соединения до 99 % залегают равномерно в поверхностных слоях земли на глубине не более 20 километров, – это уран-238, у которого самый длительный период полураспада – 4,47 миллиона лет. Его задача – излучение энергии в верхних слоях. Таким образом поддерживается заданный температурный режим Земли. Скопление урановых соединений в определенных местах – своего рода бородавочные нервы, удаление которых хирургическим путем может привести к непредсказуемым последствиям для всего организма «пациента».

Супруги Кюри не случайно выбрали для своих опытов смоляную обманку из всех известных тогда урановых руд. Они уже тогда смогли определить сильное излучение, исходившее от этой породы и несущее в себе определенную опасность. Вполне возможно, что на «сильное излучение» им указывали бытовавшие среди населения Тюрингии и Саксонии страшные рассказы о неведомых болезнях, преследующих горняков, о частых смертях от «сухотной болезни» с кровохарканьем. Кюри были знакомы с трудами саксонца Парацельса об исследованиях профессиональных болезней, полученных рудокопами и литейщиками. Публике его труды станут известны в 1567 г. Филипп Парацельс (1493–1541) обращал внимание на изменение внутренних органов, особенно легких, у горняков. Им же замечено, что в разных шахтах развиваются неодинаковые заболевания, хотя и добывается руда одних металлов. Чуть раньше, в 1520 г., об этом же писал Георг Агрикола (1494–1555): «Грозная чахотка приводит горняков к преждевременной смерти. Черная рудничная пыль помфоликс разъедает раны до костей… Люди чахнут от пыли, разъедающей легкие»84. Их рекомендации сводились к необходимости проветривания шахтных помещений.