Магия твоего взгляда - Аманда Квик

Он накрыл ее руку, лежавшую на дверной ручке.

— В чем дело? Что не так?

Люсинда посмотрела на него глазами, полными ужаса.

— Что, если миссис Дейкин убили из-за меня, Калеб?

— Проклятие! Так вот в чем дело. — Он обхватил ее лицо руками, заставляя смотреть ему в глаза. — Послушайте, Люсинда. Что бы ни произошло за этой дверью, это не ваша вина. Если миссис Дейкин мертва, так это потому, что она была каким-то образом вовлечена в дело об отравлении.

— А может быть, она была просто невинным наблюдателем и совершила ошибку, рассказав доктору Халси о том, что у меня есть необычный папоротник?

— Прекратите, Люсинда. Миссис Дейкин не была невинным наблюдателем. Вы сами сказали, что она уже давно продавала яды.

— А что, если яд из этой аптеки продавал кто-то другой? Служащий, например. Возможно, миссис Дейкин вообще не знала, что происходит?

— Она знала.

— Она была целительницей и никогда бы…

— Вы ведь знаете выражение «Что одному впрок, то другому отрава». Продажа ядов, несомненно, выгодное дело. А жадность — это тот мотив, который никогда нельзя сбрасывать со счетов.

Он открыл дверь, и из комнаты вырвались миазмы смерти.

— Господи. — Люсинда выхватила из кармана плаща носовой платок и прижала к носу и рту. — Вы были правы.

Он тоже прикрыл нос платком. К сожалению, ничто не могло смягчить психологический удар. Мертвое тело больше не излучало энергию, но процесс умирания оставил в комнате свой след.

Признаков насилия не было, однако широко открытые глаза и рот лежавшей на полу женщины застыли в предсмертном ужасе.

— Это миссис Дейкин, — тихо сказала Люсинда.

— Она отравлена?

Люсинда приблизилась к умершей и с минуту на нее смотрела. Калеб чувствовал, как энергетические потоки омывают Люсинду, и понял, что она напрягла все свои чувства.

— Нет, — очень уверенно ответила Люсинда. — Но я не вижу и следов ранений. Возможно, у нее случился удар или сердечный приступ.

— Странное совпадение, не находите?

— Да. Но от чего же она умерла?

— Не знаю, но она определенно была убита. Более того, она сама впустила убийцу в квартиру.

— Ваш дар позволяет вам сделать такое заключение?

— Нет. Мой вывод основан на том, что не видно никаких следов взлома.

— Понимаю, о чем вы. Но может, это был любовник?

— Или деловой партнер. Не очень долгая карьера сыщика привела меня к мысли, что и тот и другой могут оказаться предателями.

Напрягая все свои чувства, он быстро, но методично обыскал комнату. Краем глаза он видел, что Люсинда подошла к столу и взяла фотографию в рамке.

— Это, должно быть, ее сын. Она упомянула о нем, когда была у меня с визитом. Что-то в нем кажется мне знакомым.

Калеб встал рядом и тоже стал рассматривать фото. Молодой человек лет двадцати с небольшим, в темном костюме, с уже редеющими волосами. Напряженный взгляд был типичным для таких фотопортретов.

— Вы его узнаете?

— Нет, но при первом взгляде на фото мне на мгновение показалось, что он на кого-то похож. — Она покачала головой и поставила фотографию на стол. — Возможно, я просто отметила, что он похож на свою мать.

Калеб бросил беглый взгляд на Дейкин.

— Мне не кажется, что он на нее похож, но все же что-то общее есть.

— Да. — Увидев, что Калеб открывает ящики небольшого письменного стола, Люсинда спросила: — Есть что-нибудь интересное?

— Счета, расписки поставщиков, снабжавших ее химикатами и травами. Никаких писем.

Он уже собрался задвинуть ящик, когда заметил в глубине клочок бумаги.

— Что это? — спросила Люсинда.

— Какие-то цифры. Похоже на код сейфа.

— Я что-то не вижу здесь сейфа.

Калеба вдруг захлестнуло чувство уверенности.

— Он где-то здесь.

Спустя несколько минут он нашел сейф, спрятанный за изголовьем кровати. Калеб набрал код, и сейф сразу же открылся. В нем лежала записная книжка и три небольших пакета.

Калеб почувствовал поток энергии у себя за спиной и интуитивно понял, что он принадлежит Люсинде.

Калеб потянулся за пакетами, но она схватила его за руку.

— Осторожно. В этих пакетах яд, тот же самый, который убил лорда Фэйерберна.

Он не подверг сомнению ее заключение.

— Я же говорил вам, что миссис Дейкин не была невинным наблюдателем.

Он начал быстро пролистывать записную книжку.

— Что там? — спросила Люсинда, заглядывая ему через плечо. — Запись выглядит как какая-то абракадабра.

— Это шифр. — Несколько секунд он изучал значки и закорючки, а потом улыбнулся. — Очень простой. Кажется, мы обнаружили записи миссис Дейкин о продаже яда. Спеллар будет в восторге. Из этой записной книжки он получит всю необходимую ему информацию для того, чтобы закрыть дело об отравлении лорда Фэйерберна и еще несколько других дел.

— Зачем миссис Дейкин хранила документ о продажах? Это же грандиозная улика.

— Она, видимо, решила, что риск ничто по сравнению с доходами.

— Что вы имеете в виду?

— Эта записная книжка — отличный материал для шантажа.

— Боже мой! Миссис Дейкин извлекала доход дважды — сначала продавала яд, а потом вымогала деньги у тех, кто использовал его для убийства?

— Верно. Она была торговкой до мозга костей.

Глава 16

Три дня спустя Люсинда и Виктория сидели на обитой бархатом кушетке, расположенной на балконе, и наблюдали за тем, что происходит в ярко освещенном бальном зале.

Прием в честь недавно помолвленных мистера Таддеуса Уэра и его невесты Леоны Хьюитт был в полном разгаре. Однако Люсинда и Виктория наблюдали вовсе не за виновниками торжества.

— Они выглядят очень симпатичной парой, — сказала Виктория, глядя в театральный бинокль. — Боюсь, правда, что брак исключен. Молодой мистер Саттон ей совсем не подходит.

— Как жаль, — откликнулась Люсинда. — Он весьма привлекательный джентльмен.

— Несомненно. — Виктория опустила бинокль и подкрепилась глотком шампанского. — Просто он совершенно не подходит вашей кузине.

— Вы можете это сказать даже с такого расстояния?

— С этого расстояния я могу ощутить лишь слабые резонирующие потоки между ними, но этого достаточно, чтобы я поняла, что они не подходят друг другу.

Она сделала какую-то пометку в маленькой записной книжечке и снова поднесла к глазам бинокль, словно фельдмаршал на поле боя.

Люсинда проследила за ее взглядом. Внизу элегантные пары, включая Патрицию и неподходящего мистера Саттона, танцевали вальс. Патриция в своем бледно-розовом платье, отделанном розовым тюлем, выглядела одновременно невинной и соблазнительной. Наряд дополняли длинные, до локтей, розовые перчатки и диадема из сверкающих драгоценных розовых камней.