Осколки разбитой короны - Раймонд Фейст

— Ну, если ты ищешь подругу, священник, то меня ты не заинтересовал.

Накор рассмеялся.

— Ты смешная. Нет, ты меня заинтересовала потому, что ты любознательная. — Он разлил чай и протянул ей маленькую чашку. — Он не очень хороший, зато горячий.

Она глотнула и подтвердила:

— Это точно, не очень хороший.

— Вернемся к твоему вопросу. Я отвечу на него, если ты скажешь мне, что привело тебя сюда.

— До войны я работала на постоялом дворе к западу отсюда. Теперь его сожгли. Зимой я чуть не умерла от голода. Я выжила, и мне не пришлось ни под кого ложиться и убивать тоже, но я голодная, а ваш монах сказал, что тут кормят.

— Откровенный ответ. Это хорошо. Еда будет, — сказал Накор. — А насчет того, зачем нам все это — позволь задать тебе еще один вопрос. Какова природа добра и зла?

Девушка моргнула и задумалась, а Накор принялся ее разглядывать. На вид ей было лет двадцать пять. У нее было простое, открытое лицо с широко расставленными глазами, придававшими ей выражение постоянного удивления. Губы у нее были полные, подбородок упрямый, и в общем, решил Накор, она производила приятное впечатление. Фигуру ее скрывал широкий плащ, но, судя по грации и стремительности ее движений, телосложения она была худощавого.

— Добро и зло и есть природа, — наконец сказала Алета. — У них нет природы. Они то, что они есть.

— То есть они абсолютны?

— Это как?

— Существуют ли добро и зло в абсолютном смысле?

— Наверное, — ответила девушка. — То есть, по-моему, люди занимаются своими делами, и иногда это хорошо, а иногда плохо, а иногда я точно не знаю, но где-то там, наверное, все-таки существуют чистые добро и зло.

— Хорошая догадка, — сказал Накор, улыбаясь. — Не хочешь ли остаться с нами?

— Зависит от того, зачем это, — произнесла она с явным скептицизмом.

— Мне нужны умные люди. Мне нужны люди, которые понимают важность нашего дела, но при этом не воспринимают себя слишком всерьез.

— Ну, я-то никогда себя особо всерьез не воспринимала, — усмехнулась Алета.

— Это хорошо, и я тоже.

— И чем же вы занимаетесь?

Накор быстро посерьезнел.

— В мире есть силы за пределами твоего понимания. И моего тоже, — добавил он с усмешкой, которая, впрочем, почти сразу исчезла. — Многие из тех качеств, которые большинство считают абстракциями, на самом деле представляют собой истинные объективные сущности. Ты меня понимаешь?

Девушка покачала головой.

— Не представляю, о чем это ты тут распространяешься.

Накор рассмеялся.

— Ты честная. Это хорошо. Давай я объясню по-другому. Арх-Индар, Добрая Госпожа, спит. Она в трансе, вызванном злыми силами. Чтобы ее пробудить, мы должны делать добро во имя нее. Если достаточно народу будет работать для нее, она вернется к нам, а зло будет изгнано во мрак, где ему и место.

— Это я понимаю, — откликнулась Алета.

— Но ты в это не веришь.

— Не знаю, — сказала бывшая служанка. — Я никогда слишком за богов не держалась. Но если это наполнит мне желудок, я готова пока что в это поверить.

— Ну что ж, по крайней мере честно. — Тут вошел Ру, и Накор встал. — Мы будем тебя кормить, пока ты остаешься здесь, и ты научишься творить добро во имя Самоотверженной.

Девушка вышла.

— Новообращенная? — спросил Ру.

— Может быть, — ответил Накор. — Она умнее прочих.

— И что-то в ней есть… — заметил Ру. — Не красива, но привлекательна.

— Это точно, — ухмыльнулся Накор.

Ру сел, и Накор предложил ему чашку чая.

— Извини, что доставил не весь заказ, но сейчас у всех проблемы. Я только что ругался с квартирмейстером принца Патрика. Армия готова выступать, но у них не хватает запасов, а я не могу обещать привезти с Востока даже столько же, сколько в этот раз, не говоря уже о тех количествах, которые они просят. — Глотнув горячей жидкости, он сказал: — Чай так себе, но сойдет. — Ру поставил чашку и продолжил: — Мне даже телег не найти. Я бы больше привез, если бы нашел телеги, но все каретники в Саладоре строят повозки для армии. Если бы Патрик убедил короля одолжить мне телеги, я бы пригнал их сюда с товаром, но они все возят оружие, седла, одеяла и тому подобное снаряжение.

Накор кивнул.

— Тебе надо возродить твои здешние предприятия.

Ру рассмеялся.

— Если бы это было так просто!

— А нельзя строить телеги здесь?

— Нет каретных мастеров. Еще чинить телеги я в состоянии — в конце концов, в юности был возницей, — но никак не строить. Плотничать я немного умею, но работать с металлом — совсем нет, а колеса требуют особых навыков.

— Если я найду тебе каретных мастеров, не сделаешь ли ты кое-что для меня? — спросил Накор.

— Что именно?

— Одолжение.

На худом лице Ру появилась ироничная усмешка.

— Ты меня подловить собираешься, верно?

Накор рассмеялся.

— Да уж, никогда не пытайся обмануть мошенника!

— Так что за одолжение?

— Если я найду тебе шестерых каретных мастеров, закажи для меня статую.

— Статую? Зачем?

— Я тебе скажу, когда найду людей. Сделаешь?

Ру задумался и наконец сказал:

— Приведешь мне шестерых каретников, мастера-кузнеца и троих дровосеков, и будет тебе две статуи.

— Идет, — сказал Накор, ударив рукой по столу. — Завтра люди будут. Куда их послать?

— Здесь, в Даркмуре, я устроил себе контору в складском здании на окраине. Это будет моя основная база, пока я не смогу вернуться в Крондор. Как выйдешь из Восточных ворот, по первой же дороге сверни направо — нужное место не пропустишь.

— Я найду, — обещал Накор.

— Что-то в этой девушке есть, — опять заметил Ру, кивнув в направлении, куда ушла Алета. — Не могу точно сказать что, но что-то есть.

— Думаю, она сыграет важную роль.

Ру рассмеялся.

— Сколько я тебя знаю, никогда толком не мог понять.

— Ничего удивительного, — отозвался Накор. — Я и сам себя не понимаю.

— Могу я тебя кое о чем спросить по-дружески?

— Само собой.

— Ты всю жизнь твердил, что умеешь только делать фокусы, но тем не менее творил невероятные вещи — настоящую магию, а теперь вот взялся даже за основание ордена. Вот я и хочу знать, к чему ты ведешь?

Накор ухмыльнулся.

— Я начинаю важное дело. Не знаю точно, как все выйдет, и вряд ли мне, пока я жив, удастся завершить его, но это, возможно, самое важное дело в моей жизни.

— И что это за дело, могу я узнать?

Накор махнул рукой в сторону убогого здания, у которого они сидели.

— Я строю храм.

Ру только покачал головой.

— Как скажешь. Слушай, Накор, тебе никто не говорил, что ты не в своем уме?

Накор рассмеялся.

— Часто и, как правило, вполне всерьез.