Округ Форд. Рассказы - Джон Гришем (Гришэм)

Казино под названием «Счастливчик Джек» было построено примерно через год после того, как язу обрели официальный статус. Получилось как-то бедновато. Главный игорный зал являл собой наспех сооруженную комбинацию из трех зданий, сколоченных из изготовленных на заводе металлических конструкций, расположенных вплотную и объединенных общим фасадом под белый кирпич с множеством неоновых огней. К нему примыкал отель в виде башни на пятьдесят номеров — шесть этажей тесных клетушек, каждую из которых можно было снять за 49,95 доллара за ночь. Башня оказалась самым высоким зданием в округе. В интерьере казино преобладали мотивы Дикого Запада, повсюду ковбои и индейцы, караваны из фургонов, подставки для ружей, салуны и типи. Оштукатуренные стены были покрыты изображениями батальных сцен времен первопоселенцев, причем индейцы имели небольшое численное преимущество, но чтобы понять это, следовало присмотреться. Полы покрыты тонкими коврами с аляповатым рисунком — лошади и домашний скот. Создавалось впечатление, что здесь все делалось на скорую руку с одной только целью — привлечь как можно больше игроков. Оформлением интерьера в основном занимался лично Бобби Карл. Штат обучали прямо на ходу. «Сто новых рабочих мест» — пояснял Бобби Карл каждому, кто критиковал идею открытия казино. Вождя Ларри вырядили в полный церемониальный комплект язу — по крайней мере какую-то его версию. Задачей Вождя было бродить по игорным залам, болтать с клиентами, чтобы те почувствовали: они находятся на исконно индейской территории. Из двух дюжин официально признанных язу на работу подписались пятнадцать. Им выдали кожаные повязки на головы, перья и обучили, как руководить игрой в блэкджек, одной из самых прибыльных.

На будущее было полно планов — построить площадку для гольфа, спортзал, закрытый бассейн и так далее, — но сначала надо было заработать денег. Им были нужны азартные игроки.

Открытие прошло скромно, без фанфар. Бобби Карл понимал: все эти камеры, репортеры, слишком пристальное внимание только распугают любопытных, а потому «Счастливчик Джек» открылся скромно и тихо. В газеты соседних округов была разослана реклама с обещанием больших и честных выигрышей, автоматов, приносящих только удачу, и приглашение посетить «самый большой зал для игры в покер штата Миссисипи». Все это было полным враньем, однако никто в открытую не осмелился оспорить эти заявления. Поначалу бизнес шел кое-как, со скрипом — местные жители бойкотировали заведение. Игроки по большей части были приезжими, из соседних округов, и поначалу лишь единицы оставались здесь на ночь. Отель-башня пустовал. А Вождю Ларри, расхаживавшему по залам, было практически не с кем говорить.

Через неделю после открытия по Клэнтону разнеслась весть, что казино прогорает. Эксперты поданному вопросу собирались в кафе на главной площади. Нашлись и храбрецы, предлагавшие заглянуть в «Счастливчик Джек» и убедиться, что там ни души. Священники с кафедр провозглашали радостную весть — Сатана побежден, индейцы в очередной раз потерпели поражение.

Через две недели Бобби Карл решил: пора приступать к решительным действиям. Он нашел девицу, прежнюю подружку, из того разряда, что мечтают видеть свою физиономию на снимках во всех газетах, и зарядил автоматы так, чтобы она с помощью однодолларовой фишки смогла выиграть умопомрачительную сумму — четырнадцать тысяч долларов. Еще одна «подстава», парень из округа Полк, выиграл восемь тысяч долларов за «самым счастливым столом по другую сторону от Вегаса». Оба победителя вместе с Вождем Ларри позировали для снимков — последний торжественно протягивал им увеличенные копии чеков. А Бобби Карл выкупил целую страницу для размещения рекламы в восьми еженедельниках, в том числе и в «Округ Форд таймс».

Искушению разбогатеть вот так, разом, противостоять было просто невозможно. Доходы заведения удвоились, затем утроились. Еще через шесть недель «Счастливчик Джек» окупил все расходы на рекламу и подстроенные выигрыши. Отель стал предоставлять номера на уик-энды, часто в нем просто не было мест. Потянулись игроки из других штатов. Биллборды по всему северу Миссисипи рекламировали, как увлекательна и прекрасна жизнь в «Счастливчике Джеке».

Жизнь Стеллы никак нельзя было назвать хорошей. Ей исполнилось сорок восемь, она являлась матерью взрослой дочери и женой мужчины, которого давно не любила. Выходя замуж за Сидни четверть века назад, она знала, что он уныл, скучен, не слишком красив, да к тому же лишен каких бы то ни было амбиций. И вот теперь ей уже под пятьдесят, и она не помнила, просто не понимала, чем и как мог привлечь ее этот человек. Романтика и жажда плотских утех быстро сошли на нет, и ко времени, когда родилась дочь, занятия сексом приняли чисто механический характер. В день, когда Стелле исполнилось тридцать, она призналась сестре, что глубоко несчастна. Сестра, уже однажды разведенная и собиравшаяся проделать то же самое еще раз, посоветовала ей избавиться от Сидни и найти настоящего мужчину — личность, человека, любящего все радости жизни, и желательно со средствами. Но Стелла целиком сосредоточилась на воспитании дочери и втайне от мужа начала принимать противозачаточные таблетки. Мысль о втором ребенке, даже если тот получит от Сидни всего пару генов, приводила ее в содрогание.

И вот прошло восемнадцать лет, дочь покинула дом. Сидни набрал еще несколько фунтов, начал седеть, вел сидячий образ жизни и с каждым днем становился все зануднее. Работал он контролером в не слишком крупной страховой компании и довольствовался мечтами о торжественном выходе на пенсию — по какой-то известной только ему причине он считал, что его дальнейшая жизнь будет разительно отличаться от той, что он влачил шестьдесят пять лет. Но Стелле было виднее. Уж кто-кто, а она твердо знала, что Сидни всегда будет оставаться все той же несносной серой и тихой мышкой, чьи ежедневные дурацкие привычки и ужимки никогда не изменятся и постепенно просто сведут ее с ума.

Она хотела вырваться на волю.

Стелла знала: Сидни до сих пор любит ее, даже обожает, — но не могла отвечать взаимностью. Несколько лет она пыталась убедить себя, что их брак прочно держится на любви, вернее — на долгих, ничуть не романтичных, глубоко укоренившихся отношениях, которые переживут многие десятилетия. И вот наконец она рассталась с этой мыслью.

Ей страшно не хотелось разбивать ему сердце, но рано или поздно он с этим смирится.

Она похудела на двадцать фунтов, перекрасила волосы в более темный цвет, стала активнее пользоваться косметикой и даже подумывала увеличить грудь. Сидни с изумлением наблюдал за этими превращениями. Его хорошенькая жена помолодела лет на десять. Как же повезло ему с этой женщиной!

Однако радость его длилось недолго. Однажды вечером он вернулся в пустой дом. Большая часть обстановки осталась на месте, а вот жены не было. Шкафы, где некогда хранилась ее одежда, пусты. Стелла забрала льняные скатерти и салфетки, кое-что из кухонной утвари, но не слишком при этом пожадничала. Главное, что ей было нужно от Сидни, — это развод.

На кухонном столе лежал документ — заявление о подаче на развод на основании несходства характеров. Уже завизировано адвокатом! Это был удар. Сидни рыдал, читая эту бумагу, затем зарыдал еще горше, читая прощальное послание Стеллы на двух страничках. Неделю или около того они перезванивались — то он звонил ей, то она ему. Он умолял ее вернуться. Она отказывалась, говорила, что между ними все кончено, «так что, пожалуйста, подпиши заявление и прекрати ныть».

Долгое время они прожили на окраине небольшого городка Кэрравей, в тихом, уединенном местечке, вполне устраивавшем такого человека, как Сидни. Стелле же, напротив, все здесь обрыдло. Теперь она обитала в Клэнтоне, центре округа, где имелся загородный клуб и несколько гостиниц. Поселилась она у старой подруги, спала в комнате полуподвального этажа, занималась поисками работы. Сидни пытался разыскать ее, но она его избегала. Дочь звонила из Техаса, и очень скоро она перешла на сторону матери.

Дом, и без того всегда тихий, напоминал теперь могилу, и жизнь казалась Сидни невыносимой. У него выработалась новая привычка — с наступлением темноты он садился за руль, ехал в Клэнтон, объезжал площадь, затем долго колесил по улицам города, посматривая по сторонам в отчаянной надежде увидеть жену. Он увидит ее, она — его, и ее жестокое сердце оттает, и жизнь снова наладится. Он ни разу так и не увидел ее, однако продолжал ездить не только по городу, но и по его окрестностям.

И вот как-то вечером он проехал мимо лавки Вождя Ларри, затем — прямо по дороге и свернул на забитую машинами автостоянку перед казино «Счастливчик Джек». Может, Стелла там? Может, так отчаянно соскучилась по ярким огням и веселой жизни, что заехала в столь подозрительное заведение? Такая промелькнула у него мысль, но она была лишь предлогом. Сидни вдруг захотелось увидеть, что происходит в казино, о котором все только и говорили. Кто бы мог подумать, что в таком захолустье, на самых задворках округа Форд, появится игорное заведение?