Чужие грехи - Ева Шилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что Вы предлагаете?
– Вывезти их всех в уединенное место под благовидным предлогом. Они же актрисульки… причем некоторые сейчас из них без работы, значит, заинтересованы в получении этой роли. Мы мотивируем их поездкой в некое поместье якобы для проведения кинопроб на природе. Нам нужно изолировать этих женщин так, чтоб на несколько километров вокруг никого не было. Тогда мы перекроем Ренате возможность очередного «прыжка», радиус которого ограничен примерно полутора километрами. Я специально узнавал, у творческого объединения «Хунния» есть павильон в двадцати трех километрах от Будапешта. Он очень удобно расположен для наших целей, поскольку стоит абсолютно обособлено в лесополосе. Сейчас он временно пустует, так что арендовать его на несколько дней будет не проблема. И никого из актрис, знающих о его существовании, факт поездки в это место не насторожит.
А дальше – дело техники. Тут-то и придет момент Вашего выхода. Уверен, у Вас есть возможность вскрыть эту… устрицу.
– Допустим… Вы надеетесь, что я заставлю ее дать согласие на проведение ритуала для вашей пятерки?
– Хотелось бы.
– А почему Вы упомянули срок в несколько дней?
– Потому что, если придем к соглашению, ритуал проще будет провести там же и тогда же, пока она не опомнилась. А в этом случае, лучше привезти нужных личностей в павильон, чем выпускать ее на свободу. Поэтому следует озаботиться возможностью ночевать и питаться, и в идеале, не всухомятку.
– А ее дальнейшая судьба Вас не интересует?
– Учитывая мой возраст, я давно избавился от такой черты как излишнее любопытство. Особенно, если учесть, что от меня в данном случае все равно ничего не зависит.
– И Вас не смущает, что ваши… как вы их там зовете…
– «Носители», «лошадки»… хотя, правильнее было бы употреблять термин «реципиенты».
– Так вот, Вас не смущает, что ваши реципиенты – по сути потенциальные смертники?
– Все относительно, уважаемый брат Морис. Я не могу точно утверждать, но мне почему-то кажется, что есть люди, которых по каким-то причинам нельзя, например, вульгарно устранить. Но чье мнение Орден не отказался бы… скажем так, подкорректировать. Или вообще изменить. И в этом случае наши интересы могут совпасть…
– Понимаю…, но сначала следует выяснить подробности проведения данного ритуала. И решать вопрос о вашем «прыжке» и его целесообразности буду не я. Вернее не только я. И кто из вас собирается присутствовать при вскрытии этого… шустрого моллюска?
– Все мы. У Вас, конечно, масса возможностей для бесед с несговорчивыми, но и мы в смысле рунного применения кое-чего стоим. По крайней мере сдержать порывы убежать или соврать сможем легко. И не только. Нам придется прибыть в павильон с помощниками хотя бы накануне, чтоб они могли убраться и подготовить помещение для нашего пребывания там в течение примерно недели, а мы – наложить необходимые ставы.
– А если она «прыгнет» в кого-то из вас?
– Значит, судьба. А с судьбой не спорят.
– Что ж, хорошо, считайте, что своим предложением о коррекции мнения некоторых малоудобных персон Вы меня заинтересовали… Орден подумает над возможными кандидатурами… А на Вашем месте я бы подумал о том, почему она рискнула расправиться с Золтаном, не побоявшись, что на свет божий вылезут такие подробности, как наличие сообщника и основания для привлечения Ордена… Есть у нее что-то в рукаве…
История четвертая. Жанр – хоррор
Осень 1964
Студийный фургон резво глотал километр за километром пригородного шоссе, а его бессменный с момента окончания войны шофер Якаб Боднар с интересом думал, кто ж догадался устроить в салоне транспорта такой серпентарий. Засунуть под одну крышу пять таких разных актрис и всех их везти на пробы на одну роль! Пять конкуренток в тесном помещении! Будучи человеком умудренным опытом, а опыт у приближенных к киносъемкам весьма специфический, он гадал на какой минуте его пассажирок «прорвёт». И ограничиться ли общение только словами. Артистический темперамент это вам не фунт изюму! Сплетни, подколки, скандалы, истерики, подковёрные интриги – далеко не весь перечень, входящий в арсенал красавиц от искусства. Бывали в его практике случаи, когда соперницам подсовывали в белье горчичный порошок, в шампанское – мочегонное, а в туфельки бритвенные лезвия и битое стекло. Или принимались драть волосы. А особо темпераментные артистки могли пустить в ход и коготки, и булавки, и даже кислоту.
Кстати, непонятен критерий выбора актрис. Обычно их подбирают под уже известный типаж, а тут такое разнообразие, что по внешности, что по амплуа, что по возрасту… Якаб с сомнением посмотрел в зеркало заднего вида на пассажирок.
Вот взять, например, Бригитту Юнг. Что ей на этих съемках понадобилось? Она и так звезда главного театра страны, к ее услугам любые роли, но нет, трясется в фургоне как обычная статистка, хотя и держится как всегда холодно и отстраненно, что, впрочем, несложно, учитывая ее нордическую блондинистую внешность. Ходят, правда разговоры о том, что она примеривается к штурму заокеанских студий… тогда эти съемки станут для нее первой «пробой пера».
Жанетт Хегедюшне, чьи роскошные формы до сих пор волнуют воображение молоденьких юношей. Правда волнуют они уже больше двадцати лет, так что закат Жанетт не за горами. Поговаривают, что в театре Народной Армии ее начали подвигать с первого места более молодые соперницы. Возможно именно поэтому она так рвется застолбить место в кинематографе.
Фружина Галашне, любимица публики из театра Йожефа Катоны. Пожалуй, из всех пассажирок Якабу импонировала именно она. Потому что отличалась от остальных каким-то внутренним благородством и сдержанностью. Зачем ей эта роль? Или правдивы слухи о ее грядущем разводе с режиссером Зегной и предложением покинуть подмостки? Тогда, возможно, кинокарьера будет достойным выходом из положения…
Дора Сёкене, никакая актрисулька, в том смысле, что ее место работы – «Комора-варьете». Куда ей-то соваться при таких конкурентках? Отродясь нигде не училась, не снималась, все, на что хватает умения – исполнять модные жанровые и танцевальные песенки на потребу подвыпившей, а оттого непритязательной публике. Правда, если верить слухам, на пробы ее пропихнул влиятельный покровитель, а тогда, как говориться, возможны варианты. Доводилось Якабу наблюдать, как толстосумы покупали роли для своих любовниц и жен. И никакой талант не мог перебить толщину бумажника…
Кто там еще? А, Джулия Добошне, юная выпускница учебного театра имени Одри, дебютантка в кино. Славненькая, признал Якаб, стеснительная, глаза прячет, не знает куда руки девать. Что сниматься рвется, понятно, только куда ж тебе против таких зубастых противниц? Сожрут и
