Следы на траве (сборник) - Андрей Всеволодович Дмитрук

возникали, разрушались, перепрыгивали с места на место по малейшему желанию. Появлялись целые красочные, в цветах и пальмах, в гроздьях дворцов страны с раболепным населением, роскошно застроенные острова в бирюзовом прозрачном океане. И все тут же взрывалось, исходило пожаром, бурыми клубами праха — стоило лишь поморщиться, нахмурить брови…

Что ж, теперь все ясно. Ну и «цивилизация-прим»! Нет, на матушке-Земле до такого не додумались… Мнимая вечность. Электронный Эдем. Компьютерный рай, нежащий и питающий обездвиженных трутней — электронаркоманов. Вон их сколько кругом, чмокающих насосов кровоподачи, похороненных в вязкой массе очагов жизни! Что ж теперь делать? Искать хозяев? А если их нет? Если подземный дом, населенный Королями Космоса, Богинями Красоты и Бессмертными Мудрецами, суть вполне самостоятельная машина? Замкнутый киберкомплекс?..

…Уве!

Ну нет. Он бы здесь не остался. Наркотические соблазны — не для него, за это Лобанов ручается головой. Да и поймал бы Валентин в любой сумятице биоизлучений знакомую волну Бьернсона. Хоть искаженную, хоть ослабленную, но узнал бы…

Ну-ка, кокон… Наверх!

VI

Валентин стоял посреди густой, хитро переплетенной зимней чащи. Нагие корявые деревья окунали подагрические пальцы в жесткую щетину кустов, многолетний слой опавшей листвы был толст, как перина; в нем тонули гнилые бревна, шапками стояли сухие стебли, увитые, как проволокой, диким виноградом.

В совершенной тишине с пасмурного неба пудрой сеялся снежок.

Лобанов двинулся лесом, выключив кокон, ибо не любил даром губить растительность.

Что это проглядывает между стволами, такое крупное, хмуро поблескивающее? Одноэтажный дом на опушке. Стены обложены плитами серого мрамора. Широкие ступени фасада, благородно-строгий портал с четырьмя колоннами, окна узорного стекла в кованых медных, изрядно позеленевших рамах — все наводит на мысль о культовом предназначении здания…

Двери в два человеческих роста были сплошь покрыты бронзовыми рельефами, также сильно потускневшими, частью расплющенными, словно по ним били молотом… Лобанов поднялся по ступеням, чтобы рассмотреть чеканку поближе. Славная работа! Кажется, библейские сцены: человечки в старинных одеждах, в тюрбанах, в рыцарских доспехах… смерть с косой, почему-то поверженная наземь… Нет — здесь и солдаты нового времени, и военная техника, и даже космонавты в скафандрах. И все толпой устремляются к некоей горе. На ней стоит пышный дворец, от него расходятся лучи, как от солнца…

Он потрогал искусно сделанную миниатюрную фигурку и вдруг услышал за дверями низкое мелодичное гудение. Точно замирающий звук большого колокола. Двери дрогнули и раздвинулись — не более чем на миллиметр. Нежный свет сиял за ними…

Он отнял руку, и все прекратилось.

Уняв сердцебиение, Валентин спустился с крыльца. Через несколько метров заросли как обрезало. Лобанов присел на упавший ствол, покрытый синими губчатыми наростами.

Понятная картина. Падающий снег скользит по невидимой выпуклой стене. Хорошая защита у рая, получше архангела с мечом! Но выйти-то как отсюда? Энергия поля велика, нажимом кокона ее не одолеешь…

Ага! Боже, как все просто! Лобанов даже засмеялся, хотя веселье здесь представлялось кощунственным. Затем встал, коснулся нагрудного аппаратурного блока — и преспокойно зашагал вперед, сквозь энергетическую стену. Ноги его по колено ушли в снег.

VII

Лобанов понимал, что человек, выходящий на волю из электронного наркоцентра, никак не должен тащить на себе защитную силовую оболочку. Компьютеры могут выпустить (как и впустить) лишь существо с обычной, знакомой биоэнергетикой. Потому он и шагнул в пронзительную метель, защищенный обычным походным костюмом: просторная куртка с капюшоном и брюки, заправленные в сапоги. Его обдало жгучим дуновением, капюшон пришлось поднять. Не успел еще волевым усилием повысить температуру тела, как впереди забурлил и фонтаном взлетел снег.

Разведчика сбило с ног, грохот от неожиданности показался оглушительным. По счастью, снаряд был не осколочный, а химический, начиненный одурманивающей смесью газов.

Пришлось мгновенно и глубоко сосредоточиться, все подвластные воле гормоны и секреты бросить на бой со сладкой обморочной тяжестью… Очистив кровь и легкие, он поднялся уже в защитном коконе. Взрыв! Рыжую глину выбросило из новой воронки.

В маленьком трескучем вертолете, похожем на остекленный скелет рыбы, сидело трое. Три шлема цвета хаки, пятнистые камуфлированные костюмы. Кренясь, вертолет бортом вперед, словно с горки, скатился к Валентину. Изящным распускающимся цветком с борта полетела ловчая сеть. Охотники были уверены, что добыча стоит на ногах благодаря только оцепенению. Валентина прямо-таки захлестывала их уверенность, злорадное предвкушение: «Попался, голубчик!»

Сеть на миг стала огненной и исчезла. Осмыслив ситуацию, ловцы рванули вертолет в сторону и начали стрельбу: забилась перед кабиной оранжевая вспышка, пули, отражаемые коконом Лобанова, градинами взрывали снег.

Снова взрыв, на сей раз уже не газовый. Осколки полыхнули метеорами, обращаясь в ничто.

— Вот же дураки упрямые, — вслух сказал Валентин и погрозил кулаком. Вертолет вдруг с панической поспешностью отступил к озеру. Долго еще слышалась его перепуганная трескотня.

…Может быть, тут и погиб Уве, подстреленный, едва пройдя сквозь силовую стену? Да он ли один? Исаев, Перекрест, Эйхенбаум… Семерых проникателей уже унесла «Земля-прим», семь изуродованных трупов или обгорелых скафандров вернула на Станцию… Как дознаться, что здесь происходит? У кого?

VIII

Ощущение близости людей — большого человеческого скопления — повело Валентина на север, по скрипучему, поминутно проваливавшемуся насту. За снежным полем начались развалины кирпичных домов, торчали обгорелые пни. Хороших дорог здесь не было. Лишь порядком отойдя от сплошных руин, за свалкой электрооборудования и пустых ржавых бочек он обнаружил гусеничные колеи. Широченные, глубоко вспахавшие грунт, они могли принадлежать только танкам. Очевидно, добравшись до условного рубежа, танки останавливались, расстреливали свой боезапас (следы были углублены орудийной отдачей) — и поворачивали назад. Валентин некоторое время брел по колее, но скоро стал склоняться к решению включить антиграв. Впечатлений от пешего похода было предостаточно. Вокруг силового купола, как подсказывал внутренний «локатор» Валентина, крутилось немало наземных и воздушных боевых машин: нового поединка было не избежать.

Низкие тучи над уступами крыш, над мягко поднимавшимися к горизонту лесистыми холмами переливались цветом моря. Медная щетина рощ, растерявших листья, топорщилась вокруг фиолетовых массивов хвойных. Краски, рожденные местным солнцем, да и само зеленоватое светило, какое-то перекошенное, словно бы зернистое, редко видимое в разрывах туч, — все это мало отвечало образу двойника Земли. Неужели здесь сложился уклад, столь похожий на старинный земной?

Он задержал взгляд на крупных большеголовых птицах, сумрачно выклевывавших что-то из коробчатых рам бывшей теплицы. Серые с черным нахохленные сторожа сидели, озираясь, на снегу. Похожи на ворон. Ну, вылитые вороны! В сочетании с зеленым солнцем и чернильной хвоей их присутствие по меньшей мере удивляло.

Как огромные хлопья пепла, вороны вспорхнули от коробки, когда Валентин, поднятый диском антиграва, ринулся вдоль сохранившейся