Золотой дар - Джейн Кренц

— Очень рада познакомиться, Тави, — улыбнулась Верити.

Женщина вежливо кивнула:

— Очень приятно, мисс Эймс. — Голос у нее оказался мягким и глубоким, но глаза смотрели со странным безразличием.

Седина лишь робко тронула густые каштановые волосы Тави Монаган. Прическа ее была аккуратной и старомодной — ровный пробор спереди и пучок на затылке.

В этой женщине есть какая-то сдержанная элегантность, подумала Верити. Прекрасно сшитые коричневые слаксы и кремовый пуловер как нельзя лучше гармонировали с оливковой кожей и темными пронзительными глазами Тави. Такие глаза бывают у людей, умеющих хранить любые секреты, решила Верити.

— Вам не спалось? — вежливо поинтересовалась художница. — Или же вы, как и я, поднимаетесь ни свет ни заря?

— Я всегда встаю рано, но сегодня, пожалуй, превзошла самое себя, — улыбнулась Верити и отправилась в раздевалку. Неужели Кейтлин заметила произошедшую в ней перемену? Верити быстро спохватилась и хорошенько отругала себя за глупое ребячество.

Направляясь к раздевалке, она вдруг вспомнила, что забыла дома купальник. Этого еще не хватало! Верити даже остановилась в растерянности.

— Что-нибудь случилось? — окликнула ее Кейтлин.

— Нет, ничего. Я сейчас, — смущенно кашлянула Верити и решительно прошла в раздевалку. Возможно, и впрямь пришла пора стать раскованнее! Верити усмехнулась, быстренько сбросила одежду и появилась в купальне обнаженной — не считая, конечно, полотенца и ослепительной улыбки.

Ей пришлось изрядно постараться, чтобы выглядеть беззаботной. Вот что значит не посещать высшую школу!

Совместные с мальчиками занятия физкультурой быстро отучили бы ее от всякого стыда! Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Бросив на бортик бассейна свое полотенце, Верити шагнула в теплую пенящуюся воду. Острый минеральный запах защекотал ноздри. Превосходно! Как раз то, что нужно! С наслаждением вздохнув, Верити опустилась на подводную скамеечку.

— А ведь это первый признак душевного смятения, вы знаете? — раздался голос Кейтлин.

— Что это? — не поняла Верити.

— Когда просыпаешься спозаранку и не можешь уснуть. — Кейтлин запрокинула голову на полотенце, заботливо расстеленное Тави на бортике. Закрыла глаза. — Долгое время меня терзал этот кошмар. Каждую ночь.

— Какой ужас! — не нашлась Верити. Она прониклась неожиданным сочувствием к этой удивительной женщине. В душе Кейтлин таилась какая-то неизбывная боль, и как хотелось бы Верити хоть немного облегчить ее! — Но вы, надеюсь, обратились к врачу?

— Зачем, ведь я лучше любого эскулапа знала источник своей тревоги.

— Понимаю…

«Похоже, Джонас Куаррел не единственный, кто носит призраки в душе», — подумала Верити. Кейтлин плавным движением подняла из воды руку и безвольно уронила ее обратно.

— Однако нет худа без добра, как говорится. Свои лучшие работы я написала именно в предрассветные часы.

Верно, Тави?

— Да, Кейтлин. — Когда Тави обращалась к своей хозяйке, голос ее звучал удивительно нежно и немного печально. Впрочем, Кейтлин, казалось, ничего не заметила. — Некоторые твои картины в самом деле были закончены в это время. Но я сомневаюсь, что гонорары окупают ту цену, которую ты заплатила за свои шедевры.

— Видите, Верити, Тави всегда откровенна со мной, — слегка поморщилась Кейтлин. — Именно поэтому я не расстаюсь с ней столько лет. Честность — очень большая редкость в наши дни.

Верити немедленно вспомнила об обманщике Джонасе.

— Как, должно быть, приятно, когда можешь полностью доверять человеку, которого нанял! — злобно процедила она.

Кейтлин цепко взглянула на нее:

— Неужели у вас какие-то трудности с новым работником? С мистером Куаррелом?

Желание излить душу стало почти неодолимым. Кейтлин предлагала свою поддержку, понимание и неизменную жилетку, в которую можно как следует выплакаться.

Никогда еще Верити так не нуждалась в этих атрибутах женской дружбы! И тем не менее она сдержалась. Ее проблемы касаются только их с Джонасом.

— Как вам сказать… Джонас — превосходный работник, я не могу пожаловаться на то, как он моет посуду или обслуживает клиентов. Просто у него слишком уж необычное прошлое.

— Да, очень интересный мужчина. Когда-то он действительно был восходящее светило науки. Я никогда не забуду той лекции, на которой присутствовала. Он полностью владел своей аудиторией, и все — даже те, кто никогда особо не интересовался военной историей Ренессанса, — как зачарованные смотрели ему в рот… Казалось, мы наяву видели всю, эту кровь, доблесть и предательство. Джонас Куаррел обладал такими огромными познаниями и столь беззаветно любил свой предмет, что поневоле думалось — этот человек и впрямь мог бы быть кондотьером.

— Наемником? — быстро вспомнила Верити. — Так вот, значит, кого напоминал вам Джонас!

Она прекрасно знала, что в те времена гордые итальянские города-государства постоянно соперничали друге другом. Расчетливые семьи, правившие Флоренцией, Венецией и другими городами-государствами, очень быстро сообразили, что выгоднее и надежнее будет нанять свободных военачальников вместе с их отрядами, чем полагаться на преданность своей армии и боевой дух горожан.

Так что Возрождение было поистине золотым веком солдат удачи. Кто-кто, а они без дела не сидели.

Кейтлин слегка повела плечами, ее полные груди плавно поднялись и опустились под водой;

— Я имею в виду, что мистер Куаррел был одержим историей. Это было видно невооруженным глазом.

«У мистера Куаррела имеются и другие страсти», — усмехнулась про себя Верити. Одну из них она, кажется, запомнит на всю жизнь.

— Не думаю, чтобы Джонас согласился выполнять приказы Медичи или Борджиа!

— Насколько я знаю, кондотьеры были персонами независимыми, — напомнила Кейтлин. — Они исполняли те приказы, которые им нравились, и запросто игнорировали неугодные.

Верити кивнула. Картины далекого прошлого оживали перед ее внутренним взором.

— Да уж… Предприимчивые люди, верно? Работали на того, кто больше платил. Вчерашний враг легко становился завтрашним господином, все зависело лишь от предложенной суммы. Эти хваленые наемники были продажны до мозга костей! Кажется, многие из них стали весьма влиятельными особами… Разбогатели. А некоторые пробились даже в высшие слои общества.

Художница, прищурившись, посмотрела на нее.

— Многие из них, приобщившись к знати, становились меценатами. Эта была эра шедевров, не забывайте. Подумайте только, все — от бывших наемных убийц и богатейших банкиров до самих пап — хотели иметь в доме свои бюсты или хотя бы портреты! Как красивы, наверное, были итальянские города в то время! Каждый дом, каждая улица, каждая площадь — все дышало искусством.