Анима. Весь цикл в одном томе - Екатерина Соболь

Кадет напряженно замер. – В данный момент – покалывание, что-то вроде щекотки. Пожалуй, это довольно при…

Он вскинул голову и наконец-то заметил, что поделывает его питомец. Звать словами действительно не пришлось, – монструм мгновенно почувствовал недовольство и поплелся к хозяину, низко опустив морду и всячески изображая, что вовсе не развлекался.

– У него нет своего сознания. – Кадет будто оправдывался, что Нилу пришлось увидеть такое непотребство, как играющий теневой пес. – На самом деле он просто сгусток энергии на крайний случай.

– А если ты его потратишь? – спросил Нил. Монструм сиротливо свернулся в клубок, и Нил еле сдержал инстинктивное желание его погладить. – Он потом вернется? Он ведь… Ну… Не хочет умирать, да?

Кадет глянул так, будто глупее вопроса никогда не слышал, и опустил бумагу на колени.

– Золотым народам свойственно считать, что все вокруг обладает анимой: мечтами, желаниями. Но каждое существо просто должно нести пользу своим существованием, остальное неважно. – Он говорил с таким жаром, что Нил затаил дыхание. – А вы вот так же общались со своими животными: даже если собираешься съесть корову, будь с ней ласковым. Это глупость. Лицемерие.

Кадет сипло втянул воздух и замолчал, окинув Нила подозрительным взглядом. Ну, хоть глаза больше не приказывал отвести: понял, что бесполезно. Нил повел плечами, ежась от какого-то забытого, щекочущего чувства. В Селении он отвык делать что-нибудь сообща – на игре каждый за себя, а посвящать кого-то в то, что пытаешься силой своей надежды пробить Изгородь, точно не стоило. Но вот сейчас они сидели рядом с самым неподходящим для этого кандидатом и, подумать только, разговаривали, как нормальные люди. Нил встряхнул головой. Дожили: настолько ошалел от одиночества, что радуется компании Ястреба.

– Ты меня пугаешь, – веско произнес Кадет. – Когда у тебя в глазах зажигается вот это… это всепрощение, мне хочется свернуть тебе шею.

– Ну спасибо за честность. Подожди, ты сказал «хочется»?

Кадет сердито покраснел, будто его ударили по больному. Нил даже не думал, что это бледное лицо вообще способно менять цвет, но сейчас кожа над темной тканью определенно порозовела, и Нилу оставалось только надеяться, что Кадет после такого не решит действительно переломать ему пару костей. Нил примирительно вскинул руки, снова забывая, что дружелюбной улыбкой этих парней не проймешь.

– Эй, остынь, – мягко сказал он. – А то перегреешься. Вам это небось вредно.

И рассмеялся, дурея от безнаказанности, от этого летнего дня, от счастья быть живым и говорить с кем-то живым. А потом все это вдруг навело его на мысль: если даже с Ястребом поговорить неплохо, может, пора поболтать кое с кем еще? И пока Кадет не успел его остановить, Нил крикнул:

– Нам нужна помощь! Покажитесь, господа золотые вол…

Закончить не вышло – Кадет прижал ладонь к его рту и повалил на песок.

– В этом был твой план, да? – прошипел он. Рука казалась ледяной даже сквозь перчатку. – Отвлечь болтовней и позвать своих, чтобы они со мной разделались?

Нил схватился за его руку и попытался оторвать от своего лица, но куда там. Плана у него, ясное дело, не было никакого. Раз уж пришло в голову – делай, подумать и потом можно. Или никогда.

– Я буду драться, – все с тем же фанатичным блеском в глазах сообщил Кадет. – Попытаются убить – заберу их с собой, имей в виду.

– Да кто говорит… – неразборчиво пробормотал Нил.

Он запоздало вспомнил, что у него есть магия, и постарался передать ее рукам. Испугаться по-настоящему он не успел, так что все получилось: руки, которыми он цеплялся за ладонь Кадета, потеплели. Тот с шипением отдернулся, и Нил скороговоркой выпалил:

– У нас не вышло разгадать загадку самим, признай уже это! Все, провалились. Звать на помощь – нормально, ничего такого в этом нет, у нас все делали сообща!

Но Кадет уже не слушал, он озирался, медленно, люто, как зверь.

– Ничего с тобой не случится, наша магия – не такая, – твердо сказал Нил. – Бояться нечего.

Кадет даже ухом не повел. Монструм подавленно подполз к Нилу, и тот, не сдержавшись, провел рукой по его спине. На ощупь он был как мягкий слой очень холодной пыли. Кадет дернулся всем телом и обернулся.

– Не трогай, – прошипел он, поводя лопатками, будто коснулись его самого, но в глазах был страх, и Нил повторил:

– Я за тебя отвечаю, раз привел. Ты мой гость. Не бойся, ну!

Ответить Кадет не успел, потому что берег озера вдруг осветился – к солнцу, которое и так грело вовсю, прибавилось мягкое, теплое сияние, которое Нил сразу узнал. Он восхищенно приоткрыл рот и сдвинулся ближе к ощетинившемуся Кадету.

– Я золотой стриж. А он не опасен, – громко сказал Нил, не зная, куда смотреть. На самом деле он понятия не имел, что тут скажут при виде Ястреба, и оставалось только надеяться. – Пожалуйста, не делайте с ним ничего. И с собакой тоже.

– Сам разберусь, – горячо прошептал Кадет, но сидел послушно и пальцами не шевелил: то ли милостиво разрешил Нилу вести переговоры, то ли застыл от страха.

Золотистый свет анимы вдруг пришел в движение – волнами, как будто несуществующий ветер носил туда-сюда гигантские облака сияющей пыли. А потом сквозь прибрежный песок полезли цветы.

Глава 8

Золотая магия

Цветы неслышно пробивали мягкий песчаный слой, раскручивались из трогательно сжатого комка листьев в целое растение. Запахло сладким и летним, берег накрыл ковер розовых, желтых и белых цветов. Потом все они повернулись к Нилу раскрытыми венчиками, как если бы у них были глаза. Нил присвистнул и глянул на Кадета – хотелось посмотреть, как выглядит восхищенный Ястреб, – но тот его радости явно не разделял. Застыл, как черное изваяние, даже не моргал, словно надеялся, что цветы подумают: «Эта статуя в виде Ястреба всегда тут была, можно не обращать внимания». Монструм, пользуясь тем, что хозяину не до него, боднул лбом руку Нила в тщетной попытке спрятаться под ней.

– Добро пожаловать, друг, – прошелестели цветы.

У них и правда двигались нижние лепестки, как будто открывался и закрывался рот. Нилу показалось, что это довольно мило, а Кадет вдруг начал крениться в сторону, так же одеревенело, как сидел. Его бледность приобрела какой-то серый оттенок, и до Нила дошло: похоже, от такого количества золотой магии с Ястребами происходило то же, что было с ним самим в Комнате Страха или в тот раз, когда Кадет пытался вручить ему свое перо. Тело отторгает чужую магию, и тебе становится очень, очень плохо.