Кэти Малхолланд. Том 1 - Кэтрин Куксон

Агнес говорила так, словно Терезы не было рядом. Или словно она была каким-то неодушевленным предметом, на который вовсе не обязательно обращать внимание. Тем не менее, они были вынуждены считаться с Терезой. Тереза представляла для них опасность, в ее власти было расстроить все планы, которые строились в течение долгих лет, испортить репутацию их семьи и нанести большой урон их финансовому благосостоянию. И сама Тереза прекрасно знала об этом.

Джордж Розье неохотно отпустил дочь. Его грудь вздымалась и опускалась, как кузнечные меха; он учащенно дышал от едва сдерживаемой ярости. Отойдя от Терезы, он распахнул дверь и пропустил ее в коридор. Прикрыв за собой дверь, он пошел вслед за ней вверх по лестнице, чтобы проводить ее до самой спальни и запереть там.

Когда муж вышел, Агнес Розье закрыла лицо руками и некоторое время молчала, слишком возмущенная тем, что сделал ее сын, чтобы заговорить с ним сразу. Затем она медленно отняла ладони от лица и повернулась к Бернарду, который стоял возле камина, ухватившись обеими руками за каминную полку.

— Бернард? Бернард! Ты, должно быть, сошел с ума! Как ты мог в ночь твоей помолвки…

— Замолчи, мама! — грубо оборвал ее Бернард. Повернувшись к ней в пол-оборота, он продолжал более мягким тоном:

— Не заставляй меня выслушивать твои обвинения — мне и так еще достанется от отца. Пожалуйста, уйди отсюда и позволь нам поговорить наедине. Мне будет легче говорить с ним, когда он вернется, если тебя не будет здесь. При тебе я не смогу ответить, как следует на его брань.

Он наблюдал, как разнаряженная фигура матери медленно проплыла через комнату и скрылась за дверью. Мать в ее ярком громоздком платье напоминала ему корабль, украшенный праздничными флажками, двигающийся вдоль берега при полном штиле. Когда дверь за ней закрылась, он принялся яростно колотить кулаком по мраморной полке. Отец, вернувшись в библиотеку, застал его за этим занятием.

Джордж Розье не стал спрашивать у сына, правда ли то, в чем обвинила его Тереза. Он и так прекрасно знал, что это правда. Подойдя к Бернарду, он схватил его за плечи и повернул лицом к себе.

— Знаешь, кто ты? — прорычал он. — Ты тупой, безмозглый сексуальный маньяк. Ты не можешь обойтись без баб, но неужели тебе не хватило ума поехать в город и утолить свою проклятую похоть там, безо всяких последствий для твоей репутации? Так нет же, ты снова обратил свое внимание в сторону кухни! У тебя, должно быть, извращенный вкус! Тебя почему-то привлекают судомойки и горничные. Но на этот раз ты завяз по уши, и в тот самый момент, когда должен более всего заботиться о своей репутации… Проклятый идиот! — Он еще сильнее сжал плечи сына. — Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что ты натворил? Ты соображаешь, чем это могло для тебя закончиться — и не только для тебя, а для всех нас? Если б я вовремя не остановил ее, она бы разболтала все Тэлфордам. Только подумай, как бы прореагировал Джеймс Тэлфорд, если б она поставила его в известность. Разумеется, он мог бы и не поверить ей на слово, но у нее есть доказательства. Эта маленькая шлюха, Кэти Малхолланд, будет рада подтвердить ее слова… Я сказал, что мне удалось ее остановить, но это только на время. Она сможет связаться с Тэлфордами в любой момент, как только уедет из нашего дома. Если это случится — вбей это себе в голову, сын, — ты будешь предоставлен самому себе и не получишь от меня ни гроша. Ты сам будешь виноват, если твоя свадьба полетит ко всем чертям, и я не собираюсь тебя содержать. Нам и так с трудом удается поддерживать подобающий образ жизни, шахта едва окупает себя, и я больше не в состоянии оплачивать твои игорные долги и твоих лошадей. Мы с твоей матерью возлагали большие надежды на твой брак с Анн Тэлфорд. Это помогло бы нам всем выпутаться из материальных затруднений, а тебя бы сделало владельцем огромного состояния. Неужели ты не соображал, как важно для тебя быть осторожным именно сейчас? Неужели у тебя совсем не работают мозги?.. Безмозглый кобель, вот кто ты такой! — Джордж Розье с силой стукнул сына кулаком в грудь. — А теперь попытайся впервые в жизни пошевелить мозгами и придумать, как выпутаться из этой ситуации и нейтрализовать твою сестру, — продолжал он, теперь немного спокойнее. — Только имей в виду: я не собираюсь выплачивать этой шлюхе Малхолланд тысячу фунтов. Ты понимаешь, что задумала твоя сестра? Она заставит тебя подписать бумагу, в которой будет сказано, что ты обязуешься позаботиться о воспитании ребенка. Для тебя это будет то же самое, что признать себя отцом этого ублюдка. Ты с тем же успехом мог бы пойти к Тэлфорду и рассказать ему, что ты переспал с дочерью Малхолландов в ночь помолвки. Послушай… Я думаю, твоя сестра не солгала насчет того, что Малхолланды пока не знают, кто отец ребенка. Более того, я уверен в этом. Иначе Большой Малхолланд уже давно бы пришел сюда. Я хорошо знаю Малхолланда, он работает на моей шахте с тех пор, как был еще ребенком. Он с виду очень спокойный человек. Но у него имеются твердые моральные принципы, а люди с принципами — наиболее опасный сорт людей, они становятся ужасными, когда отстаивают свою мораль. Насколько я понял, девчонка помалкивает, потому что боится, как бы ее отец не прибил тебя за то, что ты с ней сделал… Кстати, — он поднял голову и, сузив глаза, в упор посмотрел на сына, — это ты уволил его с шахты?

— Да, это я его выгнал, — ответил Бернард. Он говорил медленно, с трудом сдерживая ярость, вызванную в нем оскорблениями отца. — Малхолланд агитировал рабочих. Я часто видел его вместе с Рамшоу и его компанией.

— Не пытайся меня перехитрить. Я прекрасно знаю, почему ты это сделал. Он уже долгие годы общается с Рамшоу, но ты не выгонял его с работы и не выбрасывал из коттеджа. Сейчас ты выгнал его, потому что надеялся, что он вместе с семьей уедет из наших краев и ты, таким образом, избежишь опасности. Ведь ты рассчитывал именно на это, признайся?

Бернард выдержал отцовский взгляд, ни разу не моргнув, и оставил его вопрос без ответа.

— Проклятый идиот! — взорвался Джордж Розье, переходя на крик.

Скрежеща зубами, он отошел от сына и тяжело опустился в большое кожаное кресло возле камина, откинув голову на высокую спинку. Устало вздохнув, он снова посмотрел на Бернарда и осведомился, на этот раз совсем спокойным тоном:

— Ну и что ты теперь собираешься делать?

Бернард Розье подошел к окну, и некоторое время стоял неподвижно, вглядываясь в темноту, словно о чем-то размышляя, потом вернулся к камину.

— Ты можешь дать мне сто фунтов? — спросил он, глядя на огонь.

— Зачем они тебе? Что ты собираешься делать?