Короли рая - Ричард Нелл

Он сглотнул и со всей уверенностью, на какую был способен, подошел к Лани.

– Не хотите ли потанцевать, сударыня?

Ребенком он выучил значение каждой ее гримасы и каждого жеста, но эта Лани ощущалась почти чужой. Он силился подавлять собственные напряжение и неловкость достаточно долго, пытаясь прочесть ее мысли. Это что, досада? Толика удовольствия? Что бы это ни было, ощущение не внушало оптимизма. Но отказать она, конечно, не могла.

– Буду счастлива, принц Ратама.

«Принц Ратама». Не «мой принц», потому что так и есть.

Она взяла его вспотевшую ладонь, поклонилась, придерживая краешек платья, и Кейл повел ее к танцевальному кругу.

«Парные танцы» Пью сопровождались певцом-солистом, каким-либо струнным инструментом и барабаном, которые совместно создавали звуки и слова, повествующие о трагичной любви или мимолетной страсти. Пары осторожно ступали по залу медленными, театральными движениями, и Кейл хотя бы в этом смыслил достаточно, чтоб не опозориться.

Лани заговорила, не глядя на него, пока они ждали начала:

– Ты выставляешь себя на посмешище. Не думал, что одним своим титулом привлечешь женское внимание?

Кейл моргнул и посмотрел на нее.

– Что?

Ее взгляд говорил: «Считаешь меня идиоткой?»

– Твой маленький фокус с Глашатаем… «О, посмотрите на меня, я могу бросить вызов Королю- Чародею». А затем посылаешь брата, чтобы он расточал тебе похвалы, пока сам ты сидишь, купаясь во внимании?

Кейл подыскивал ответ. Заиграла музыка.

– Неужели… – Пришлось поклониться и повести Лани через зал. – Неужели ты думаешь, что я все это спланировал? Что мне бы понравилось быть посмешищем?

– Хочешь сказать, это не так?

– Да!

– Ну что ж, тогда ты полный болван.

Он потряс головой.

– Это я тебе и пытаюсь сказать!

Она изобразила намек на улыбку, но подавила его:

– Женщинам не интересны болваны.

Он обвел зал взмахом руки:

– Текущие результаты утверждают обратное.

– Ты нравишься им, потому что ты принц и ты красивый. – Она зарделась.

– Считаешь, я красивый?

– Они считают. Девушки.

– Ты тоже девушка.

– И тебе этого достаточно? Быть красавчиком принцем? Все, что ты собой являешь, получено тобой при рождении?

– Ты сердишься на меня, потому что я родился красивым?

– Нет. – Она выдохнула и посмотрела ему в глаза: – Я сержусь на тебя, братишка, потому что ты ленивый. Потому что тебя ничего не волнует. Потому что ты имеешь все преимущества на свете, какие только доступны мужчине, и тебе это в тягость.

Он чувствовал себя так, будто она дала ему пощечину, и самую сильную боль доставило это слово, «братишка». Они закончили танец – хотя казалось, он только что начался, – и Кейл низко поклонился, попробовав заглянуть ей в глаза, но тщетно. Она молча поклонилась в ответ и попыталась вырваться, но он удержал ее за руку.

– Есть вещи – и люди, – которые для меня важны. Благодарю за танец, сударыня. – Он отпустил ее, и Лани отвернулась и ушла прочь от него и своих подруг – он понятия не имел, куда именно, да и не смотрел.

Он исполнял долг и танцевал с другими девушками. Он пожимал руки старикам и обнаружил, что единственное, о чем они могли беседовать, – это его поступление во флот. «Молодец, – говорили они, – лучший выбор для парня в твоем возрасте». Он улыбался, благодарил их и следовал дальше, все это время мечтая свернуться в клубок у себя на кровати и никогда больше не сталкиваться ни с кем из них. Лани больше не попадалась ему на глаза, и, предположив, что она ушла, он сделал вид, что ему все равно. К тому времени, как танцевальный круг осветился лишь мерцанием факелов и свечей, а Кейл понял, что потанцевал с каждой девушкой, хотя бы отдаленно заинтересованной им, он покинул зал и побрел к себе в комнату.

Обеими руками он стер с лица пот и усталость, а когда поднял взгляд, остановился, заметив Амита на пороге кухонь. Тот, все еще одетый в мантию, нес тарелку с остатками обеда. Увидев Кейла, он церемонно поклонился:

– Принц Ратама. Приятно увидеть тебя снова.

Кейл чувствовал себя совершенно истощенным и был не в силах вынести отстраненно-опасливый тон мужчины.

– Амит. Я… я не хотел вас обманывать. Я…

Амит поднял руку, словно отмахиваясь от пустяка.

– Прошу, не нужно объяснений.

– Я ненавижу быть принцем.

Мужчина замер.

Это прозвучало глупо, тебе лучше объяснить.

– Когда я нашел вас на берегу. Я просто хотел побыть… на краткое время, не знаю, мальчиком, беседующим с незнакомцем – мальчиком, помогающим старику. Не принцем. Понимаете? Но когда стражи попытались вас прогнать… Я просто…

Амит-дипломат исчез и вернулся старый и, видимо, добродушный ученый, нуждающийся в опоре.

– Да, я понимаю. И… благодарю тебя за встречу на берегу, мой юный друг. – Он улыбнулся и сжал предплечье Кейла, как тогда, за воротами.

Кейл облегченно вздохнул. На деле он чуть не расплакался, что вогнало бы его в краску стыда, поэтому быстренько пожелал доброй ночи и на все еще болевших после муштры ногах поплелся по каменным ступеням в свою нынешнюю комнату. Ему ничего так не хотелось, как укрыться с головой в темноте, отгородиться от мира и спать, но, добравшись до своей комнаты, он обнаружил, что у двери ждет слуга – один из посланцев короля.

– Принц Ратама, ваш отец желает видеть вас в личных приемных покоях. – Мужчина не потрудился добавить «немедленно», подразумеваемое в каждом сообщении от Фарахи.

Он указал рукой обратно вниз по лестнице, явно намереваясь сопроводить Кейла.

Ты ошиблась, подумал Кейл, вспомнив слова Лани. Я до жути боюсь Короля-Чародея.

Его плечи поникли, когда он подчинился, а желудок скрутило в узлы.

* * *

Ведущие в малый чертог короля двойные створки из дерева манго, возле которых стояли вооруженные копьями стражники, все еще были открыты. Свет исходил от фонарей и факелов, размещенных вдоль стен, и несколько минут ходьбы до этого места лишь усугубили тревогу Кейла.

Он обнаружил короля в серебряном кресле, несгибаемого и что-то строчащего за письменным столом; в остальном комната и стены были голыми, такими же суровыми, как и сам король. Его шелка сменились мягкой хлопчатобумажной мантией, но даже тут, в кругу семьи, его осанка казалась прежней. На столе восседала тетя Кикай, что-то нашептывая в ухо брата, держа руку на его плече. Когда они заметили Кейла, она встала и осторожно улыбнулась.

– Оставляю моих любимых мальчишек наедине. Веди себя мило, Фара-че. – Это ласковое обращение примерно означало «мой Фара», и так не