Безумие - Камерон Джейс

— Конечно, не совпадали, — говорю я. — Девочки, которых фотографировал Льюис, жили сто пятьдесят лет назад. Они уже умерли.

— Тем не менее, связь все равно должна быть, — размышляет Пиллар. — Сколько девочек он похитил?

— Шесть убиты. Констанция седьмая, — говорю я. Бедная Констанция. Я сижу здесь с этими ненормальными жителями Страны Чудес, не в силах ей помочь.

— Это значит, что если мы не спасем Констанцию, мы можем уже никогда его не найти. Я так понимаю, она последняя по списку, — говорит Пиллар, потом просит у Герцогини список имен. Она записывает их, все еще нелепо накренив шею, потом просит оставить ее в живых.

— Этого не достаточно, Герцогиня. Все это слишком размыто, — говорит Пиллар. — Дай мне что-нибудь лучше, чем это. Наводку, которой я могу следовать после того, как отсюда выйду.

— У меня есть наводка, — говорит она, ее взгляд выдает ее нежелание говорить. — Я знаю кое-кого, кто знает о происхождении Чешира. Но я сомневаюсь, что она захочет с тобой говорить.

Пиллар кривится. Я так понимаю, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы разговорить людей.

— Кто это? И это «она»?

— Это Белая Королева.

ГЛАВА 41

— Кто такая эта Белая Королева? — спрашиваю я Пиллара, но он меня игнорирует. Чувствую, как ему неудобно говорить о ней. По его взгляду ничего не понять. Все, что я могу разобрать, так это то, что он ее глубоко уважает.

— Белая Королева. Шахматная Королева. Та самая, из Зазеркалья, — отвечает от его имени Герцогиня. Кажется, она на меня злится.

— Почему Белая Королева должна что-то знать о происхождении Чешира? — спрашивает Пиллар.

— Однажды, в Стране Чудес, он ей кое в чем признался. Ты же знаешь, как обольстительна она может быть, когда ты на мели.

Герцогиня, определенно, тоже ненавидит Белую Королеву.

Я наблюдаю, как Пиллар начинает думать о Белой Королеве. Такое ощущение, что он обращается к своим воспоминаниям. И эти воспоминания так его расслабляют, что он ослабляет хватку на трубке от кальяна. Кто же такая эта Белая Королева? Я прям жажду это узнать.

Цифровая панель на стене жужжит, и таймер начинает свой отсчет.

— У нас нет времени, — говорит Пиллар. — Охранники уже идут, а мне сегодня не до того, чтобы проливать кровь вменяемых людей, — он приближается к Герцогине. — Я тебя отпущу. Но если я узнаю, что ты мне солгала, я изуродую тебя так, что ты станешь такой же, как была в Стране чудес.

— Я говорю правду. Поверь мне, — умоляет она. Не могу удержаться от любопытства, что такого сделала Герцогиня, что бы стать такой привлекательной, если в Стране Чудес она была уродиной.

— Кое-что еще, прежде чем я уйду, — говорит Пиллар. — У меня есть брат. Имя его называть не стоит. Поищи его. Он был в Афганистане. Потерял там руку. Вернулся и потерял свою жену, детей, собаку, дом и работу. И благодаря таким, как ты, теперь он наркоман.

— Мне правда жаль, — Герцогиня прикладывает руку к своему сердцу.

— Я говорил тебе не произносить слова «правда», — хватает ее за горло. — Я хочу, чтобы ты ему помогла.

— Хорошо. Хорошо. Это можно сделать, — говорит она. — Мы найдем ему работу, дадим денег, страховку и телевизор с большим экраном. Можем найти ему молодую русскую жену, если хочешь. Что угодно.

Интересно, сколько жизней попортила Герцогиня. Что она вообще о себе возомнила?

— Думаю, что-нибудь получше. Он мой единственный брат и я его люблю, — Пиллар потирает свой подбородок. Слово «любовь», доносящееся из его уст, заставляет меня поморщиться. — Я хочу, чтобы он играл в теннис. По правде говоря, я хочу, чтобы он стал великим теннисным игроком в мире. Сделай так, чтобы в следующем году, он выиграл Уимбилдон.

— Я не Бог. Я не могу этого сделать, — протестует она. — В конце концов, у него нет руки.

— Ну вот, самое время, чтобы однорукий парень что-то выиграл, — говорит Пиллар. — Ты же в правительстве. Раздаешь обещания людям, что можешь сделать, что угодно.

ГЛАВА 42

Из кабинета Герцогини мы сбегаем через секретный запасный выход, который ведет в подземные тоннели. Кажется, Парламент приготовился к апокалипсису заранее. Герцогиня позволила Пиллару ударить ее по лицу, чтобы она могла притвориться, будто мы атаковали ее прежде, чем она успела нас разглядеть.

Лимузин Пиллара, которым управляет тот коротышка, похожий на крысу, подбирает нас за углом. Пиллар запихивает меня внутрь и просит не задавать вопросов, пока не уедем из Лондона. Я устала и откидываю голову на сиденье, чтобы немного отдохнуть.

Спустя два часа мы подъезжаем к Оксфорду. Шофер сообщает Пиллару, что за нами следят.

— Кто за нами следит? — поворачиваюсь я, чтобы посмотреть назад.

— Красные, — говорит шофер.

— Кто такие Красные? — требую я ответа.

— Не время для вопросов, — говорит Пиллар. — Останови машину!

Опять, он не называет шофера по имени.

Лимузин останавливается, и Пиллар вытаскивает меня из машины, а ведь мы все еще одеты, как ненормальные бомжи.

— Поторопись, Алиса. У нас правда совсем нет времени на Красных.

Пиллар ведет меня на ближайшую остановку, и мы заскакиваем в первый попавшийся общественный транспорт.

— Я хочу знать, кто такие Красные, — говорю ему, когда мы уже внутри, зажаты в толпе.

— Пожалуйста, перестань спрашивать, — Пиллар повисает на поручне, когда автобус дергается.

— Скажи мне или я всем расскажу, что ты серийный убийца, который сбежал из психушки, — накинулась я в ответ, не обращая внимания на людей вокруг нас. — Бред какой-то. Не могу поверить, что я все еще здесь с вами.

— Это любовь, дорогая, — говорит мне одна женщина, которая проверяла свои волосы в зеркальце.

— Думаю, это просто мое обаяние, — флиртует с ней Пиллар.

— Заткнись! — затыкаю уши, чтобы не слышать всю эту ерунду.

— Этот старик, что, пристает к тебе? — спрашивает меня мальчишка без переднего зуба. Конечно, в моем прикиде сумасшедшей, должно быть, я выгляжу как принцесса.

— Да, я ее домогаюсь, — сухо отвечает ему Пиллар. — Знаю, ты не сильно дорожишь своими зубами, но если не хочешь потерять еще один, советую тебе выпрыгнуть в окно и умереть там.

В мгновение ока мальчишка растворился. Вряд ли он понял, что разговаривал с самим Пилларом-убийцей.

— Умереть, запомни? — напоминает ему Пиллар, потом поворачивается ко мне. — Теперь мы можем хоть немного вести себя разумно?

— Разумно? — чувствую, как начинаю лезть из кожи вон. — Вы называете это разумным? С тех пор, как я с вами познакомилась, одно сумасшествие!