Авиатор: назад в СССР - Михаил Дорин

так да! А про Виталика мы забыли совсем. Отмазка, что он занял место в гальюне, не подойдëт.

— Ты чë не со всеми, енот? — возмущался Баля, закрывая дверь. Снова он дежурный по роте. — Чего один шляешься?

После этих слов дверь в расположение скрипнула и вошëл Виталик. Он как-то странно выглядел — довольный, будто и не работал совсем!

— Алексей, помолчи. Чего такое, Казанов? Какие у тебя проблемы?

— Никаких, товарищ майор. Ну… заблудился, — ответил Виталик. — Разрешите встать в строй?

— Отставить, Казанов. Иди спать и не шуметь, — тихо сказал Неваднев и вышел из казармы.

Баля попытался ещё несколько минут поддеть меня, но вышло у него это не очень. Что можно взять с этого человека, если он позволил себе такую подставу?

— Ну что, Родин, тебя завтра проводить до КПП? — скалился ефрейтор. Хочется напоследок разукрасить его яркими красками, да только зачем ребëнка обижать?

— Баля, я на твоëм месте переживал бы. Завтра мне уже терять нечего будет, — сказал я, проследовав в умывальник.

Весь вечер ждал момента, когда смогу умыться. Уже перед раковиной, меня догнал Виталя.

— Воды всë равно нет. Ну… ты не переживай. Всë у тебя будет хорошо, — улыбался Казанов, похлопав меня по плечу.

— Не разделяю твою радость, Виталь. Особенно по поводу воды.

— Ну… ничего. Пошли спать. Завтра же в наряд.

— Виталя, не тупи. Спасибо, что пытаешься поддерживать, хотя не очень это у тебя получается. Завтра Родин, то есть я, еду домой.

— Зачем? А вдруг всë наладится? Может… перепутали что-то? Ты не иди за документами! — воскликнул Виталик и удостоился угрожающего жеста кулаком от дневального на «тумбочке».

— Ты чего так распереживался? — спросил я. — Думаешь, первый раз вылетаю с училища?

— А… ну… когда ты успел… ты уже поступал? Ты же только школу… ну… закончил? — удивился Казанов.

Опять ты, Серый, за языком не следишь! Не забудь и про звание рассказать своë, про награды, а затем на английском Шекспира. Ну точно, КГБ как-нибудь попадëшься!

— Да… эт… я за ПТУ. После 9 класса пробовал туда поступить. И не получилось, — отмазался я.

— С твоими знаниями и не получилось? А почему после 9 класса? — никак не успокаивался Виталя, продолжая допрос.

— Да, попутал. После 8 класса. Давай оставим эти мысли о моей учëбе. Ты чего ходил в штаб-то?

Казанов слегка помялся, но так и не рассказал о причинах подобного манёвра. Темнит что-то, наш пухляш. Но это уже не столь важно.

После завтрака Неваднев отправил меня в каптëрку за вещами. В друзья не хотел я к нему набиваться, но перед моим убытием в штаб за документами, приятно пообщались.

Служил он, оказывается в морской пехоте, но за какие-то грехи был сослан в стройбат.

— Мда, судьба у вас, товарищ майор. Спасибо и удачи вам, — сказал я.

— Ты не вешай нос. Как говорится, не боги горшки обжигают! Иди в штаб приëма, там всё уже готово для тебя. И давай на следующий год сюда.

— Может получится куда-нибудь сейчас притулится? Говорят, в Саратовское вертолётное недобор. Всего вам доброго.

Перед уходом, я хотел всё-таки переговорить с преподавателем физики. Не знаю, чтобы это решило, но для себя определить причину неудовлетворительной оценки нужно.

— Родин? Да, да помню вас. У меня мало времени. Что хотели? — спросил он, когда я встретил его в дверях преподавательской. Кабинет был пуст, так что говорить можно открыто.

— Я могу увидеть свою работу? Ошибки посмотреть.

— Это неважно, — затянул он свою любимую фразу.

— Тогда, может, вы назовёте мои недочёты или это неважно? — передразнил я его.

Физик усмехнулся и сел за рабочий стол. Он делал вид, что занимается разборкой документов и совершенно не обращал внимания на меня.

— Чем я вам оказался не мил? — спросил я.

— Родин, вы ещё здесь? Покиньте помещение. В этом году вам не светит Белогорское училище.

В штабе приëма очереди не было. Полковник Кузнецов и его близняшки занимались только вновь прибывшими. Сейчас перед его дверью своей очереди ждала очередная группа.

Документы «на выход» отдавали в другом кабинете. Приходишь, расписываешься, получаешь проездные и вперëд. Пытай счастье в другом месте.

— Родин есть? — выглянула из кабинета женщина, прям-таки, баскетбольного роста. Ей даже пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой.

— Я, Родин Сергей.

— Давай, проходи.

Проверка наличия документов не заняла много времени. Женщина долго охала и утешала меня, мол, как мне не повезло.

— Ой, ну как так-то, Сергей? Такой милый, хороший, умный и так… Нет слов.

Она меня, будто хоронит! Спасибо ей за сочувствие, но так эмоционально — уже перебор.

— Извините, но вот все эти качества, которые вы назвали, не влияют на оценку за экзамен. Хороший парень — не специальность. Всего хорошего.

Грустно уходить вот так. Вроде и делал всё правильно. И по справедливости пытался. Наверно, стоило бить во все колокола и стучаться по кабинетам, чтобы разобрались в случившемся? Определëнно, стоило.

— Серый!

И идти стоит быстрее, а то в голове какие-то голоса непонятные. Глючит уже.

— Серëга Родин! — раздался крик за спиной.

— Да что ещё! — не выдержал я и повернулся. Ко мне бежал Макс и во всё горло призывал меня остановиться. Может я забыл чего и он принëс мне?

— Ты… это… ишь… тро, — еле ворочая языком, проговорил он.

— Чего ты говоришь? Отдышись, — сказал я, придерживая товарища.

— Я… жал… й… нев… зовëт. Ох, давай…

— Так, дыхание восстанови. Потом расскажешь. Ты мне принёс что-то?

— Блин… вай, — прошипел Макс и потащил меня в обратном направлении от КПП.

— Что происходит, Макс? Зачем ты меня обратно тащишь?

— Тебя… к начальнику… к Крутову зовут. Неваднев ждëт. Там… все на ушах. Может, в другое училище поедешь?

Гадать на кофейной гуще не стал. А что? А вдруг? Может, и предложат в какое другое училище. Как-никак, я ж не балбес великовозрастный! Ну, если только чуть-чуть.

— А ты, оказывается, непростой парень, Сергей. Я всего третий раз веду к начальнику училища подчинëнного. И это первый раз не за проступок, — сказал Неваднев, когда мы поворачивали в коридор управления учебного заведения.

Убранство здесь богаче, чем в других частях учебного корпуса. Фотографии значимых исторических моментов истории училища. Стенды с макетами самолётов разных эпох. Непривычно для меня отсутствие современного истребителя пятого поколения и нескольких образцов поколения четвëртого. Портреты предыдущих начальников училища и две огромные картины с изображением космонавтов Гагарина и Комарова. В конце коридора — стеклянная вращающаяся дверь.

В приëмной начальника, нам встретился преподаватель физики, который принимал экзамен. Вид у него был несколько затравленный. Похоже, сейчас будет какая-то разборка, раз