Мир дважды - Елена Мариныч

Немного полежав, приходя в себя, близнецы поднялись и побрели в сторону рощицы, видневшейся невдалеке.

— Ничего себе — сходили в турпоход?!

Глеб, потирал ушибленную руку.

Выбежав на холм, волосатый воин остановился и, посмотрев вниз, произнёс.

— Ничего. Вы от меня никуда не денетесь. Важнее то, что он здесь. И я его найду, даже без поисковика.

С этими словами он развернулся, и пошёл обратно к развалинам замка.

За большим, круглым столом, на котором лежало множество книг и всевозможых бумаг, сидели двое. Один, с всклокоченными, чёрными волосами, быстро проглядывал их, и откладывал в сторону, бормоча.

— Не то, и это не то. Это вообще из другой области.

Второй — блондин, подперев голову одной рукой, другою вяло листал книгу и тяжело вздыхал.

— Хоть-бы что-нибудь произошло, что ли. Уже полдня здесь сидим.

— Действительно, что-то подозрительно тихо. Не случилось ли чего?

При этих словах дверь открылась и в зал вошла рыжеволосая девушка, толкая впереди себя тележку с чаем и домашним печеньем.

— По-моему пора перекусить. Что скажете?

— Мила, ты самый лучший друг, — оживился блондин.

— Прямо-таки спасительница. А то Альтарес, едва не уснул тут от скуки.

— Хуже, чуть не завыл, — поправил тот. — Гиффорд, я не понимаю, как у тебя хватает терпения, часами рыться в этих бумагах.

— У него на всё хватает терпения, даже на меня, — ответила Мила, с благодарностью и, некоторым восхищением, взглянув на Гиффорда.

— На меня чаю хватит?

В дверях появился пожилой мужчина.

— Для правителя всегда найдётся всё, что он пожелает, — с улыбкой ответила девушка.

— Как продвигаются дела? — поинтересовался Зэйден, усаживаясь в кресло и принимая, протянутую ему, чашку с чаем.

— Туговато, — ответил Гиффорд со вздохом. — Боюсь, что сидя в библиотеке, мы мало что найдём.

— Если вообще, что найдём, — буркнул Альтарес.

— Что вы предлагаете?

— Есть тут упоминание, об одном друиде, который жил несколько тысяч лет назад. Здесь говорится, что он знал тайны мира и природы не подвластные человеческому разуму. В одном из текстов, упоминается так же, что он единственный, кто знал перворожденных в лицо.

— Если так, то перворожденные могли доверить этому друиду тайну барьера, — высказал свою мысль Альтарес.

— Лишь потому, что он знал перворожденных в лицо? — удивилась Мила.

— Видишь ли, — стал объяснять ей Гиффорд. — Перворожденных знают все. Общаются с ними, но стоит им отойти от человека, как он тут, же забывает, как тот выглядит, и начинает путаться со временем. То есть, не может точно сказать, когда он видел перворожденного, только что или год назад.

— Постой. Ты сказал — "знают все" — они, что бессмертные?

— Нет. Просто, срок их жизни, достигает десяти тысяч лет, если конечно удаётся дожить. Многие уже погибли, к сожалению.

— Насколько я знаю, — вступил в разговор Зэйден. — В живых, осталось трое. И вот, что я вспомнил, собственно я, поэтому и пришёл. Когда-то, ещё в юнности, мы с твоим отцом, Гиффорд, гостили у моего деда. Он был уже очень стар и, чтобы как-то нас развлечь, рассказывал нам всякие истории. Мы их слушали с удовольствием, потому, что дед был замечательным рассказчиком. И ещё потому, что мы видели, как эти рассказы, важны для него самого. Он словно проверял свою память, боясь что-то забыть. Так вот, однажды, он рассказывал нам о барьере. Ну, эту историю вы и сами знаете, о возникновении барьера, так что повторять не буду. Мы тогда стали расспрашивать, что будет, если барьер рухнет. Он нас успокоил, сказав, что барьер рухнет лишь, когда погибнет земля, но если вдруг случится так, что он рухнет, то его можно восстановить, только нужны двое перворожденных, которые смогут соединить части. Один с той стороны барьера, а другой с этой.

— А, что за части? — поинтересовался Гиффорд.

— Этого никто не знает.

— Так. Значит, существуют части чего-то, неизветно чего, где-то, неизвестно где, и двое первородных, соединив их, смогут восстановить барьер, — подвела итог Мила. — Теперь понятно, что ничего не понятно.

— Но кое-что, всё-таки есть, — улыбнулся Гиффорд. — Возможно друид, о котором я говорил, знал больше обо всём этом.

— И, что ты предлагаешь? — спросил Альтарес. — Друиды не живут вечно.

— Но передают знания ученикам, — возразил Гиффорд.

— А ты знаешь его учеников?

— Нет, но мы, что-нибудь придумаем. Нам не впервой, — успокоил его он.

3

Войдя в рощицу, и убедившись, что их никто не преследует, братья близнецы, не сговариваясь, опустились на землю, под каким-то деревом. Оперевшись на ствол, Влад, прикрыл глаза, и с наслаждением расслабился. Они с детства занимались спортом. Туризмом, как многие мальчишки, гоняли мяч, и увлекались боевыми исскуствами. Но главное, все-же был туризм. Братья использовали любую возможность, чтобы отправиться в поход. Частенько, попадали в переделки, из которых выходили с честью. Окончив институт, им на целых два года, пришлось забыть о походах. Их забрали в армию, от которой они впрочем, и не пытались откосить. Попали служить в морфлот и естественно, что вернувшись, братья, первым делом, решили отправиться в длительный поход, чтобы наверстать упущенные, за два года, возможности и потому, что истосковались по суше. Конечно, молодые люди предполагали, что путешествие будет увлекательным, но чтобы настолько…

— Интересная вещица, — услышал Влад, голос брата и приоткрыл глаза.

В руках Глеба, он увидел тот предмет, что достал из сумки, появившийся в замке, пришелец.

— Ты что, спёр у него эту штуку?

— Да как-то само получилось. Пробегал мимо и схватил, — попытался оправдать свой поступок, Глеб.

— Теперь понятно, почему он за нами гнался.

— Да ладно тебе. Что уж теперь. Не отдавать же ему!?

— Ага, отдай, а он тебе, в благодарность, голову свернёт. Ну, давай хоть посмотрим, что это такое.

— Похоже на компас. Посмотри.

Глеб держал в руке раскрытый предмет, который они видели в замке. Поворачивая его по кругу, находящийся внутри кристалл вращался, а раскрытые лепестки оставались на месте.

Кристалл при этом, отбрасывал свет в одну лишь сторону.

— Интересно, — пробормотал Влад. — Похоже ты прав. А этот свет, указывает направление.

— Да, видимо так. Да и по-другому не истолкуешь. Только интересно, куда он указывает.

— Так. Давай подумаем. Какой-то тип, несимпатичной наружности, что-то ищет с помощью этого прибора.

— Давай начнём с самого типа, несимпатичной наружности. Во-первых, он вооружён, во-вторых, он не похож на человека.