Мои первые сны - Никита Зиновьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хватит, хватит! Ладно, ты в каком-то смысле прав, но тем не менее, я умереть от болезни мы не можем (это маловероятно), а еще не надо каркать!
– Не каркаю я! Ты же сам меня попросил все это перечислить!
– Да, но… так, давай не будем о плохом?
– Ага, значит ты признаешь, что что-то случиться все- таки может! Так я и знал!
– Нет. Я хотел вот что сказать: мы этого торжества очень, очень ждем. Но тем не менее мы же не можем просто так провести день с Маринкой!
– И что ты предлагаешь?
– Надо сделать так, чтобы она этот день запомнила на всю свою оставшуюся жизнь!
– Хм, умно! Я знаю как это сделать! Опозорить Льва пр всех! Ну, классно я придумал? Еще можно…
– Да что ты привязался к этому Льву? Он даже на каток не пойдет!
– Откуда ты знаешь?
– Болеет! Ты помнишь, как на днюхе ему стало плохо?
– Может он уже поправился!
– Но будем надеяться, что он на каток не пойдет!
– Да, будем.
На этой ноте мы пока что покинем Петра Карелина и переместимся к его избраннице. Маринке.
В это самое время, она лежала на кровати в своей комнате в спортивных, серых штанах и желтой футболке и слушала музыку в белых наушниках ( да, если бы Петр увидел, что даже в своей домашней одежде она красива, он бы еще больше влюбился в Маринку). С закрытыми глазами. Понятия не имею, что это за музыка, но сразу же понятно, что она современная. Рэп какой-то. Но она его слушала невнимательно. Мысли другие посещали ее голову. «Эх, почему она меня не отпускает на каток? Почему? Я уже не маленькая, мне двенадцать лет! А для родителей все, кому меньше, чем им самим, все маленькие. За что? А Петя наверняка расстроится. А я, мало того, что его оскорбила при всех, так еще и не смогла искупить вину. Так глупо и нелепо!» – вот, о чем думала Маринка, лежа на кровати с наушниками в ушах, в которых рэпер чуть ли не плакал, надрывался так, будто сейчас его разорвет и песня кончится. Тут, телефон начал звонить. «Ну никакого покоя! Только прилегла!» – пробормотала Маринка смотря на светящийся экран. Звонил Лев. «Он что, уже поправился, чтобы мне названивать?» – промелькнуло в голове у девочки. Она сбросила. Разговаривать ну вот совсем не хотелось. Хотелось проклясть весь этот благополучный мир, как в одной книге, Странник, которого не пустили в монастырь, проклял его и он погрузился под землю. Вот такое же настроение было сейчас у Маринки. «Был бы здесь Марк, он бы подсказал что-нибудь, чтобы исправить положение. Не сидеть же сложа руки!». И тут, словно всевышний услыхал, о чем она думала и послал ей это – звонок от Марка. Да, если бы Петр видел все происходящее, одному из голосов, пришлось бы высказать большую тираду. Но к счастью, мальчугана тут не было, и поэтому он ничего не видел и не слышал.
– Але.
– Марин, привет!
Поприветствовал девочку низкий, бархатный голос, который сперва можно было принять за голос студента какого-нибудь, но потом уже было понятно, что обладателю такого необычного голоса всего тринадцать лет.
– Привет!
– Чего грустная такая?
Он словно угадал ее мысли.
– А как ты уз… а ладно! Провалилась одна затея!
Маринка не хотела скрывать от Марка. Почему? Во-первых, не было настроения. Во-вторых, от таких друзей, как Марк скрывать было бы бесчеловечно. Ну а в-третьих, просто не хотела.
– Помнишь, мальчика, который был у меня на дне рождения. Петра, такого высокого, с темными волосами.
– Которого ты еще дураком назвала?
Это был удар в больное место.
– Да.
– Так в чем же дело? Влюбилась что ли?
– Нет!
Тут ее голос прозвучал не так уверено.
– Нет, просто так сказать, чтобы искупить вину, позвала его на каток. Вот. Он так тогда обрадовался, словно я ему что-то такое сказала, что…
– Понятно. Ну и что дальше?
– А меня мама не пустила на каток. Сказала в оправдание, что маленькая, что меня нельзя одну отпускать и вот эти все глупости. А он так огорчится, если я не приду.
– Вы что друг другу нравитесь?
Тут голос Марка прозвучал насмешливо.
– Нет, мы просто друзья, Марк! Когда ты уже это запомнишь?
Тут Маринка услышала смех в трубке.
– Ясно! То есть, ты хотела вместе с Петром сходить на каток, но мама тебя не пустила, потому что ты якобы маленькая?
– Да! И что же мне теперь делать? Мы должны уже завтра идти!
Молчание.
– Але!
Снова молчание.
– Марк! Ты тут?
– Да тут я, тут. Просто думал. В общем будет тебе каток и все остальное. Жди.
– А когда…
И тут Марк повесил трубку, оставив Маринку в недоумении.
Близился вечер. Марк так и не позвонил. Маринка тяжело вздохнув взяла телефон и набрала номер Петра. Гудок. И она услышала хриплое:
– Але!
– Петь, привет! Ты чего хрипишь?
– Да, так ничего. Чего звонишь?
– Понимаешь, завтра я не смогу пойти на каток.
– Что?!
– Да, прости.
– Но почему?
Ответом Петру были мрачные гудки.
ГЛАВА 18
– Это что, шутка какая-то? Пранк? Если честно, то совсем не смешно.
– Да, но скорее всего это была не шутка, а читая правда.
– Если бы эта была «чистая правда», то Маринка бы все объяснила. Почему не пойдет на каток и вот это все. Здесь точно что-то не чисто.
– Ты думаешь, что в этом замешан Лев?
– Возможно. Но у меня была другая, совсем другая мысль.
– И какая же?
– Думаю, что тут замешан кое-кто еще.
-Ха, ну и кто же это?
– Марк.
– Марк? Какой еще Марк?
– Тот, который был на дне рождения Маринки. Он еще на Маринку поглядывал странно.
– А, помню.
– Ну, вот.
– Но почему она на каток не пойдет? Что не так?
– Может, не захотела?
– Вздор! Она бы так не поступила. Тем более, что это она сама нам предложила сходить на каток.
– Ну да, это вряд ли.
Пока голоса выдвигали различные версии о том, почему же Маринка не сможет прийти, Петр Карелин сидел на кровати тупо пялясь на портрет Виктора Цоя, который в ответ глядел на него и во взгляде читалось сочувствие и сострадание. В прочем, сейчас Петру было не до того. Он был потрясен. Как так? Неужели то, что он так долго ждал, и почти дождался, сорвалось вот прямо так, нелепо и глупо. Случайно, можно сказать. Но почему? Если Маринка расхотела, то почему не сказала прямо, он бы понял ее. Если дела неотложные, то Петр обязательно бы понял ее, махнул рукой и сказал: «Ничего! В следующий раз повезет!
