Начало пути - Игва (СИ) - Джордж Гранд

Два орка дружно напали на меня, размахивая своими деревянными дубинками. Следом за ними пытался подобраться ко мне орк с ятаганом. Я встретил одного ударом рогатины, тот ловко парировал её, и мне тут же пришлось отбиваться от двух дубинок сразу. И в этот момент я сильно пожалел, что выбрал именно это оружие. Оно совершенно не подходило для боя против нескольких противников, а пользоваться им, как это делали шаолиньские монахи, я не умел.

Я попытался длинными амплитудными тычками перейти в атаку, но эта попытка сразу же провалилась. В результате, орки быстро заставили меня обороняться, очередная Васькина стрела пролетела мимо и со звоном проскрежетала по стене. От Святослава было ещё меньше толку, тот в бою вообще не участвовал, его охватил такой жуткий столбняк, что он даже с места не сдвинулся.

Когда к двум оркам присоединился третий, я понял, что вот он, мягкий пушистый северный зверёк пришёл ко мне во всей красе. В широком тоннеле у меня не было шансов отбиться от них, да ещё с таким громоздким и непривычным оружием в руках. С таким численным преимуществом они быстро расправятся вначале со мной, затем с Васькой, а Святослава возьмут вообще без всякого сопротивления.

От отчаянья я зарычал. В этот момент вперёд выдвинулся орк с ятаганом. Его действия были настолько предсказуемыми, что их можно было читать словно вывеску известного фастфуда — то есть издалека и заранее.

Было бы у меня больше времени, я бы тыкнул ему рогатиной в пузо, но вокруг меня в опасной близости от моей тушки мелькали дубинки двух других орков, наконец, наступил переломный, в прямом и переносном смысле, момент.

Орк с ятаганом размашисто рубанул сверху вниз. Я подставил под удар древко своей рогатины и не прогадал!

В результате железо, естественно, оказалось прочнее и острее деревянного древка, моё оружие с треском сломалось пополам, кончик ятагана прошёл в опасной близости от моего лица, вспорол кожаный нагрудник, что–то горячее и липкое потекло по моей груди и дальше по животу. Нестерпимо запекло, зато я с удовольствием отметил, что у меня в руках оказалась палка и половина рогатины с обоюдоострым тридцатисантиметровым широким наконечником. Такой расклад был более привычным и удобным лично для меня. В правой руке оказалась та половина рогатины, которая напоминала мне моё любимое холодное одноручное оружие. Я отбил несколько ударов противника, увернулся от ятагана и ткнул половиной рогатины, как мечом, под мышку орку с железякой в руках.

Кожаный доспех не пробил, но вывел противника из равновесия, тот оказался на пути у своего товарища, а у меня появилось время, чтобы на несколько мгновений оказаться один на один с третьим орком.

Этим я и воспользовался: провёл несколько обманных движений, парировал его удар своей палкой и резким скользящим движением вспорол орку ногу, там, где юбка из толстой кожи не закрывала ноги — чуть выше колена.

Орк с криком отпрянул назад и завалился на пол. Добить противника не позволили его товарищи, они навалились на меня разом, Васькина стрела бессильно врезалась в кожаный доспех одного из них, вскользь повредила его, но остриё даже не задело орка.

«Да что ж ты будешь делать!» — подумал я и громко выругался. Опять меня преследовало невезение! Я понимал, что моя удача уже сегодня была исчерпана, но ведь Васька сегодня впервые испытывал свою Фортуну! Так, где же его везение!? Когда он, наконец, выведет хоть кого–нибудь из игры?!

Орки оттеснили меня от своего раненого товарища, при этом особую опасность представлял для меня тяжёлый железный ятаган. Древко моего оружия покрылось глубокими зазубринами и грозило укоротиться до минимальной длины. Второй орк с дубинкой хоть и не мог похвастаться таким опасным оружием, зато наносил большое количество лёгких и быстрых ударов, которые нельзя было игнорировать.

— Вася, стреляй! — завопил я, чувствуя, как с каждой секундой на моей шее затягивается виртуальная петля.

— Не могу! — сказал он откуда–то справа, хотя должен был находиться слева от меня. — Стрелы кончились!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Краем глаза я заметил, что раненый орк, перетянув ногу ремнём, уже ковыляет на помощь своим сородичам. Я коротко ругнулся, и сцепив зубы, отбивался.

Во время короткого, но интенсивного боя я так взмок, проявилась усталость, а мои редкие контрвыпады не приносили никакого результата. Орки уже вошли во вкус и наседали всё сильнее и всё настойчивее. Отсутствие особых боевых навыков они компенсировали числом и энтузиазмом. Хорошо, что их бесхитростные удары легко читались мной. Сказывался мой богатый фехтовальный опыт. Будь на месте моих противников хотя бы один опытный воин, я был бы уже мёртв.

— Игорь, держись, я с тобой! — справа появился мой земляк с копьём наперевес.

— Стой сбоку, — отбил удар дубинки, — вперёд не лезь, держи своего орка подальше! — скомандовал я.

Удивительно, но Васька послушался. И пока третий орк ковылял в нашу сторону, стараясь не наступать на раненую ногу, у нас даже стало получаться. Мне удалось оцарапать злобную морду одному орку и сбить дыхание огрызком копья другому, но третий орк своим появлением опять нарушил хрупкий баланс сил, и я готов был взвыть от безысходности, когда вдобавок ко всему Васька схлопотал дубинкой по запястью, а затем с криком отскочил назад и с обиженным воем спрятался мне за спину. Копьё он при этом потерял, и орки быстро оттеснили нас от него.

Отлично, Фортуна окончательно скрылась из виду, а мелкий пушистый северный зверёк значительно вырос в размерах. Вдобавок ко всем моим прошлым проблемам прилетели новые несчастья: вначале я пропустил скользящий удар дубиной по спине, мои движения замедлились, а потом половина древка, которое я держал в левой руке, превратилась в жалкий огрызок! От досады я бросил бесполезный кусок деревяшки в лицо орку с ятаганом. Попал, но это помогло, как мёртвому припарка. Вместо него я выхватил свой длинный охотничий нож.

К этому моменту в бой вернулся Васька! Похоже, мой земляк отобрал топорик у остолбеневшего Святослава и теперь старался помочь мне выстоять в неравном бою.

Напрасно! Тот же самый противник опять попал ему дубиной по руке, и по тому же самому месту. Васька уронил топорик и с матом в слезах снова ретировался.

На этот раз я не стал дожидаться, пока орки оттеснят нас от оружия, поэтому запустил нож в ближайшего орка, коряво перекатился, одновременно избежав удара по голове ятаганом, поднял выпавший у товарища топорик. При этом я снова почувствовал боль в спине, которая вроде как уже начала затихать.

Недолгая радость от обладания топориком сменилась градом ударов, сыпавшихся от трёх противников сразу. Я пытался закручивать их влево, чтобы они мешали друг другу, но это у меня получалось плохо, наконец, я решил рискнуть, и сделал это зря. Мой обманный финт ввёл раненого орка в замешательство, и я ловким обратным ударом вскользь прошёлся по зубам твари, обухом топора выбил ему несколько зубов и возможно даже сломал челюсть.

Зато сам при этом провалился вперёд, еле отбил ятаган и снова схлопотал дубиной! На этот раз по ноге!

Чем я думал!? Как теперь маневрировать на одной здоровой ноге, когда вторая практически онемела от удара?! Моя подвижность была единственным моим спасением, а теперь я лишился и её. Хищные улыбки на лицах оставшихся противников подсказали мне, что орки были такого же мнения! «Вот и всё, Игорёк, баста! Конец!» — промелькнула в голове невесёлая мысль.

Орки злобно оскалились, переглянулись и принялись заходить на меня с двух сторон. Я попятился, припадая на одну ногу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Васька! Бери Святослава и бегите отсюда, я продержусь не больше десятка секунд! — крикнул я, не оборачиваясь и покрепче сжал в руках своё оружие.

Глава 21. Кандалы и «Трудовая книжка»

Два орка решительно надвигались на меня. Третий с рыданьем и воем катался по земле, держась обеими руками за челюсть.

Настал мой последний бой, а значит, следует продать свою жизнь подороже! Я уже планировал свою героическую смерть в бою, как вдруг впереди послышался топот и шум. Враги приостановились, сделали шаг назад и робко оглянулись. Я посмотрел поверх их голов. Из забоя, громко гремя кандалами, к нам бежали три каторжника. Один с киркой и двое с лопатами наперевес.