Моя жизнь и прекрасная игра - Эдсон Арантес ду Насименто

И вот мы, группа мальчишек, вышли на поле под оглушительные крики болельщиков, словно играть должна была команда взрослых. Это было непривычное ощущение…

Как только началась игра, мое возбуждение сняло как рукой. Я внушил себе, что это не финальный матч, а очередная игра, похожая на все предыдущие, в которых я участвовал. Я забыл о зрителях на трибунах и весь сосредоточился на победе. Я даже не отдавал себе отчета в том, что за моей игрой наблюдает Дондиньо. Самым главным теперь было забить мяч!

Мы выиграли. Но не просто выиграли, а с большим перевесом. И я в этой игре был лучшим бомбардиром. Мы победители! Кубок Николы Авалоне был нашим самым первым спортивным трофеем. Мы получили его из рук мэра. Потом на манер заправских чемпионов мы совершили круг почета, держа в вытянутых руках завоеванный трофей. Зрители, поднявшись со своих мест, бурно приветствовали нас. По утвердившейся традиции на поле летели монеты. Из моря впечатлений мне особенно запомнилось, как толпа скандировала: «Пеле! Пеле!» С этого момента я перестал ненавидеть свое имя, оно даже стало мне нравиться.

После игры отец слегка прижал меня к себе:

«Ты сыграл великолепно, Дико! Я сам не смог бы сыграть лучше!»

Мы пришли домой. Дондиньо торжественно объявил о нашей победе. Я впервые заметил улыбку на лице матери при обсуждении футбольной темы. Она крепко обняла меня и поздравила.

Мать ни разу не видела, как я играю — ни с трибуны стадиона, ни по телевизору. К тому же дона Селесте ни разу не слушала репортаж по радио о матче с моим участием. Она утверждает, что очень нервничает, как бы я не получил травму, как Дондиньо. И еще она постоянно думает об ответственности команды и каждого ее игрока перед клубом и болельщиками. Она смотрела на экране телевизионные повторы некоторых матчей, но лишь по окончании игры, когда уже известен результат и она знает, что я не был травмирован, а если и был, то полученная травма не вызывает опасений. К счастью, в футбольных состязаниях мне удавалось избегать травм, которые серьезно сказались бы на моей спортивной карьере.

Я не думаю, что моя мать вообще игнорирует футбол. С отцом она познакомилась именно на футбольном матче. Вместе с тем футбол как раз причинил ей немало страданий! Независимо от моих успехов она не может забыть прошлого и избавиться от волнений о будущем.

В полдень того самого дня, когда «Америкина» выиграла первенство города Бауру, я был словно заведенный. От чрезмерного возбуждения я никак не мог прийти в себя и, наверное, порядком всем надоел.

«Мама, если бы ты видела, как зрители приветствовали меня. Они громко скандировали: «Пеле! Пеле!» Значит, я им понравился. А сидевшие в ближних рядах бросали на поле деньги. Ребята отдали их мне, потому что я был лучшим бомбардиром. Целых тридцать шесть крузейро! Мама, я был звездой в этом матче. Спроси папу. Если бы ты была на матче! Тридцать шесть крузейро, мама!»

Тридцать шесть крузейро по нашей тогдашней жизни были солидной суммой. На них можно было купить три килограмма бобов, пару килограммов кофе и еще осталось бы на сахар. Но моя мать, несмотря на ее сугубо индивидуальное отношение к футболу, слишком долго прожила в доме, где эта игра была темой номер один, чтобы не знать и не уважать соответствующий протокол.

«Не ты один заслужил эти деньги, — сказала она. — После ужина пойдешь и разделишь их с товарищами по команде».

Хотя дона Селесте и не произнесла вслух, но мне кажется, она подумала: если эти тридцать шесть крузейро привяжут тебя к футболу, то я совершила опрометчивый шаг.

Я ответил просто: «Спасибо, мама», — в этот момент еще больше полюбив ее за сказанные слова.

Мой брат Зока, который весь матч просидел на скамейке запасных, возбужденно кричал:

«Дико, послушай, Дико! Ты помнишь, когда…»

И мы снова во всех деталях «проигрывали» матч.

После ужина мы с Зокой отправились к ребятам, чтобы поделиться с ними тем фантастическим богатством, которое собрали на поле. Представляю себе, как были рады дона Селесте, дона Амброзина и даже Дондиньо, когда мы ушли. Ведь в доме наконец-то наступила тишина.

Выступления нашей «Америкины» проходили, как у нас принято выражаться, при попутном ветре. Мы играли со многими командами наших сверстников, а также с коллективами, сформированными из более старших, опытных ребят, и ни одного матча не проиграли. Мы так были избалованы победами, что даже ничья доставляла нам огорчение. Но неожиданно Зе Лейте переехал в Сан-Паулу; мы одновременно лишились и тренера, и трех лучших игроков: Зе Роберто, Зе Марии и Зе Луиса. За короткий срок мы превратились в самую заурядную команду, в которой каждый рвался давать указания и в которой было одиннадцать тренеров, пятнадцать воспитателей и двадцать два игрока, действовавших по принципу кто в лес, кто по дрова. В общем, такая команда полностью лишалась всяких шансов на успех. Нас стали преследовать неудачи, и вскоре «Америкина» вообще перестала существовать.

Мне тогда исполнилось тринадцать лет, и перешел я в четвертый класс. Поскольку я плохо учился и пропускал уроки, в третьем классе мне пришлось просидеть два года. Я нисколько не сомневался, что и в четвертом останусь на второй год. Это меня очень удручало. Я разочаровался в системе образования и в методах обучения. Но дона Селесте была непреклонна. Она с большой неохотой примирилась с тем, что мне не суждено стать врачом или адвокатом. Тем не менее я продолжал учиться, по крайней мере для того, чтобы окончить начальную школу, а не то! В страхе перед этим «а не то» я старался не пропускать уроков.

Примерно в то же время, когда стала распадаться наша «Америкина», клуб «Бауру Атлетик» решил создать юношескую команду, назвав ее «Бакино» (малый «БАК»). Многих из «Америкины», в том числе и меня, пригласили в эту команду.

День, когда меня пригласили в «Бакино», стал одним из самых волнующих в моей жизни. Я буду играть в юношеской команде, затем стану взрослым и надену уже футболку профессионала с магическими буквами «БАК» на левой стороне груди. Кто знает, может быть, мне удастся сыграть на поле рядом с самим Дондиньо!

Мы тренировались напряженно, до изнурения, стараясь привыкнуть друг к другу, чтобы почувствовать себя единым и сплоченным коллективом. Хотя костяк команды составили игроки бывшей «Америкины», в «Бакино» было много других ребят, с которыми мы познакомились только сейчас. А какое это удовольствие играть в такой команде, где, если не подходил размер бутс, можно было в любой момент получить другие — только попроси, — причем самые новенькие! И вот однажды нам сказали, что у нас будет новый тренер — Валдемар ду Бриту. Мы изумились.