Запретная Магия - Энгус Уэллс

Каландрилл кивнул.

— Хорошо, — сказал Варент. — Я отправляюсь сразу же после завтрака. Приходи тогда ко мне.

— Предстоит церемония. Отец будет сопровождать тебя до самых ворот, — нервно заметил Каландрилл. — И он увидит меня. Мне запрещено выходить за пределы дворца. У стражников есть приказ…

Варент нетерпеливо замахал рукой.

— Доверься мне. Приходи ко мне, и, даю тебе слово, ты покинешь Секку вместе со мной. — Темные глаза весело и таинственно поблескивали. — Прибегнем к волшебству, Каландрилл. И волшебство сделает тебя свободным.

У Каландрилла была еще масса вопросов, но Варент улыбнулся, подхватил черный плащ, накинул его на плечи и направился к балкону. Как и в предыдущий раз, под изумленным взглядом Каландрилла Варент ступил на балкон и пробормотал несколько слов так тихо, что их невозможно было разобрать; настоянный на лунном свете воздух задрожал, как вода на поверхности, когда рядом проплывает рыба, и Варент исчез, оставив после себя слабый запах миндаля.

Каландрилл закрыл балкон, раздумывая над способностями посла. В Лиссе волшебство тоже не неизвестно, но оно мало распространено, и то, что ему приходилось видеть, было скорее проявлением земного тщеславия. Он присутствовал на представлениях при дворе — одни создавали из воздуха живых животных, а затем делали так, что взятые у публики вещи вдруг испарялись; а некромант домма несколько раз по требованию Билафа оживлял призраки. Но видеть человека, который так легко переносил бы себя с одного места на другое, как Варент, ему еще не приходилось. Видимо, именно так посол и собирается вывести его за пределы Секки. Размышляя обо всем этом, он спрятал карту в одежде и приготовился ко сну.

Каландриллу опять снился сон. Но только теперь ему не было страшно и он не испытывал дурных предчувствий. Он летел над городом и сверху смотрел на забитые народом улочки; отец и брат нетерпеливо ходят туда и сюда, разыскивая его, но поднять голову и посмотреть на него, парящего над ними, не додумались. В возбуждении он подлетел к городской стене, перелетел через бастионы и теперь парил над полями, а затем, когда Секка растворилась в воздухе позади него и он почувствовал на губах пьянящий вкус свободы, услышал свой собственный хохот. Юноша проснулся от солнечного света, игравшего у него на лице, и сон еще был свеж в его памяти; он спрыгнул с постели, и, когда слуги внесли горячую воду и завтрак, он уже был на ногах.

Он быстро привел себя в порядок, наспех проглотил завтрак и оделся. Коричневые брюки из мягкой кожи и высокие ботинки, свободная белая рубашка, короткая облегающая кожаная куртка — самая подходящая для путешествия одежда, которая в то же время не должна была вызвать никаких подозрений. Он подумал было прицепить к поясу меч, но в последний момент отказался от этой затеи, посчитав, что так выдаст себя с головой. Сунув карту в складки куртки и состроив беспечное лицо, он вышел из комнаты.

В коридорах дворца работали слуги, но никто не обратил на Каландрилла внимания — все уже привыкли к тому, что он постоянно бродит по дворцу без всякой видимой цели, так что юноша без приключений добрался до комнаты посла.

Прежде чем толкнуть дверь, он осмотрелся. Три женщины натирали мозаичный пол, отвернувшись от него в другую сторону; Каландрилл постучал и вошел.

Варент дожидался его за остатками обильного завтрака. Он уже был одет в синие с золотом одежды с поблескивавшим гербом Альдарина на груди; темные, зачесанные назад волосы серебрились от масла. Он встал и с улыбкой приветствовал Каландрилла.

— Тебя никто не видел?

— Нет, — Каландрилл покачал головой. — Мне встретилось лишь несколько слуг, но они не видели, куда я пошел.

— Карта с тобой?

Каландрилл кивнул, постучав себя по куртке.

— Отлично. — Варент поманил его пальцем. — Подойди ко мне, настало время изменить твою внешность.

Когда Каландрилл приблизился, посол, подняв руки ладонями вверх, что-то едва слышно забормотал. В воздухе поплыл запах миндаля. Варент протянул руки и дотронулся до щек Каландрилла — прикосновение его было столь интимным, что Каландриллу стало немного не по себе. Кожа у него горела, а волосы встали дыбом; Варент положил руки ему на голову, продолжая что-то бормотать. Запах миндаля усилился, а затем вдруг исчез. Варент отступил на шаг от Каландрилла.

— Готово — теперь тебя никто не узнает. Держись поближе ко мне, и тебя примут за моего слугу.

Каландрилл осмотрел себя с ног до головы: все вроде бы по-прежнему. Он повернулся к зеркалу и, увидев свое отражение, нахмурился.

— Доверься мне, — проникновенно сказал Варент. — Ты не заметил изменений, но они есть. Для окружающих ты сейчас самый заурядный парень, брюнет, с огромной бородавкой на подбородке. Мне это даже нравится.

— Я навсегда останусь таким? — осторожно спросил Каландрилл.

— Нет! — рассмеялся Варент, качая головой. — Как только мы выберемся за владения твоего отца, я верну тебе твой прежний облик. Обещаю!

Каландрилл кивнул, начиная нервничать.

— Теперь нам остается только ждать, когда нас позовут, — сказал Варент твердым голосом, — и тогда мы отправимся восвояси. Не расстраивайся, поверь мне, все обойдется.

Каландрилл опять кивнул — ему не терпелось побыстрее выбраться за пределы Секки и положить конец томительному ожиданию. Во рту у него пересохло, а сердце бешено колотилось в груди. Несмотря на спокойствие Варента, он вовсе не был уверен в успехе, и, когда вошел слуга и объявил, что домм ожидает посла, Каландрилл воспринял его как носителя добрых и худых вестей. Он ни в чем не был уверен до конца.

— Что же, пошли.

Варент хлопнул его по плечу и уверенно вышел из комнаты; Каландриллу ничего не оставалось, как последовать за ним. В коридоре посла ждал маленький паж и почетный караул из дворцовых солдат. Варент улыбнулся им, весело поприветствовал и неторопливо прошел к широкой лестнице, спускавшейся к главному входу. Каландрилл держался как можно ближе к нему, и сердце его бешено колотилось, ему даже казалось, что он сам всем возвещает о своем бегстве.

Билаф дожидался их около дверей. Соответственно случаю на нем была зеленая накидка, а на шее — тяжелая церемониальная цепь. Рядом стоял Тобиас в легкой кирасе с мечом на поясе, а на изгибе руки он держал шлем. Сзади них по стойке «смирно» стоял эскадрон из двадцати уланов — ни один из них даже не шелохнулся, пока домм прощался со своим гостем.

Каландрилл, низко опустив голову, слушал торжественные речи. Пот выступил у него на лбу. Отец взглянул на него, и Каландрилл с трудом сглотнул, но Билаф, не обратив на него внимания, отвел взгляд, и Каландрилл с облегчением вздохнул, поднял голову и уставился прямо на Тобиаса. Брат с безразличием посмотрел на него — так обычно он смотрит на безликих слуг. Отец принес послу извинения за отсутствие Каландрилла, но Варент успокоил его, что все в порядке, и они вышли во двор.