Темный принц - Кристин Фихан

Юбка колыхалась вокруг ее лодыжек с легким шелестом, а блузка прекрасно подчеркивала фигуру. Надо признать, эта одежда делала ее женственной, как и выбранные им кружевные трусики и бюстгальтер.

Ты собираешься просидеть здесь всю ночь, мечтая обо мне?

Ночь! Не может быть, чтобы снова наступила ночь, Михаил. Я превращаюсь в ночную бабочку. И не льсти себе, я не собираюсь о тебе мечтать.

Ей потребовалось постараться, чтобы эта ложь прозвучала небрежно, но она могла гордиться собой.

И ты думаешь, я поверю в эту чушь?

Он снова рассмеялся.

Она шла по дому, восторгаясь его убранством. Повсюду были картины и скульптуры. Снаружи солнце почти исчезло за горами, и Рейвен покорно вздохнула. Михаил накрыл антикварный резной столик на веранде за кухней. Когда она пришла, он повернулся к ней, улыбаясь. Увидев эту улыбку, она почувствовала желание.

Михаил склонил к ней голову, нежно целуя в губы.

— Добрый вечер.

Он дотронулся до ее волос и щеки. Она позволила усадить себя за стол, восхищаясь его старомодной учтивостью, когда он поставил перед ней стакан сока.

— Думаю, прежде чем я приступлю к работе, надо забрать твои вещи из гостиницы.

Длинными пальцами он взял черничный кекс и положил на антикварную тарелку. Это было так изысканно, но Рейвен поразили его слова, и она только молча смотрела на него синими глазами.

— Что значит забрать мои вещи?

Ей и в голову не могло прийти, что он может рассчитывать на то, что они будут жить вместе в одном доме. В его доме.

Он улыбнулся обольстительно, но не без озорства.

— Я могу обеспечить тебя новыми вещами.

У Рейвен задрожали руки, и, чтобы скрыть это, она положила их на колени.

— Я не буду жить с тобой, Михаил.

Сама эта идея была пугающей. Она была довольно скрытной, часто нуждалась в уединении. Он же был самым подавляющим человеком, с каким ей только приходилось сталкиваться. Как она будет жить, постоянно находясь рядом с ним?

Он повел бровью.

— Нет? Ты приняла нашу жизнь, мы прошли через ритуал. В моих глазах, в глазах моего народа ты моя Спутница жизни, моя женщина. Моя жена. Разве в Америке принято, чтобы жены жили отдельно от мужей?

Нотка притворного мужского удивления, прозвучавшая в его голосе, выводила ее из себя, отчего ей хотелось бросить в него что-нибудь. Она не сомневалась, что он втихомолку посмеивается над ней, забавляясь.

— Мы не женаты, — решительно заявила она.

Было трудно не обращать внимания на то, как сердце подпрыгнуло от радости.

Завитки тумана плыли по лесу, извиваясь вокруг толстых стволов деревьев, расплываясь и зависая на высоте нескольких футов. Эффект был зловещий, но прекрасный.

— В глазах моего народа, в глазах Господа мы женаты.

Это было сказано так: «Мое слово — закон».

Ее передернуло.

— А как насчет моих глаз, Михаил? Моей веры? Это не имеет значения? — спросила она, готовая к бою.

— Я вижу ответ в твоих глазах, чувствую его в твоем теле. Твоя борьба бессмысленна, Рейвен. Ты прекрасно знаешь, что ты — моя.

Она вскочила, отодвинув стул.

— Я никому не принадлежу, и меньше всего тебе, Михаил! Ты не можешь просто объявить, что будет в моей жизни дальше, и ждать, что я тут же соглашусь.

Она сбежала по трем ступенькам к тропе, которая, извиваясь, уходила в лес.

— Мне нужен свежий воздух. Ты сводишь меня с ума.

Михаил рассмеялся.

— Ты так боишься самой себя?

— Иди к дьяволу, Михаил!

Рейвен ступила на тропинку и почти побежала, чтобы он не успел очаровать ее. А он мог это сделать, и она это знала.

Туман был густой, а воздух влажный и тяжелый. Благодаря своему острому слуху она могла слышать каждый шорох в кустах, каждое покачивание веток, трепет крыльев в воздухе.

Михаил шел позади нее.

— Возможно, я и дьявол, малышка. Не сомневаюсь, это противоречит твоим взглядам.

Она посмотрела на него через плечо.

— Прекрати преследовать меня!

— Разве я не джентльмен, чьей обязанностью является проследить, чтобы леди попала домой?

— Перестань смеяться! Если ты засмеешься еще хоть раз, клянусь, я за себя не отвечаю.

И тут Рейвен заметила крадущиеся фигуры и горящие глаза, которые следили за ней. Ее сердце почти остановилось и забилось вновь.

— Прекрасно! — Она развернулась и уставилась на него, — Просто здорово! Замечательно, Михаил. Зови своих волков, чтобы они съели меня живьем. Я нахожу, что эта идея вполне в твоем духе.

Он улыбнулся, блеснув зубами, словно голодный хищник, и снова рассмеялся, поддразнивая.

— Это не волки посчитают тебя восхитительно вкусной.

Рейвен подобрала сломанную ветку и бросила в него.

— Прекрати смеяться, как гиена! Это не смешно. Одного твоего высокомерия достаточно, чтобы заставить меня отказаться. — Ей потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не рассмеяться.

Чудовище, он слишком очарователен и пользуется этим.

— Твои американские выражения очень занятны, малышка.

Она бросила в него еще одну ветку, за которой последовал камушек.

— Кто-то должен преподать тебе урок.

Она напоминала вулкан, сплошь искры и пламя. Михаил задержал дыхание. Она была его, сплошной огонь и ярость, храбрость и независимость. И страсть. Этим она и растопила его сердце, вошла в его душу. Он чувствовал это в ее сознании, хотя она была чрезвычайно осторожна, стараясь не позволить ему это увидеть.

— И ты думаешь, ты — тот, кто это сделает? — поинтересовался он.

Еще один камень полетел ему в грудь. Он легко поймал его.

— Думаешь, я боюсь твоих волков? — потребовала она. — Здесь только один волк, и это ты. Зови их. Давай!

Она сделала вид, что вглядывается в темный лес.

— Подходите и получайте меня. Что он вам сказал?

Михаил разжал ее пальцы, высвобождая ветку, которой она вооружилась, словно дубинкой. Обняв за талию, он притянул ее к себе.

— Я сказал им, что ты на вкус, как теплый мед, — прошептал он своим волшебным голосом.

Развернул к себе и взял в руки ее прекрасное лицо.

— Где же уважение, которого заслуживает такой могущественный мужчина, как я?

И он погладил ее по нижней губе. Рейвен закрыла глаза, смиряясь с неизбежным. Ей хотелось плакать. Чувства к нему были настолько сильны, что перехватывало горло. Михаил прикоснулся к ее глазам губами, пробуя слезы на вкус.

— Почему ты оплакиваешь меня, Рейвен? — пробормотал он около ее горла. — Это потому, что ты все еще хочешь сбежать от меня? Неужели я настолько ужасен? Я бы никогда не позволил ни одному живому созданию, будь то человек или животное, причинить тебе боль, если только в моей власти предотвратить это. Я думал, наши сердца и сознания едины. Я ошибаюсь? Почему ты больше не хочешь меня?