Семь шагов к счастью - Эмили Гунн

как-то могла еще начать привыкать к усовершенствованному образцу Мартина, который не только позволит мне щеголять в купальнике, но и будет меня сопровождать во время занятий в общем бассейне.

Но принять, что Никс, бережно оберегающий свои интересы от присутствия жены, поведет меня на корт, где он привык играть в свой любимый теннис и куда путь мне обычно был заказан, мне было в разы труднее!

Однако Никс сказал, Никс сделал.

Теперь мы регулярно посещаем эти спортивные секции.

Чему я непередаваемо рада!

Итан — Мартин.

Кажется, жизнь начала помаленьку налаживаться. Если не учитывать того, что это вовсе и не моя жизнь.

Деб уже не так психовала при виде меня, как это происходило раньше. Я приобрел наикрутейший ноутбук, о котором раньше мог только мечтать. К тому же прикупил к нему все, что должен иметь любой уважающий себя программист.

С фермой, обнаружившейся у Никса, я тоже разобрался. Вот что было проще простого по сравнению с налаживанием контакта с Деборой. Это, оказалось, все равно, что играть одновременно в «Виртуальную Монополию» и в "Счастливый фермер" только с уклоном в городской бизнес. Я не привык хвастаться, но очень похоже на то, что со мной дела пойдут в разы лучше, чем с самим Никсом. Все же свежий взгляд и все такое… Ну вы понимаете!..

А от большого тенниса я вообще в восторге!

Только этот Хэнкс продолжает временами вести себя так, будто я просто пустышка. Шикарный маникен для привлечения прессы и народа. А управлять всем из-за кулис должен именно он. Тоже мне Серый кардинал Клаус нашелся!

Безусловно, это могло быть довольно удобным для меня, если бы все оставалось, как в первые дни. И не сумей я влиться в дела в полной мере. Но сейчас его попытки сместить Никса с реального пьедестала меня абсолютно не устраивали!

Единственное что, я был бы не прочь скинуть на Хэнкса — это общественные дела, учитывая тот факт, что политик из меня никакой. Да вот только и в этом Клаусу не повезло — быть чьей-то марионеткой не по мне. И как бы ни было муторно и сложно, но даже эту область деятельности Мартина я не желал оставлять нашему чересчур активному и предприимчивому помощнику. Мне было легче объявить об отставке, чем перекинуть все на него. Что я с радостью и сделал, завершив на этом политическую карьеру Никса.

***

Сегодня я проснулся чуть позже обыкновенного. И этот воскресный день уже начался лучше некуда:

За окном стояла прекрасная погода, Аделаида подала наивкуснейший завтрак, как только я спустился в гостиную. А самое прекрасное, что Деб этим утром добровольно уселась совсем близко от меня. И что еще больше подняло мое и так чудесное настроение — она с аппетитом поедала гренки со сливовым джемом. Видеть ее такой — расслабленной, довольной, жизнерадостной — было настоящим удовольствием!

Никогда не думал, что радость другого человека может доставлять настолько искреннее наслаждение!

Мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы и Дебора так же желала радовать меня. Чтоб видела во мне близкого, ради которого хочется стараться. Хочется просыпаться по утрам, чтобы поскорее сбежать вниз по ступеням огромного холла и очутиться с этим человеком за одним столом. Чтобы просто любоваться им! Получать удовольствие от такой мелочи — как его улыбка или даже просто хороший аппетит.

И меня вновь немного переклинило. Жуть как не терпелось дотронуться до Деборы. А еще, чтобы она прикоснулась ко мне настоящему! Не к ненавистному Никсу, а именно ко мне — Итану Риду, которого она, к сожалению, никогда не встретит…

И которого я катастрофически сильно мечтал показать ей. Показать Деборе хотя бы крошечную частичку себя самого. Того, кем я был до того, как стал Мартином Никсом.

— Какие планы на сегодня? — спросил я, прокрутив в голове безумную затею, пришедшую мне на ум.

— У меня никаких, — благодарно улыбнулась мне Дебора, когда я подлил ей сливок в кофе. — А у тебя?

Кажется, она начинает привыкать к моим сумасшедшим идеям! — усмехнулся я про себя.

— Доедай, малышка, и собирайся, — сказал, лукаво улыбнувшись. — Хочу кое-куда отвезти тебя сегодня.

Через четверть часа мы уже мчались в роскошном красном кабриолете "Ferrari". Это была не машина, а просто сказка! Сидящая на переднем сидении Деб украдкой поглядывала на меня, незаметно улыбаясь.

Видимо, она обратила внимание на то, как я, сев на водительское место, с трепетом провел рукой по рулю. Не могу даже представить, что она думает по поводу таких перемен в поведении своего мужа. Однако прелестная миссис Никс и не догадывается, что не одна лишь машина производит на меня такое впечатление. Знала бы, малышка, в каком я восторге от нее самой…

Когда мы тронулись с места, бронзовые пряди Деборы выбились из прически и теперь развевались на ветру, то и дело приковывая к себе мой зачарованный взгляд. А потом, все же заметив, мое внимание, ее глаза заискрились как у ребенка, и даже румянец заиграл на щечках.

— И отчего мы так разрумянились? — решил я немного ее поддеть.

— Здесь холодно, — насупилась Деб, смутившись, что я заметил ее реакцию. — Я замерзла, — сложила она ручки на груди, отворачиваясь к окну.

— Что ж, тогда поднимем крышу, — нажал я на соответствующую кнопку на панели управления. — Не позволю же я замерзнуть моей красавице!

Пусть капризничает, — усмехнулся в уме. — Я и этому, кажется, рад.

Вскоре мы остановились у современной постройки, сплошь состоящей из металла и стекла. За неделю до того, как я распростился с прежним телом, мой хороший друг Сэм поделился отличной новостью — намечалась выставка его картин.

С Сэмом мы сдружились еще в школе. Я, несмотря на слабое сердце, был бунтарем, он же всеобщим примером для подражания. Однако клише не помешали нам отлично поладить. С годами дружба только окрепла, и в последние годы мы с Сэмом были все равно, что братьями.

Войдя внутрь, мы с Деборой оказались в огромном зале, где повсюду были развешены работы моего школьного товарища. Народу было полно, ведь Сэм был талантом от природы.

Деб тоже с восхищением смотрела по сторонам. Наверное, все, что касалось искусства было ей близко по духу. А я поглядывал на нее, довольный тем, что угадал. Снова привел ее туда, где ей понравится, где она раскроется мне.

А вот некоторые из собравшихся, позабыв о картинах, с любопытством рассматривали нас. А то и понятно — ведь не каждый день увидишь Мартина Никса в подобных местах!

— Не может быть! — воскликнула