Дебил с дубинкой. Том 5 - Артем Всеволодович Туров

произошло, и я внезапно не получил просветления в мастерстве меча, но… Больше десяти лет тренировок оставались со мной и с моим телом. Да и работа в осколках добавила моему организму нужные рефлексы, так что для начала я решил создать для себя подходящий меч.

Материалом для работы могла послужить вся та же кость, особенно учитывая, что у меня перед глазами был один подходящий скелет с подходящими костями.

Речь шла про косолапого гиганта, у которого мы отжали эту территорию. Ее бедренная кость в длину была почти полтора метра, да и с широтой не подкачала.

Хоть эта кость и была полая внутри, но ширины хватало, чтобы заострить бока и сделать острые края. Правда сама кость была довольно крепкой, так что мне пришлось промучиться с заточкой. Если говорить конкретнее, то я провозился с этой костяшкой более трех дней, не считая времени, когда я отбивал многочисленные нападения зверей, а после разделывал туши для получения мяса и шкур.

Хоть и кажется, что жизнь пошла однообразной и даже в какой-то мере спокойной, но это было далеко не так. В этом месте каждую секунду кто-то кого-то ел, поэтому нападали на наш временный лагерь слишком часто. И не сказать, что все нападавшие звери были слабаками, и я на раз-два справлялся с ними. Иногда я получал довольно серьезные ранения, за три-четыре дня дважды лишался конечностей, и вообще был морально уставшим как собака.

Благо, что моя спутница закончила со своими выходками в стиле «я принцесса, ты холоп» и спокойно делала свою работу, а заодно находила время варить свои зелья, которые реально сильно ускоряли мою регенерацию, и по словам моей спутнице это имело слабый эффект закрепления. То есть эти зелья все больше разгоняли мою и так немалую регенерацию. Теперь я точно был уверен, что смогу восстановиться, даже если от меня останется всего лишь одна рука, если не палец.

Было смешно видеть, что такое мощное зелье варилось в настолько убогой таре и глины, что даже полуобезьяны из докаменных веков постеснялись бы пользоваться такой штукой.

Только вот каждый раз, когда Сильвия мазала мое тело этим зельем, она как-то странно на меня смотрела.

— Спасибо Сильвия, — решил почесать я эго девушки, — я ценю что ты заботишься обо мне.

Все-таки ласковое слово и кошке приятно.

— Цени это. Не о каждом человеке заботиться такая красавица как я. О чем опять задумался?

— О доме. Поскорее бы закончилось это все. Благо, я уже начал тренировать свою технику, так что всего за несколько месяцев получу средний демонический котел.

— И сразу же свалишь?

— Нет. Сначала я помогу тебе достигнуть того же. Я чту свое слово. Не беспокойся об этом.

— Ты ведь уверен, что, достигнув уровня старшего демона сможешь вынести культивацию со мной?

— Более чем. Не беспокойся об этом. Ты ведь не забыла из какого я рода? Что бы не случилось, я точно позабочусь, чтобы ты стала намного сильнее и смогла выбраться отсюда.

— Расскажешь немного о своем доме?

— В принципе не о чем рассказывать. Как и в этом мире, каждый второй пытается сожрать.

— Ты ведь Найак. Как такое возможно?

— Найак, но я глава отдельной семьи. И наш мир довольно далек от средних миров, где проживают остальные мои родичи. Дома у меня только мать и сестра, которые сейчас остались одни, и я сильно надеюсь, что с ними все в порядке.

— Ты оставил их одних и пришел на обучение к моему отцу?

— У меня не было выбора. Законы рода. В противном случае я мог сильно навредить своим родным. Да и оставил я с ними рядом немало войск. Одни только мои апостолы чего стоят!

— Глупая ложь!

— О чем ты?

— Обычный демон даже при всем желании не может создать апостолов. И то, что ты из рода Найак, никак тебе не поможет в этом. Даже старшие демоны не могут создать апостолов. У них недостаточно заслуг перед Бездной, чтобы та дала свое благословление на создание бесов. Только высшие демоны могут это сделать.

— Ну, можешь не верить. Но дома у меня остались семеро апостолов.

— Да еще и семеро?

— Ну да. Разве не столько их и должно быть?

— Ты действительно не понимаешь, насколько нелепо звучит твое бахвальство?

— Неа. Объясни, что не так с моими апостолами. И это не бахвальство и не ложь.

— Я объясню, раз уж записалась твоей наставницей. Чтобы создать хотя бы одного апостола, простого ритуала с праной будет мало. Это просто сломает испытуемого и сделает из него психа. Нужно чтобы сама мать Бездна признала тебя. Не твой род, не твой дом, не твоих предков, а именно тебя. Понимаешь? Ты должен сам по себе быть кем-то настолько выдающимся, чтобы Бездна благословила твоего раба и сделала из него беса.

— Будем считать, что я сам по себе кто-то, как ты и сказала. Так что мои апостолы ждут меня дома.

— Можешь дать клятву своей бессмертной душой, что не обманываешь?

— Зачем тебе это?

— Поверь мне, это очень важно. Я знаю, что у таких клятв есть последствия, но это намного важнее для меня, чем тебе кажется.

— Что-то ты темнишь дорогая. Ты же понимаешь, что только подготовка ритуала к клятве займет более шести часов. С чего это тебе так заинтересовали мои апостолы.

— Просто поверь, что это очень важно для меня знать. Я прекрасно понимаю, что это очень сложно. Я буду работать, а ты подготовь все как надо. Пожалуйста!

Поведение Сильвии было более чем странным. Какая разница, благосклонна ко мне Бездна или нет? У Бездны таких любимчиков не миллион и даже не миллиард, а намного больше. Так что подозревать, якобы я такой весь из себя избранный, которому она поклянется в вечной верности, было бы глупо.

Да и сама клятва на душе была не самой простой штукой. Начнем с того, что это даже не клятва, а залог. Ты ставишь в залог частицу своей души какой-нибудь вечной сущности, в нашем случае это естественно была Бездна, а после исполнения клятвы получаешь ее назад. Вернее, она всегда с тобой и остается, просто на время, пока клятва не исполнена, у сущности есть права на эту самую душу, вернее на частицу.

Делалось это при помощи сложнейшего ритуала, для активации которой могла бы сойти почти любая энергия в мизерных количествах. В моем случае, я должен был найти ровную поверхность и создать огромный рисунок из своей собственной крови, даже без наполнения праны. Остатков моей ауры,