Кирпичики (СИ) - Тамбовский Сергей

— Правда? — озабоченно спросила она. — Ладно, больше не буду.

— А вообще-то главный признак сильного волнения это сухость во рту, слюна в это время не образуется.

— Правильно, надо водички попить, — согласилась она, доставая из сумки пластиковую фляжку.

А в это время объявили регистрацию на рейс до Франкфурта, мы поплелись на стойку номер 18 в крайнем левом углу терминала… пока ещё не F, просто международного терминала.

— Как там оно всё пройдёт? — озабоченно спросила она меня в который раз, — просто не представляю.

— Забей, Любаша, — в который раз начал я её успокаивать, — как только за руль мерсика сядешь, всё волнение мигом улетучится. Знаешь народную поговорку про мерс?

— Не знаю, расскажи.

— Надеваешь садики, садишься в мерсик и дуешь по хайвею.

— Хайвей я знаю, что такое, а садики это что?

— Саламандры, — пояснил я, — модная модель обуви.

— Мужской наверно обуви, — вслух начала размышлять она, — мне такое не пойдёт.

— Хорошо, — согласился я и поправил поговорку, — надеваешь лоферы, садишься за руль мерса и дуешь по Бергер-штрассе.

— Мне больше БМВ нравится, — сообщила она, — а Бергер-штрассе это что?

— Да ради бога, выберешь для себя бэху, они всё равно в одной ценовой категории с мерсами. А Бергер это главная улица Франкфурта, сосредоточие ночной жизни. Не, есть там и Цаль, ещё более крутая, но она пешеходная, по ней не порулишь.

— А ты откуда всё это знаешь? — с подозрением спросила она.

— Так дружбан написал, Слава Шульц — я же рассказывал, он в прошлом году туда с семьёй эмигрировал, — привычно соврал я.

Глава 23

А пока мы стоим в очереди на регистрацию, есть время рассказать свою печальную историю, начинающуюся со встречи с Вайкуле возле гостиницы Астория. Началось всё с того, что она опоздала на добрых полчаса, потом быстро сплавила Кирилла с Димой — дескать, вас никто не звал, но это бы ещё было полбеды, потому что вслед за этим она потащила меня ужинать в ресторан этой гостиницы. А цены там можете представить себе, какие… Но и это было бы еще не пол-беды, а две трети может, потому что сразу вслед за заказом блюд за наш столик плюхнулся Калниньш, не тот, который Цоя подставил, а натуральный, Ивар Эдмунтович, звезда «Театра», «Маленьких трагедий» и «ТАСС уполномочен заявить». И сразу начал качать права…

Как выяснилось, тот другой Калниньш оказался его родственником, племянником что ли, так он в ультимативной форме потребовал от меня поменять показания, кои я дал бравому латышскому капитану в Талси. От этого, типа, зависит судьба его дорогого племяша, а мне оно ничего не стоит. А Лайма горячо его поддержала — вот для чего ей понадобился приезд в Питер и встреча со мной, а я уж навоображал.

— И каким именно образом я должен изменить свои показания? — поинтересовался я.

— К примеру так — у тебя с Витей случилась ссора на том озере и ты случайно поранил его. А потом испугался и отвёз в больницу. А теперь подумал и хочешь оформить явку с повинной.

— Хочешь, чтобы я с пола срок поднял себе, начальник? — ухмыльнулся я. — Тебе-то понятно, зачем это надо, а мне зачем в петлю лезть, поясни…

И он тут же пояснил — срок я получу условный, он с Лаймой постараются, в латышской полиции у них хорошие связи, а потом будет мне концерт на главной площади Энска с участием всех звёзд, это они тоже сделают. Ну и квартира в Юрмале… не сразу, а через годи, зуб даёт.

— Хорошие условия, льготные, — вслух начал размышлять я, а потом продолжил, — а если я откажусь, тогда что?

— Тогда вот что, дорогой Лётчик, — взяла руль разговора Лайма, — Валдиса всё равно оправдают, мы уж постараемся, а на тебя повесят это дело, но уже с отягчающими обстоятельствами. А там до восьми лет строгого режима.

Вот же блин, подумал я, стоило с этим дерьмом связываться… выручил, называется, Витю, зато геморроя нажил немеряно. А вслух я вот что сказал:

— Мне надо подумать. До завтра, к примеру.

— Думай, торопить мы тебя не будем, — ответил Калниньш. — Только хорошо подумай.

Еда после такой беседы, как вы понимаете, у меня поперёк горла бы встала, поэтому я тут же откланялся и отправился к знойной женщине Аллочке…

— Чего застыл? — спросила Люба, — наша очередь подошла.

— Извини, задумался, — ответил я и протянул паспорт с билетом в окошко окна регистрации.

Через час мы уже сидели в удобных и комфортабельных креслах широкофюзеляжного лайнера ИЛ-86, ещё не запрещенного к эксплуатации в странах Евросоюза. Места нам в серединке достались, я рядом с проходом сел, а Люба дальше.

— Эх, кино бы какое-нибудь сейчас посмотреть, — помечтал я.

— Вернёмся, так хоть обсмотрись, — одёрнула меня Люба, — у Сани целая гора новых кассет приехала. А здесь куда ты эту кассету вставишь?

Действительно, эпоха жидкокристаллических экранов ещё не началась, лет 10–15 до неё оставалось, а обычный телевизор с ЭЛТ-трубкой тут вряд ли разместится.

— Сколько лететь-то? — спросила Люба.

— Три часа, — ответил я, — вместе со взлётом и посадкой.

— Долго…

— Ничего, скоро обед принесут, так время незаметно и пройдёт.

И я оказался прав, время пролетело совсем незаметно, особенно после двух бутылочек красного вина, которое стюардессы предлагали совершенно бесплатно. А вот и Франфурт-Флюгхавен за бортом, он же Рейн-Майн-Флюгхавен… здоровая же какая дура, хаб для всей Европы. И нас конечно в Терминал-2 засунули, от которого до остановки всех видов транспорта пилить и пилить.

Границу без проблем одолели, таможенники тоже не придирались, багаж у нас весь с собой был, так что на остановку электрички до города мы быстренько добрались.

— План, значит, такой, — начал я пояснять обстановку на ходу, — сейчас добираемся до банковского квартала, снимаем бабло с карточки и сразу же на авторынок, он в пригороде, сама понимаешь, в центре столько места никто не выделит.

— А что за рынок, как называется? — начала пытать меня Люба.

— Называется Фракфурт-Автокино… только не надо меня спрашивать, при чём тут кино, я всё равно не знаю. Там выбираем две тачки, я тебе помогу, если не справишься, оформляем и не позднее пяти-шести вечера надо выехать обратно.

— Ты вроде про своего друга говорил, — вспомнила она, — что живёт здесь. Он нам не поможет?

— Тут облом случился, вся его семья в отпуск укатила, включая его самого, так что…

— И куда немцы в отпуск ездят?

— Все по-разному, а конкретно Шульцы в Турцию уехали, в Анталию кажется.

— Фу, — поморщилась она, — что может быть хорошего в Турции?

— Загибай пальцы, — начал я перечислять, — дёшево, раз, народу немного… ну пока немного, два, тёплое море и горячий песок, три. Мало? И потом они там по системе «всё включено» укатили, знаешь, что это?

— Что-то слышала, но ты расскажи.

— Сколько тебе нужно, короче говоря, столько ты и берешь еды в этой гостинице. Напитки тоже на халяву, все остальные услуги, естественно, тоже включены. Почти как коммунизм — каждому по потребностям.

Мы взяли билеты на поезд Эс-Банн в билетном автомате и покатили между бескрайних кукурузных полей. А пока мы добираемся до инкомовского банкомата, есть время дорассказать историю про Лайму и Ивара…

Итак, после бессонной ночи с неутомимой Аллочкой я решился на такой лихой финт — а расскажу-ка я обо всём подробно товарищу БГ и его заокеанской спутнице. Люди они не самые последние в нашем государстве, уж не последнее Лаймы, должны помочь… а если это не сработает, еду на всех парах обратно в палату к Вите — я же как-никак спас его, пусть теперь он меня спасает. Долг, как говорит известная пословица, платежом красен. И ещё процентами сверху, но это позднейшее уточнение.

Расстарался и добыл бутылку виски — Скотч-99 в красивой чёрной бутылке. Обошлось мне это дело в очень круглую сумму, но ладно, для дела же, а не для развлечения.