Академия Шекли (сборник) - Игорь Алимов

Прямо по курсу возникла сверкающая кристаллами наростов туша стремительно надвигающегося астероида. Увернуться времени не оставалось, и бот от души, всей массой в астероид врезался. Хряпнулся бортом о бездушную, раз в десять его больше глыбу – хорошо, не носом, – после чего развалился на множество мелких частей, и части эти шустренько разлетелись в стороны. Когда-нибудь вполне осмысленный кусок десантного бота номер сорок пять свалится на голову ничего не подозревающим, но удивительным формам жизни на далёкой-далёкой планете, и местные яйцеголовые – или какой там формы головы у местных умников? кто знает! – будут прыгать от радости, узнав наконец, что они не одни во Вселенной. Редкое счастье, что и говорить.

– Эв! – рявкнул в коммуникатор фон Шоербезен. – Эв! Ко мне!

Он основательно приложился головой при столкновении, и из носа пошла кровь, но с сознанием не расстался – успел отскочить в глубь командного салона, сгруппировался, даже штатный карабин с полным боекомплектом пальцем зацепил, и тут грохнуло. Бот был сконструирован не далёкими от устрашающих жизненных коллизий гражданскими даунами, а знающими своё дело военными с практическим устройством головного мозга, и потому при столкновении ничто на его борту не сдетонировало, не взорвалось, двигатели автоматически отстрелились и с хорошим ускорением скрылись в пустоте, где через некоторое время сверкнула яркая вспышка, а Дракон, отмахиваясь от мелких обломков, увернулся от стремительно мчащегося на него искорёженного десантного отсека, вылетел в вакуум и выпустил титановую стрелку в сторону причины аварии.

И теперь, болтаясь в великом Ничто рядом с астероидом – на привязи, среди осколков кристаллов и камней побольше, торопливо оглядывался: искал Эв. Одному загорать в пустынном уголке космоса совершенно не светило.

– Да, господин, – послышался её голос. – Я здесь. Дайте пеленг.

Она здесь.

Ччччё-ё-ё-ёрт!

Ларс коснулся нужного сенсора на левом плече, перекинул ремень карабина через другое, отпихнул вывернувшийся откуда-то справа искалеченный при столкновении санузел и принялся ждать – через полминуты, аккуратно, экономно маневрируя мини-движками в ботинках, к нему поддрейфовала Эв.

Теперь их снова было двое.

– Тупой синт, – с показным спокойствием приветствовал её Шоербезен. – Из-за тебя я в полной жопе. – И врезал Эв ногой, изо всей силы. Та отлетела к астероиду, мячиком отскочила от него и устремилась куда-то в пространство, а получивший обратное ускорение Дракон затрепетал на конце полимерного шнура. – Долбаная сука!!! – заорал ей вслед Ларс. – Немедленно вернись, и я с тобой такое сделаю!..

Бессильная ярость переполняла его.

14

Когда Ларсу фон Шоербезену было лет, наверное, десять, в их семейном обиталище однажды вышла из строя электроника. Говоря точнее, отказал хоум-кипер – не сошёл с ума, отрабатывая случайные обрывки программных кодов, в результате чего могло случиться много чего удивительного, с совершенно непредсказуемым для хозяев исходом, – нет, хоум-кипер по кличке Селеста, или попросту Сел, сломался. Вырубился. Умер. И перекрыл как все входы-выходы, так и системы связи с внешним миром, который единственно и мог помочь в подобном затруднительном положении.

Звукоизоляция в боксе была отменная, и когда будущий Дракон обратил внимание, что уже довольно долго к нему не наведывается с очередной порцией питания дроид-нянька, изолированный в соседнем помещении Шоербезен-старший уже совершенно сорвал голос в тщетных попытках до кого-нибудь докричаться. Ларс же был полностью поглощён усовершенствованием любимой биты для квайл-крика: с помощью подручных средств загонял в неё найденные в кладовой виброгвозди – и всё как будто получалось, и бита становилась очень похожей на орудие, которое Ларс подсмотрел у одного из персонажей вышедшего на прошлой неделе дополнительного уровня популярного нетгейма «Астарот гипердрайв III», и тут гордый успехами подросток захотел убедиться, насколько приблизился к искомому, для чего попытался врубить кибер-куб – а вот фигушки! не работает виртуалка. Нету связи.

Ларс озлился и хотел было съездить по непокорному кубу битой, уже даже руку занёс, но вовремя одумался: всё же виртуалка была очень полезна, и вдруг папашка не захочет раскошеливаться на новую?

Тогда он, волоча за собой новую игрушку и безжалостно царапая мягкий пенопластик пола, протопал к двери и ткнул пухлым пальцем в сенсор.

Никакого результата. Дверь, которая в любой момент предупредительно распахивалась раньше, ныне хранила безразличную неподвижность.

– Ну ты… – сказал Ларс, сверля дверь взглядом. – Живо!

Дверь по-прежнему безмолвствовала.

Ларс пнул её ногой, но дверь не реагировала.

Ладно.

Шоербезен ткнул в другой сенсор, активировавший внутреннюю связь, – иного выхода, как немного пообщаться с родителем, у него не было.

– Эй, там! – воззвал он. – Эй!

Связь не работала, и призыв канул втуне.

Ларсу вдруг стало жутко. До колик в животе. Небольшой домашний мирок отказался подчиняться, он не отвечал на требования привычным с пелёнок образом – он вообще никак не реагировал; любимый вирт-объём не подавал признаков жизни; кругом были бездушные, неповинующиеся стены, а ещё – голо-окно, и, оглянувшись на него, Ларс внезапно заметил, что поверхность окна матово-черна, безжизненна.

Шоербезен ощутил себя запертым в четырех стенах – одиноким и совершенно беспомощным, и это оказалось так страшно, что Ларс, взвыв изо всех сил юной глотки, принялся в каком-то безумном исступлении молотить битой по двери – дверь стояла неколебимо, пара гвоздей с противным визгом сломалась и впилась в потолок, но потерявший всякое соображение подросток не обратил на это никакого внимания: захлёбываясь визгливыми рыданиями, он бил в дверь и бил, колотил изо всех сил, раскрошил пульт управления, измочалил косяк – рука соскочила, и Ларс грохнулся на колени, но тут же вскочил, слепо размахивая покорёженной битой, налетел на стол, обрушил на него град ударов. Стол проявил твёрдость, и бита сломалась, а Шоербезен, подвывая, устремился в испытанное укрытие, в темноту, что всегда царила под кроватью.

Там он и просидел, в луже собственной мочи, размазывая по лицу сопли ужаса, несколько долгих, как бессонная ночь, часов – пока наконец не отворилась дверь и в помещение не ворвался всклокоченный родитель: ему удалось достучаться стулом до нижних соседей, и те, обозлённые настойчивым раздражителем, явились лично высказать, что на самом деле думают про живущих выше. Остальное было делом элементарной аварийной техники, которая живенько восстановила нормальное положение вещей.