Неосторожный гений - Лана Тихомирова

- Дождемся утра, а там я запишу ее к нам в отделение. Думаю, ее еще можно вылечить, - сказал доктор, - хотя больше хочется помыться и выпить… Хотя нет… Детей обнять… потом все остальное. Брижит, спасибо, я очень рад снова видеть тебя, - доктор снова обнял меня и поцеловал в лоб, - Виктор, спасибо, тебе, друг!

Глава 19.

- Собственно, а чего сидеть? - доктор энергично встал, - Мы можем идти. Мы же свободны, - последнее слово доктор произнес с особенной интонацией.

- Я, наверное, тоже свободен. Я рад, что смог чем-то помочь, - проскрипел не-ван Чех.

- О, ты был бесподобен. Весь этот цирк. Я не сразу сообразил, - улыбнулся доктор и обнял двойника.

- Это неприятно, Вальдемар, - проворчал двойник.

- Прости, - шире улыбнулся доктор, - Передавай привет, Пенелопе!

- Передам, - не-ван Чех кивнул мне и Виктору и растворился у нас на глазах.

- Может, вы и меня отпустите? - подала голос Лянка.

- То есть я, по-твоему, так безгранично наивен и добр, что позволю тебе просто уйти? - взъелся доктор, - Ты мне тут что болтала? Вечное счастье, я буду с тобой рядом. Вот я и буду с тобой рядом. Только все на этот раз будет правильно: ты пациент - я доктор.

Я готова была слушать ван Чеха вечность, не представляла, что могу так по нему соскучиться.

- А теперь мы тебя завернем и понесем в место будущего обитания, - доктор деловито потер руки.

Он и Виктор завернули Лянку в пальто доктора, мне дали ворох ее одежды, и все мы благополучно вышли из ангара.

Проблемы возникли на проходной. Лянка еще до нее начала истошно вопить, тогда доктор ответил ей скотчем. Он сохранил свой кусочек скотча и теперь аккуратно со всевозможными объяснениями и извинениями налепил его на рот Лянке.

- И не дай Бог, милая моя, тебя угораздит поорать на проходной. Меня оправдают, а тебя отправят на принудительное, - увещевал доктор, - Пенелопа работала на принудительном, такого насмотрелась, что никому не пожелает. Так что лучше под моим присмотром ведь так? Так ведь?

Лянка неохотно кивнула.

- Вот и умница, девочка. А теперь пошли.

Крадучись мы преодолели проходную. Лянка не издала ни звука. Проходя мимо цветника и моста, все молчали, переваривая каждый свое впечатление от вечера.

Прибыв в клинику, доктор занялся умасливанием дежурной медсестры, которая не хотела вписывать неизвестную дамочку в цепях и неглиже, завернутую в докторово пальто.

- Я, между прочим, только что из плена, - обижено, заявил доктор, когда ни один довод не помог.

- Ну и что? Ночью я ее принимать права не имею, - стояла на своем медсестра.

- Ну, милая, ну, что ты такая принципиальная, аж тошно, ей Богу. Шесть утра, до утренней смены ровно час, ну, что стоит, - изгалялся доктор.

- А с фон Бохелем кто будет объясняться? - фыркнула она, смягчаясь.

- Я, - радостно возвестил доктор, - Я ему все доступно объясню.

- Иногда, мне кажется, доктор ван Чех, что это у нас не вы больных лечите, а больные вас заражают, - ворчала медсестра, заводя карту.

- Чем заражают? - прикинулся шлангом доктор.

- Своими всякими… тараканами, - буркнула медсестра.

- Хорошо не половыми, - хихикнул доктор и тут же посерьезнел, - если ты о том, что я слегка вне нормы. Так и ты, деточка, тоже не идеал психического здоровья.

Медсестра посмотрела на доктора исподлобья.

- Что ты мне глазки строишь? У меня жена и почти трое детей. Пиши, дорогая, пиши.

Сестричка поджала губы и стала заполнять карту быстро, чтобы только от доктора избавиться.

- Учись, Брижит, - назидательно говорил доктор уже в лифте, - Как можно легко сломить сопротивление принципиального противника. Что же я так устал? - доктор резко посерел и оперся спиной на стенку лифта.

- Просто переволновались, - сказала я, сама засыпая на плече у Виктора.

- А знаешь, что самое страшное? - спросил доктор.

- Завтра пятница и мы должны еще работать?

- Нет. Не завтра, а сегодня, и не пятница, а суббота. И работать мы не должны. Но мы все еще здесь торчим. Шесть утра… надо домой позвонить, боюсь, разбужу их… - доктор бормотал себе под нос.

Мы пришли в ординаторскую. Виктор сел к столу, доктор - на свой стул и сразу же стал звонить домой. Мне же доктор дал знак, в виде бутылки конька, что время доставать бокалы.

Доктор ждал долго, пока ему не ответил мужской голос.

- Алло, да, прости, что разбудил! Как там дети, как Хельга?… Старая, ты, сволочь, - доктор расплылся в довольной улыбке, - То есть я не разбудил… Хорошо… Детей-то хоть спать уложили?… Слава Богу. Хорошо… Я с тобой потом разберусь, - доктор закрыл лицо рукой и засмеялся. Он положил трубку и смеялся еще долго. Мы с Виктором налили коньяк и ждали, пока пройдет нервный смех у доктора.

- Сейчас, подождите. Я понимаю, я - свинья, но еще один звонок.

- Вы не свинья, вы - доктор, - вырвалось у меня.

- И твой научный, угу, - доктор делал вид, что смертельно обиделся, - я рад, что ты это осознаешь. Бри, как ты?… Я знаю, свинья… телефон сел, а там где я был он бы мне не пригодился… Я потом тебе расскажу… В больнице с Брижит и Виктором, они тебе привет передают… Мы с ней уже все почти обговорили… Не беспокойся, я жив и здоров… Я приеду сегодня… А суббота, да, тогда заберу на выходные домой… А там, посмотрим.

Доктор положил трубку.

- Вот теперь вздрогнем!

Мы выпили, закусывать было нечем, мало того, что все были голодные, так еще и нервное напряжение сказалось. Нас тут же разморило. Но времени на сон не было, доктор рассказал нам о том, что было с ним, внимательно выслушал наш рассказ, качал головой, цокал языком.

- Ведь вот, что странно! - задумчиво сказал он, - Тор ведь ее любит, до потери пульса. Почему тогда он так поступил даже с ее воспоминанием. Она правильно сказала, желание запереть борется со страхом отпустить. Но и ведь на этой грани многие всю жизнь балансируют и не запирают и не отпускают и живут себе душа в душу. Странная все же эта штука - человеческая душа, я сколько уже в профессии, а все не перестаю удивляться, - подытожил доктор, - А вот, что ты будешь делать с работой, я не знаю. Фон Бохель тебя возьмет, он, кстати, очень сокрушался, когда я принес твое заявление. Не знаю, чем ты ему так угодила, но он, кажется, очень тобой дорожит. Но тут есть одно "но", - доктор по своему дурацкому обыкновению замолчал, выдерживая театральную паузу.

- Но? Вы не хотите больше видеть меня в своем отделении? - без всякой надежды сказала я.

Ван Чех взял мою руку и нащупал пульс.

- Ты просто пьяная, а я думал с ума сошла, - с нарочитым облегчением сказал он, - нет, дело в том, что вчера тебя уволили, так, что приходи на работу через неделю, хорошо? Пока отдохни. Я думаю, вам и с Виктором есть, что обсудить. В конце концов, дипломом займешься.