Дикие псы - Иван Сербин

– Руку, б…!!! – заорал сипло Олег Поликарпов, заворачивая громиле руку к лопаткам. – Пристрелю, сука!!! – И сержанту: – Гриша, руку ему держи!!! – Потянулся за наручниками. Жигулов решил, что они вполне управятся и без его помощи, метнулся к Владимирычу. Тот лежал на спине, дышал хрипло, мелко. В груди у него что-то страшно булькало, а из раны при каждом выдохе летели черные брызги. Жигулов опустился на колено, приподнял голову Владимирыча. Тот уставился на напарника белыми от боли глазами. В свете фар «семерки» стало видно, что изо рта у него сочится кровь.

– «Скорую»! – крикнул Жигулов, поворачиваясь к сержанту. – Быстрее! Пока патрульный, матерясь сквозь зубы и вытирая заляпанный грязью форменный бушлат, вызывал по рации «Скорую помощь», Олег Поликарпов подошел ближе, опустился на колено, стянул с шеи шарф, помог закрыть раны, пессимистично покачал головой.

– Две пули, – пробормотал он и вздохнул. – М-да. Повезло еще, что живой. На полсантиметра выше – и девчонки его остались бы сиротами. Подошел Коля Бадеев, рукавом куртки стер с лица грязную полосу, оглянулся на лежащих бандитов, процедил, тяжело дыша:

– Надо было вас обоих пристрелить, на хрен, при оказании вооруженного… Пристрелить надо было обоих. Ладно. Еще не вечер. Успеется. «Скорая» приехала минут через десять. Хрипящего Владимирыча уложили на носилки, погрузили в машину, и «РАФ», завывая сиреной, умчался. Жигулов, жадно затягиваясь сигаретой, проводил его взглядом. Он не стал спрашивать, куда повезут Владимирыча. И так известно: в Склиф, куда ж еще. Сержант пробежался по соседним гаражам, отыскал двоих понятых. Пока Жигулов составлял протокол, пока описывали вещи задержанных, оперативники осматривали «семерку». В бардачке обнаружился пистолет. Красноватый китайский «ТТ». Жигулов опустился на корточки, поинтересовался у Вована:

– Ствол твой?

– Нет, – ответил тот. – Не мой. Я вообще его первый раз в глаза вижу. И что у него… – он попытался мотнуть головой в сторону второго бандита, но закашлялся, сморщился от боли в отбитой груди, -…что пушка есть, тоже не знал. Честное слово. Вы же видели, я сам руки поднял. Сразу.

– «Бээмвуху» вы сработали? – спросил Жигулов. Отрицать очевидное было глупо, поэтому Вован кивнул потерянно:

– Ну да, мы. Но я не хотел. Это все Дукат. Давай да давай. Вот и дали, б… – Он снова сморщился, спросил, понижая голос: – Скажите, начальник, а мне зачтется, что я вам все рассказываю? Как чистосердечное? Зачтется?

– Это я тебе говорил «давай»? – вдруг яростно прохрипел гориллообразный. – Ты, петушара пархатый, козел паскудный. На штык отрихтую! Шею скручу, падло!

– А ты, сука, вообще молись, что живой до сих пор, – подал голос Олег Поликарпов.

– Толя… – Вообще-то они редко обращались друг к другу на «ты» на операции. Видимо, Коля Бадеев решил ломать традиции. – Посмотри. Жигулов обошел машину, переступив через лежащего на земле, яростно матерящегося Дуката. Бадеев протянул ему две стодолларовых банкноты.

– Под правым передним сиденьем лежали. Жигулов сразу понял, что держит фальшивку. Рисунок на обеих купюрах поплыл от влаги. Конечно, в банке их не обменяешь, а изготовить «куклу» для лоха из таких можно вполне.

– Откуда «гравюры»? – Жигулов обошел машину, продемонстрировал купюры Вовану.

– Из лесу, вестимо, – пробормотал тихо Олег Поликарпов. Вован же, болезненно кряхтя, повернул голову, скривился:

– Да один там… пытался расплатиться. Думал, видать, мы совсем без башки. «Фальшак» от настоящих не отличим.

– За что расплачивался?

– Да там… – Вован вздохнул.

– Лей, лей, – жестко сказал из открытой машины Коля Бадеев. – Колись, раз начал. А то ведь, не ровен час, мест в камерах может не хватить. Не хватить мест может, стало быть. Придется вас с приятелем в одну сажать.

– Посади, начальник, – многообещающе взревел Дукат. – Посади. Я этому шмаровозу вонючему…

– Закрой грызло, урод, – Олег Поликарпов наступил ему на спину чуть ниже шеи, вдавливая лицом в грязь.

– Из института культуры он, – торопливо пробормотал Вован. – Пацан один. На «шестерке». Поворачивал под красный и врезался нам в бочину. Точнее, в эту самую «бээмвуху». Ну, «развели» его, как водится, «по понятиям». Не в ГАИ же нам, в натуре, было обращаться, – последняя фраза явно высказывалась с претензией на юмор. Вован даже улыбнулся заискивающе, но никто улыбку не поддержал. – А он принес эти грины левые. Я ему их в рожу и кинул. Видать, эти две в салон залетели.

– Понятно, – кивнул Жигулов. – А что за пацан? Фамилия, имя, адрес?

– В общаге живет, на Левобережной, – испуганно поглядев на Дуката, ответил Вован. – А фамилия и имя в паспорте. У меня дома.

– Ясно, – Жигулов поднялся. – Олег, – обратился он к оперативнику, – мы с Колей тут пока все закончим, а вы с сержантом прокатитесь с этим орлом к нему домой и возьмите паспорт новоявленного «студента-финансиста».

Дверь открылась без всякого стука, и на пороге возникла рослая, мощная, как танк, комендантша. Уперев в крутые бедра красные мясистые кулаки, она обвела прицельным взглядом всех присутствующих – то есть Славика с Артемом – и осведомилась зычно, на весь коридор:

– Который тут Житков?

– Слазь, на фиг, – почти беззвучно закончил Славик и вопросительно вздернул брови: – Я – Житков. Чем обязан? Комендантша прищурилась подозрительно. Она уловила иронию в голосе подотчетного жильца, но вот понять, в чем же заключается ее смысл, так и не смогла.

– Иди, забирай снизу, – мотнула головой в сторону лестницы. – И учти, если он начнет тут дебоширить – сразу вызову милицию. Славик и Артем переглянулись.

– Кого забирать-то? – Славик явно пребывал в полнейшем недоумении.

– Дружка сваво, кого-о, – с бесхитростной брезгливостью сообщила комендантша и колыхнулась необъятным телом. – Иди, иди, пока он мне весь фойе не заляпал. Не то мыть заставлю.

– С Димкой, что ль, опять чего? – озадаченно хмыкнул Артем. Они поднялись и быстро вышли в коридор.

– Дверь закрывать надо, – гаркнула им в спины во всю мощь геликоновских легких комендантша. – Попрут чего, ко мне ведь прибежите жаловаться. Она прикрыла дверь, а Славик с Артемом уже катились вниз по лестнице. В фойе, у конторки вахтерши, стоял Костик. Вид его был ужасен. Левый глаз заплыл, переносица сровнялась со щеками, разбитые губы похожи на лепешки, волосы всклокочены и засохли кроваво-грязной коркой. Франтоватый костюм не виден из-под слоя грязи. Костик пошатывался. Похоже, ему было совсем плохо.

– Костя, – ребята кинулись к приятелю, подхватили его под руки. – Что с тобой? Под машину попал? Костя, ты меня слышишь? Костик медленно повернул голову. Левого глаза не было видно, но правый таращился на Славика неподвижно и страшно.

– Черт, – пробормотал Славик и сказал быстро Артему: – Его положить надо. Давай в комнату отведем.

– Может быть, милицию вызвать? – спросила явно перепуганная вахтерша. – И «Скорую помощь»?

– Не надо, теть Шур, – твердо ответил Славик. – Ни милиции, ни «Скорой». Мы сами его отвезем, если что. – Он заметил несколько крохотных капель крови на полу, предупредил: – Сейчас спущусь, затру. Не волнуйтесь. Он мысленно поблагодарил Бога. Грязь на Костике успела засохнуть, да и кровь уже запеклась. Подняв Костика в комнату, уложили на кровать. Тот стонал, словно каждое прикосновение вызывало невыносимую боль. Славик посмотрел на него, зло оскалился, взял тряпку и вышел из комнаты со словами:

– Пойду замою кровь. Артем же присел на корточки, сказал негромко Костику:

– Ты… это… полежи. Я быстро. Только воды принесу. Он взял кастрюлю побольше и направился в умывальник. Когда Славик вернулся, здоровяк, сидя на корточках у кровати, осторожно отмывал лицо Костика от грязи и крови. Славик бросил тряпку в угол, подошел ближе, остановился в метре от койки, принялся тяжело разглядывать избитого товарища.

– Хотел бы я знать, кто его так отделал, – сказал он негромко.

– Легкие отбиты, – в пространство констатировал Артем. – Вообще внутренности. Видишь? Кровь из уха сочится. Но ничего не сломано вроде.

– Вроде или не сломано? – Славик подошел ближе, наклонился над кроватью.

– Не сломано, – тряхнул кудлатой головой здоровяк, обмакивая платок в кастрюлю и продолжая обмывать лицо Костика. – Конкретно его отмутузили. На улице так не бьют. Тут специально старались. Чтобы не покалечить, но побольнее. – Славик потянулся за сигаретами, однако Артем сделал предупреждающий жест: – Не кури. У него легкие отшиблены. Начнет кашлять – больно будет. Славик сунул сигарету обратно в пачку. Тяжело присел на стул, положил подбородок на сцепленные руки, протянул многозначительно:

– М-да-а-а.

– Что? – не оборачиваясь, уточнил здоровяк.

– Вчера приезжали эти уроды за деньгами. Костик занял бабки, оказавшиеся фальшивкой. А сегодня его избили. Да как. Удивительно, что он вообще до общаги добрался, не помер по дороге… Костик закашлялся, застонал.