Великая Мать. Том 2 - Пётр Дынов

меня любишь, дай мне знания!». Здесь уже состояние любви немного выше. До тех пор, пока мы видим в любви материальные вещи, Божественная любовь не может проявиться, поскольку всегда будет иметь место состязание. Если вы имеете благодетеля, который содержит вас и одновременно с вами ещё десять человек и кому-то из них даёт больше денег, то у вас зародится недовольство, хотя этот человек облагодетельствовал и вас. Есть недовольство и в учебе: тот, кто не успевает в учебе, бывает недоволен. Следовательно, истинная любовь начинается тогда, когда доходят до предела, где это недовольство исчезает. Смотрю, какая-то мать очень любит своего ребенка, но её ребенок умирает. Она страдает, плачет и говорит: «Не могу жить без этого ребёнка, почему Бог забрал его у меня?». Бог дает ей другого ребёнка, она его тоже очень любит и снова говорит, что не может жить без этого ребёнка. Но проходит немного времени, ребёнок вырастает — и между матерью и им происходит разрыв отношений. Спрашиваю: «Как исчезла эта любовь? Куда она девалась?». То, что мать не может жить без ребёнка, это наши понятия. Мать носит ребенка на руках, растит его и думает, что не может без него жить. И ребёнок думает, что не может жить без матери. Но по какой-то случайности эта мать вынуждена отдать ребенка на воспитание служанке или какой-то другой женщине. И мы видим, что через десяток лет эта женщина для ребёнка представляет то же самое, что представляла его мать. Значит, идея, что «без этого ребёнка не могу», правильна только по отношению к Богу. Я вам объясню, что подразумевается под мыслью «без этого ребёнка не могу». Представьте себе, что у вас тут есть маленькая лампа, и вы говорите: «Без лампы не могу обойтись!». В сущности, без чего вы не можете обойтись: без самой лампы или без лампочки в ней, или без чего-то другого? Вы не можете обойтись без света. В сущности, свет лампы — это то существенное, без чего вы не можете обойтись, а сама лампочка — только проводник света. До тех пор, пока Божественная любовь течет через этого ребёнка, я не могу без него, но как только она перестанет течь через него, он для меня уже не имеет смысла. Следовательно, и эта форма, лампочка, имеет смысл только ради её содержания, то есть света. Однако свет не предел Божественной любви, это не тот свет, который может нас удовлетворить. За этим светом, что мы видим в виде лучей, есть нечто другое, нечто более существенное. Что это? Открываем книгу жизни. Этот свет падает на книгу — и мы читаем. Значит, этот свет вам необходим для того, чтобы вы могли читать книгу жизни. Но дело не только в том, что вы будете её читать. Это чтение вам показывает путь к Богу. Итак, лампа необходима для того, чтобы проявился свет. Свет необходим для того, чтобы проявилась книга, чтобы её читали. Книга нам показывает жизнь, раскрывает её скрытый смысл, а жизнь нам показывает путь к Богу. Если мы постигнем всё это, мы возрадуемся и со светом отправимся в этот путь.

Но существенным, тем, что нужно знать, является то, что все эти вещи — это пособия, руководство к великому и Божественному в мире. Любовь, существующая между людьми, их взаимоотношения — это всё вещи, которые указывают дорогу к Богу. Если человек умеет видеть, он всегда найдет что-то хорошее в любом человеке, в любом существе, как бы мало оно ни было. И если он сумеет уловить эту хорошую черту, он что-то прибавит в свою жизнь.

Сейчас смотрю, что в собраниях все вы начали с обратного пути. В физическом отношении вы собираетесь, а в духовном отношении начали с вычитания или изымания — всё находите друг у друга некоторые отрицательные качества. Что вы вычитаете? Вы говорите: «Такая-то сестра имеет такую-то отрицательную черту». Знаете ли вы, что происходит, когда вы так говорите? Один луч этой лампы гаснет. Потом говорите о какой-то другой: «А вы знаете, какой недостаток у этой сестры?». Ну и второй луч лампы гаснет. — «А третья — та как придет на собрание, внесет только раскол». Ну и третий луч гаснет. — «А эта же, четвёртая, как влезет между нами, — несчастья на нас обрушились!». Ну и четвёртый, и пятый луч света лампы гаснут. Вы все говорите и говорите так отрицательно о пятой, о шестой, о седьмой, о восьмой и так далее, и, того и гляди, лучи света в лампе будут гаснуть один за другим, пока, наконец, не погаснет вся лампа. Вы вычитаете, вычитаете, и, в конце концов, наступает темнота. Это психологический закон, который вызывает угасание света в нашем уме, в нашем сознании. Вы изымаете, изымаете, пока, в конце концов, не окажешься в полной тьме — в твоём уме все погасло. И, наконец, ты говоришь: «Господи, почему Ты так устроил мир?». Господь говорит: «Кто гасит так, как ты, свет своего ума, тому достанется жить, как и тебе, во тьме и мраке». Что нужно сделать? Вы начнёте обратный процесс. Вы скажете: «Та сестра начала исправляться, стала отличным музыкантом. Пусть придёт к нам поиграть!». И она приходит, садится за пианино и начинает играть. И хорошо играет! Сразу лампа вспыхивает. Потом говорите о какой-то другой сестре: «А знаете, такая-то сестра писательница и пишет очень хорошо». — «Так ли? Давайте её позовем почитать нам что-нибудь!».

Та приходит, читает своё стихотворение. Все довольны, рады ей. Лампочка ещё больше вспыхивает. — «А та сестра, говорят, художница. Пусть она принесёт картины, мы их посмотрим». Она приносит картины, все их разглядывают, радуются. Лампа ещё сильнее вспыхивает. О другой говорят: «А эта сестра закончила курсы по шитью и хорошо шьёт. Давайте поручим ей организовать и у нас курсы». Лампа ещё больше вспыхивает. О некоей говорят: «А знаете, какие хорошие баницы печет эта сестра? Путь испечёт нам баницу». Та печёт баницу. Все радуются, довольны, а лампа вспыхивает, все сильнее вспыхивает. Чем больше вы отмечаете положительных черт друг у друга, тем больше усиливается свет лампы, пока, наконец, она не засветит в полную силу. Итак, только стремясь к положительной стороне жизни, вы создадите себе характер. Это уже Божественное в человеке. Иначе, ища только отрицательные черты характера, вы становитесь банальными. Сегодня я объяснял вам один великий закон жизни. В мире есть два вида мужчин и два вида женщин. Один вид женщин — герои, а другой —