Танго дьявола - Эрве Жюбер

— Подведем итоги, — сказала она, ущипнув себя за горбинку носа. — Какие профессии мы имеем?

— Булочник, мусоросжигатель, кровельщик, кассир, чернорабочий доков, последних — двое, — перечислил Мартино, раскачиваясь на стуле. — Трое несовершеннолетних. Два недавних пенсионера. Чиновник Министерства войны, водитель трамвая с линии 8, консьерж, торговец…

И бывший глава Криминального отдела, добавил он про себя. Он перестал раскачиваться.

— Торговец чем, кстати?

Мартино заглянул в записи.

— Зонтиками. Можно сказать, он вписался в погоду.

— Верно. Барометр упал, — пошутила Роберта. Встала, потянулась. — Мы не продвигаемся, Мартино. Топчемся на месте.

Дождь снаружи превратился в осенний ливень, и две административные башни стали походить на миражи.

— Я интересовался Мишо, — сказал следователь. — Он не отходит от министра. Но невозможно выяснить, где он бывает и когда. Перемещения Фулда — муниципальная тайна, требования безопасности.

— Не важно. Мы допросим его позже.

На столе лежали десять карточек. Адреса, привычки, медицинские данные, хобби. Сведения о точках соприкосновения, которые им удалось выделить из этих фрагментов личностей, были скудными. Водитель трамвая и чиновник драли глотки в одних яслях. Марта Вербэ и Фликар имели по полной коллекции Мира и его тайн в двенадцати томах. Ничто не связывало между собой тех, кто стал жертвами Туманного Барона.

И все же все они были осуждены на смерть. Палач исполнил приговор. Почему он пощадил Мартино в мусоросжигалке? Чтобы показать, что действовал не случайно? Или они имели дело с крайне извращенным убийцей.

Молодой человек сделал такое анекдотическое открытие, что сказал о нем Роберте, когда та начала собирать драгоценные карточки.

— Все они получили письмо от Переписи, — обронил он. Взял пакет писем, отложенных в сторону, и открыл одно из них. — Вербэ не объяснила природы своей профессиональной деятельности за последние три года. Но она же была на пенсии. — Он взял второе письмо. — Лербье, консьерж. По дате рождения, указанной в Архиве, ему было 257 лет. Его просили подтвердить информацию. В противном случае «компетентные службы займутся его делом». У них что, мозги набекрень?

— Ну-ка покажите.

Роберта изучила административные перлы, как две капли воды похожие на те, что присылали ей. Они воплощали глупость во всем ее идеальном великолепии, подтверждали аварию в Архиве, о которой упомянул чиновник, или свидетельствовали о чем-то, чего они еще не нащупали,

— Я тоже получил подобное письмецо, — сообщил молодой человек. — Водитель Клеман Мартино совсем не тот, кто работает в Криминальном отделе, и не тот, кто относится к «Цементу». По городу разгуливают три Мартино. Они чокнулись, что ли?

— Если имеете претензии к Администрации, обратитесь к чинушам, — со всей возможной серьезностью посоветовала Роберта.

Она открыла папку майора, извлекла из нее документы и обнаружила письмо из Переписи. Грубера просили указать срок активной деятельности, хотя даты его чиновничьей карьеры были написаны черным по белому двумя строками выше. Роберта собрала все письма и бросила связку в свою сумочку.

— Мне в любом случае надо зайти к ним по вашему поводу.

Заметив удивление Мартино, она разъяснила:

— Передаче вашего древа в колледж предшествует декларация в Переписи. Одно из преимуществ, полученных при подписании Белой Хартии. Вы — настоящий колдун, а потому удовлетворяете требованию К21 и пользуетесь налоговыми льготами, скидкой в театрах, путешествиях…

— Супер, — без особого энтузиазма промямлил он. Указал на тубу в сумочке. — Это и есть мое древо?

— Эй, эй, эй. Сначала я должна показать его вашей маме.

— Да ладно. Я не умственно отсталый и знаю обычаи.

Роберта глянула на Мартино, вспоминая историю с зацикленной династией. Грегуар вбил себе в голову, что надо идентифицировать супругов колдуний. А чтобы выполнить эту невероятную работу, у него не будет генетических кодов в…

Разум колдуньи на мгновение отключился. Потом она взяла генетический код майора и уложила на стол рядом с остальными, образовав шестнадцати-клеточную шахматную доску. Она предчувствовала, что истина спрятана в этом магическом квадрате. Но что за истина? Что следует искать?

— Жертвы облегчили бы нам задачу, будь они членами одной семьи, — сказал Мартино. — Наши подозрения обернулись бы против оставшихся в живых.

Он поймал кролика, который, как она опасалась, чуть не удрал от них.

— Все мы члены одной семьи, — громко произнесла она, собирая генетические коды и складывая их в колоду огромных пластиковых игральных карт. — Все, пока мы есть. Вы, я, все мы имеем связь с любым из этих покойников, хотя родство может быть очень далеким.

— Вы хорошо себя чувствуете? — забеспокоился Клеман. — Быть может, пора пообедать…

Роберта держала клише, крепко прижимая их друг к другу и рассматривая на просвет у окна, как только что поступила Бовенс с кодом Скадло. Наложенные друг на друга коды образовали запутанную картину. Но одна точка резко выделялась на каждом клише. Роберта отметила ее в каждом коде и вновь принялась изучать на просвет, накладывая друг на друга. Коды были уникальными, но одна точка в генетической цепочке была особой и общей для всех.

— Похоже… отметина, — предположил следователь, когда она поделилась с ним своим открытием.

Вернее, черное окно, подумала колдунья. Остается лишь открыть его и посмотреть, что находится за ставнями.

Часы в коридоре пробили четыре раза.

— Ого! — воскликнул Мартино. — Пора отправляться к матушке!

Отец разбогател на цементе. Коммунальное здание и большинство базельских башен были построены им. Когда-то он поднимал для Палладио и древнюю Венецию. Мать тратила большую часть времени на покровительство искусствам. Зажиточные базельцы всегда были ярыми коллекционерами. Но ее больше всего волновали хеппенинги. Скорее всего из-за «связи с Воздухом». Роберта уже присутствовала на нескольких таких волнующих художественных проявлениях.

Обнаженные женщины, обнимающиеся на гигантском блюде спагетти (Боди Хейнц Арт), сбрасывание двенадцати роялей с террасы пентхауса Мартино (Катастрофический Звуковой Опыт), сеанс спиритической скульптуры… Колдунью отпускали, вручив ей синюю желатиновую какашку, которая якобы показывала ее трехмерную ауру. Она бросала ее на тротуар, освобождаясь от лишнего груза словно некая космическая собака.

— Роберта, дорогая! — воскликнула Клементина Мартино, увидев, как она выходит из личного лифта. Они поцеловались, не касаясь друг друга на манер Состоятельных. — Какой сюрприз! Клеман? — Она отступила, увидев позади Роберты сына, чья рука театрально лежала на сердце. — И ты здесь?