Синица в руках - Дара Сэвидж

Анет потянулась, как кошечка.

— Если я сделаю это, то наши родственники будут озадачены такой поспешностью.

— Ну и что? А может, нам невтерпеж, — рассмеялся Стэн. — А может, у меня срочная длительная командировка и мы решили пожениться до моего отъезда, — проговорил он, касаясь губами мочки уха Анет. Его рука тем временем изучала ее тело, скользя по нему вверх-вниз, потом остановилась у грудей, и пальцы стали чертить круги вокруг набухших сосков.

— А как быть дальше? Ты что, действительно отправишься куда-нибудь?

— Да нет, никуда я без тебя не уеду. — Стэн склонился над Анет, взял губами сосок и стал посасывать его.

Она лежала с плотно закрытыми глазами, чувствуя, как в ней поднимается волна сексуального желания.

— Ну ладно, не будем торопиться. Но учти, я не намерен проводить эти две недели без тебя. Так что решай — ты переедешь ко мне или я переселюсь к тебе?

Анет гладила Стэна по голове, перебирая пальцами шелковистые волосы. При утреннем свете выгоревшие на солнце пряди были цвета блеклого золота.

— Давай спросим деда, как нам поступить? — предложила она.

— Старому Моррису придется согласиться со мной, в противном случае он рискует потерять свою дорогую внучку, — с решимостью произнес Стэн. — Ему предстоит сделать нелегкий выбор.

— Я, конечно, люблю деда, но без тебя тоже не могу жить. — Анет вздохнула, обхватила ладонями лицо любимого и заглянула ему в глаза. На его щеках появилась утренняя щетина. Она была похожа на соломенную стерню; короткие колючие волоски покалывали нежные женские пальчики. Карие глаза казались бездонными, они играли коричневыми и золотисто-зелеными огоньками. У Анет возникло ощущение, что она постепенно погружается в этот разноцветный омут. — Деду придется согласиться с моими намерениями. Ведь рано или поздно я все равно уйду от него.

— Я люблю тебя, несмотря ни на что, — взволнованно произнес Стэн. — Люблю, люблю, люблю…

Слова признания пронзили сердце женщины с такой же силой, с какой они прозвучали для нее в первый раз.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она.

— Ну, вот видишь, мы любим друг друга. Чего же нам таиться, откладывать женитьбу! Давай сегодня поедем в мэрию и оставим там заявление на бракосочетание.

— Хорошо, милый, — согласилась Анет.

Поигрывая волнистым локоном ее каштановых волос, Стэн поднес его к лицу и поводил, словно кисточкой, по щекам.

— Во сколько ты должна быть на работе? — спросил он.

— В три часа.

— Прекрасно. В таком случае у нас есть время. Мы можем позвонить моим родителям и Шерон. Для них наше сообщение не будет сюрпризом. Это сестра помогала мне выбирать кольцо для тебя. С твоим дедом и Энди мы поговорим, когда я отвезу тебя домой.

— Ну что ж, рано или поздно мы должны все сказать. О господи! — воскликнула вдруг Анет, оборвав себя на полуслове и упав головой на подушку.

Стэн приподнялся на локтях и вопросительно посмотрел на нее.

— Что случилось?

— Я срочно должна позвонить им. Я же не предупредила их, что не вернусь домой на ночь. Энди с дедом, наверное, сходят с ума.

— Тихо, успокойся, — с нежностью проговорил Стэн. — Они, наверное, еще не проснулись. Иначе твой братец уже отыскал бы в справочнике мой телефон и позвонил сюда сам. — Он бросил взгляд на часы, стоявшие на столике у кровати. — Еще очень рано. Я думаю, тебе стоит подождать часа два, скажем, до половины девятого или около того. Если они проснутся к тому времени, то скорее всего подумают, что ты еще спишь в своей постели.

Да, пожалуй, он прав, подумала Анет. Родные так и решат. В конце концов, что еще они могут подумать? Она расслабилась, взгляд ее голубых глаз зацепился за ковер светлых волос на мужской груди. Они располагались в форме бумажного змея — острой частью уходили вниз на плоский, с рельефными мышцами живот и терялись под простыней, прикрывавшей узкие бедра.

Стэн заметил движение женского взгляда, потянулся к Анет и оставил на ее губах быстрый, легкий поцелуй.

— Радость моя…

— Ммм, — простонала она сладко и стала покрывать поцелуями лицо Стэна. Его руки опять с жадностью накинулись на нежное женское тело. Она выгнулась ему навстречу.

— Может, подождем? Не много ли для первого раза? — с лукавинкой во взгляде спросил он.

— Нет! — Она вонзилась пальцами в его спину. — Ни за что! Ты змей-искуситель!

Он засмеялся, и Анет толкнула его в грудь, укладывая на подушки. Теперь пришла ее очередь изучать обнаженное мужское тело. Она приникла к нему губами, щекоча языком. Стэн подбадривал ее хрипловатым шепотом, обучая азам физической любви. Анет была новичком в этой области человеческих отношений, но горела желанием познать неведомую ей восхитительную науку. Она приходила в восторг, чувствуя, как под ее легкими, робкими прикосновениями тело конвульсивно отзывалось на ласки.

Лицо Стэна застыло в напряженном ожидании, он взял ее за бедра и приподнял над собой. Анет автоматически раздвинула ноги, чтобы сесть верхом на него, и в этот момент он резко вошел в нее. Она снова выгнулась, из ее груди вырвался крик. Стэн выскользнул из нее, вцепившись пальцами в нежную кожу женских бедер, затем приподнял свой таз и снова вошел. Она припала к его напрягшимся рукам, чувствуя, как по телу прокатываются сладостные судороги.

Оставаясь внутри нее, он крепко сжал пальцы на ее бедрах, заставив Анет замереть, затем приподнялся и с жадностью стал покрывать поцелуями через спутавшиеся волосы влажную шею и раскрасневшееся лицо Анет, на котором застыло выражение неутоленного голода.

Она впилась ногтями в его руки и, запрокинув голову, надрывно простонала:

— Не останавливайся.

Он входил в нее снова и снова, прерывисто произнося имя любимой, а та изогнулась, почувствовав приближение оргазма… Ее тело напряженно замерло, когда по нему разлилась приятная истома. Ее внутренние мышцы судорожно сжимали мужскую плоть, и Стэн выплеснул всю накопившуюся в нем энергию.

Анет в изнеможении упала на него, зарылась лицом в грудь, ища теплое, надежное убежище. Он заключил ее в объятия и нежно гладил, пока у нее не прекратилась дрожь.

Спустя час она приняла душ и влезла в голубой хлопчатобумажный банный халат Стэна. Ему он, очевидно, доходил до колен, а у нее опускался чуть не до пят.

Ей было приятно надеть на себя его вещь, и вообще нравилось все, что имело к нему какое-то отношение. Она чувствовала себя пьяной, а если так оно и было, то хотелось бы, если очень, очень повезет, прожить остаток жизни, так и не протрезвев. Расправила занавеску над ванной, хихикнула, взглянув на изображение русалок, и выпорхнула легко, словно на крыльях, в коридор.