Жемчужина в мутной воде - Марина Серова

— А вы, красавицы, что-нибудь знаете про Пеликанова? — Я обратилась к нашим порнозвездам.

— Если вы думаете, что это родственник нашей Маринки, — первой взяла слово Зернова, — то братьев у нее точно не было. Если только муж.

— Мы уже сказали Мальвине Константиновне, что имени мужа Марины не знаем, — присоединилась к подруге Мордакина. — Возраст? Ну лет тридцать пять, наверное. Маринка нас с ним не знакомила, она жутко его ревновала, прятала от всех.

— И не зря прятала, он же все-таки сбежал от нее к молодке, — сказала Раиса.

— Да ты что? Когда? Я не знала, — оживилась Светлана.

Девчонки, не стесняясь нашего присутствия, стали обсуждать личную жизнь бывшей подруги.

— Да, — кивала Рая, — ушел. Ты как раз от нас уехала, и вскоре Маринку муж оставил. Она в такой депрессии была, ужас. Места себе найти не могла.

— Кошмар, я ничего не знала, — качала головой Мордакина. — Они же так любили друг друга.

— Да Маринка сама виновата, как стала догадываться об измене мужа, вместо того чтобы о себе подумать, ну, внешность как-то изменить, к мужу поласковее быть, стала гоняться за этой молодкой, ну, на которую муж ее позарился. Угрожала ей, запугивала.

— Вот глупая, — со знанием дела сказала Светлана.

— Вот и я о том. А тут и проблемы на работе начались, переводы уже никому не нужны стали. Так она знаешь что удумала?

— Что?

— В актрисы подалась. Нашей коллегой стала.

— Маринка? — не верилось Светлане. — В порнухе снималась?

— Ну да. И, знаешь, — Зернова погрустнела, — я думаю, она все-таки не справилась с проблемами и поэтому из окна выбросилась.

— Не может быть! — вскрикнула Мордакина и закрыла лицо руками. — Так она сама того… выбросилась?

— Сама.

— Так, стоп. — Этот диалог двух старых знакомых показался мне знакомым. Точнее, история их подруги была знакома, совсем недавно что-то подобное я уже слышала. — Володя, напомни-ка мне дело Ольшанской из Михайловского.

— Чего это ты о ней заговорила? — удивился Порошин.

— Женщина с высшим образованием, в совершенстве владеет французским языком, муж от нее ушел, она стала сниматься в порнофильмах. Тебе это никого не напоминает?

— Понял тебя. — Владимир подошел к своему сейфу, открыл его и стал перебирать папки с делами. Наконец нашел нужную. — Вот!

— Посмотри фамилию мужа погибшей, — попросила я. — Она наверняка должна быть указана в деле.

Минут пять Порошин перелистывал страницы, пока не нашел то, что искал.

— Вот, есть, Пеликанов Всеволод Сергеевич.

— Значит, Маринка Пилка и Марина Ольшанская — один и тот же человек, — заключила я, чем очень напугала Мордакину и Зернову.

— Это что значит? Ольшанская — это наша Пилка? И что, ее убили? Раз дело у вас лежит, значит, ее убили? — Раиса перешла почти на крик, озвучивая свои догадки.

— Не факт, — строго сказал Порошин, но на него запаниковавшие девушки уже не обращали внимания.

— Вы думаете, это муж мстит за свою жену? А при чем тут мы, что мы такого сделали? Нас надо охранять!

Теперь, когда полное имя Пеликанова нам было известно, дело с его поиском пошло гораздо быстрее. Мальвина «прошерстила» базу данных, место прописки Пеликанова значилось в Михайловском, но в нашем городе, в Тарасове, она нашла Пеликанову Людмилу Сергеевну.

— Отчества у них совпадают, наверное, брат и сестра, — резонно заметила Ларина.

— Этот вариант надо проверить, — сказала я.

— Я съезжу туда, — заявил Порошин.

— Я сама могу.

— И я поеду… — К нам присоединилась Мальвина. Мы с Володей посмотрели на юную стажерку с удивлением, она поспешила выдвинуть аргумент в свою пользу: — Я веду это дело и желаю присутствовать.

— А с нами что? — подали голос звезды порноиндустрии.

— Действительно, Женя, — сразу обрадовался Владимир. — Ты вообще не можешь ехать.

— Это почему еще?

— Ты должна быть рядом со своей клиенткой Мордакиной. Разве ты забыла, кем являешься? — Владимир отодвинул меня от двери. — Занимайся своими прямыми обязанностями, а Пеликановым займутся профессионалы.

— Слушай, ты, профессионал. — На этот раз я подвинула Порошина. — Это мое дело.

— Вообще-то дело веду я, — не к месту встряла Мальвина и тут же получила «орехи».

— А ты вообще не влезай, — сказали мы одновременно с Порошиным.

— Я собираюсь действовать неофициально, вы его только спугнете.

— Что значит неофициально, когда речь идет об уголовном деле, — возмущался Владимир.

— Хорошо, — нехотя согласилась я. — Пошли вдвоем.

— А с нами что? — снова подала голос Зернова.

— Может, отвезем их пока к Светлане на квартиру? — предложил Порошин.

— Туда нельзя, там ее наверняка дожидаются разгневанные мужчины.

— Ах, ну да. — Владимир припомнил нашу утреннюю потасовку.

— Пусть лучше девчонки пока здесь посидят, — предложила я.

— Меня это устраивает, — радостно заявила Зернова.

— Это меня не устраивает, — запротестовал Владимир. — У меня тут не гостиница и не зал ожидания. Может, к тебе их отвезем?

— Ты что, с ума сошел? У меня Мила дома, что она подумает?

— А чего тут думать, в первый раз, что ли?

— Нет, Порошин, если хочешь, вези их к себе домой. Мне моя тетушка дорога. Она не сможет сидеть молча, начнет девчонок расспрашивать, кто они, чем занимаются. Представляешь, что с ней станет, если она узнает об их профессии?

— Да они ничего не скажут, правда, девчонки? — Владимир пытался решить проблему малой кровью.

— Я вам официально заявляю, что отсюда никуда не уйду, — огорошила всех Зернова. — Мне моя жизнь дорога, я не хочу прятаться по чьим-то квартирам. В милиции надежнее всего, я остаюсь здесь.

— Сначала заявление напишите, а потом ультиматумы нам свои выдвигайте, — разозлился Порошин. — У меня нет причин оставлять вас тут.

— Ну дайте мне пятнадцать суток, посадите куда-нибудь, ну я вас умоляю! — Раиса расплакалась. — Я боюсь.

— Не за что мне вам пятнадцать суток давать, — продолжал сопротивляться Владимир.

— Ну придумайте что-нибудь, ну вы же милиционер, в конце концов.

— Да ладно тебе, Райка, не бойся, — успокаивала подругу бесстрашная Мордакина.

— Нет, я хочу в тюрьму, — не сдавалась Зернова.

Я уже готова была согласиться дать временное пристанище девчонкам в своем доме, когда Зернова совершила нечто совершенно безрассудное. Воспользовавшись удобным моментом, когда Порошин повернулся к ней спиной, Раиса вскочила со стула, подлетела к нему и с размаху ударила загипсованной рукой по голове. Никто из нас не смог сдержать крик.

— А-а, — заорали все хором.

— Ой-ё, — простонала Зернова, хватаясь за больную руку.

Владимир рухнул на пол, как мешок с картошкой. Удар был достаточно сильный, но едва его голова коснулась пола, простонал:

— Убью…

Раиса со страху забилась в угол, Мальвина схватила кувшин с водой и немедленно вылила все его содержимое на лицо Порошина.

— Ты с ума сошла, что ты делаешь! — Я оттащила перепуганную Ларину в сторону, сама опустилась на колени перед Володей и ощупала его голову. Из небольшой ранки в области затылка сочилась кровь. — Ничего страшного, жить будешь, — сказал я как можно убедительнее.

— Что это было?

— Это пятнадцать суток Зерновой постучались по твоей голове. — Я попыталась пошутить.

— Это не пятнадцать, это все тридцать, — простонал в ответ Порошин.

— Спасибо, — пропищала Раиса.

Когда первый шок от случившегося прошел, Мальвина двинулась на Зернову.

— Да вы с ума сошли! Это же нападение на сотрудника милиции.

— Я знаю, извините. — Зернова говорила очень тихо. — Но у меня не было другого выхода. Я боюсь.

Единственной, кто сумел сохранить самообладание и не кинуться на помощь раненому Порошину, была Светлана. Пока я осматривала рану, а Мальвина поливала шефа из кувшина, Мордакина вызвала «Скорую». Но гораздо раньше «Скорой» в кабинет ворвался молоденький сержант.

— Что тут у вас? — Когда он увидел лежащего на полу Порошина, чуть дар речи не потерял. Нечасто в стенах управления внутренних дел можно видеть подобную картину: сотрудник милиции с пробитой головой в окружении четырех обворожительных (включая Зернову в сорочке и кирзовых сапогах) женщин. — Всем лежать, руки за голову. — Сержант решил действовать согласно инструкции и, на всякий случай, уложить на пол всех подряд, а уж потом разбирать, кто прав, кто виноват. — Я сказал, лежать, — хрипел он, расстегивая кобуру.

— Тихо, сержант, тихо, — попытался успокоить разбушевавшегося стража порядка Порошин. — Здесь все свои, задержи только вон ту красавицу, в сапожках.

— Это меня. — Зернова вышла на первый план. — Здравствуйте.

— Владимир Сергеевич, а что произошло? — Парень немного успокоился, услышав голос шефа.